По дощатым настилам разгуливали бродяги и безработные, разносчики товара и воры, появляясь из ниоткуда и так же неожиданно исчезая в темноте. На улицах было полно детей — судя по виду, беспризорников. Жалкие маленькие оборванцы прятались в грязи под крыльцами домов. В толпе бездомных встречались и целые семьи. Торговцы с женами и детьми тащили на себе баулы или катили нагруженные нехитрым скарбом тележки. У всех, кто пробирался через городской лабиринт, был несчастный измученный вид не имеющих собственного угла людей.

Вскоре после отъезда из Эмбертон Ли пошел дождь и с тех пор не прекращался ни на минуту. Ариста вымокла до нитки. Волосы липли к лицу, кожа на пальцах сморщилась от воды, капюшон мокрой тряпкой тяжело обвис на голове. Ариста следовала за Ройсом, который уверенно вел их сквозь лабиринт грязных улиц. Резкий ветер швырял в лицо ледяные струи, Аристу била дрожь. Всю дорогу она мечтала поскорее добраться до города и, хотя ожидала совсем не то, что видела перед собой, тем не менее согласна была на любые условия, лишь бы оказаться под крышей.

— Госпожа, не желаете плащ от дождя? — спросил разносчик, показывая убогую накидку. — Всего пять монет серебром! — продолжал он, видя, что она не собирается останавливаться. — А новую шляпку?

— Кому-нибудь из вас, господа, нужна компания на ночь? — окликнула их нищенка, стоявшая на мостках под навесом закрытого магазина тканей. Она откинула волосы назад и маняще улыбнулась полубеззубым ртом.

— Как насчет хорошего куска птицы на ужин? — спросил другой торговец, размахивая тощей, облезлой мертвой птицей, в которой с трудом можно было узнать курицу.

Ариста покачала головой, не говоря ничего и только подгоняя лошадь.

Повсюду виднелись вывески. Они были прибиты к опорам крыльца или венчали вбитые в грязь высокие колья. «ЭЛЬ, СИДР, МЕДОВУХА, ВИНО. В КРЕДИТ НЕ ПРОДАЕМ!» — возвещали они. Или: «ТРЕХДНЕВНАЯ СВИНИНА — ДЕШЕВО!» Встречались и менее невинные объявления: «НИЩИХ ЖДЕТ ТЮРЬМА!» и «ВСЕ ЭЛЬФЫ, ПРИШЕДШИЕ В ГОРОД, ОБЯЗАНЫ ОТМЕТИТЬСЯ У ШЕРИФА». Свежая краска на последнем объявлении выделялась своей яркостью.

Ройс остановился перед трактиром, вывеску которого украшали карикатурное изображение хихикающего лица и надпись «ВЕСЕЛЫЙ ГНОМ». Здание было высотой в три этажа. Даже по меркам Колноры трактир был более чем вместительным, тем не менее у входа собралась огромная толпа желающих проникнуть внутрь, и Адриану пришлось изрядно поработать локтями. Внутри пахло дымом и мокрыми тряпками. Общая зала была забита людьми и гудела как улей.

— Мы ищем хозяина, — сказал Ройс молодому парню с подносом в руках.

— Вам нужен Эйерс. Вон тот седой господин за стойкой.

— Это правда, говорю вам! — громко вещал стоявший в центре залы юноша с ярко-рыжими волосами. Ариста не видела, к кому он обращается, — судя по всему, ко всем сразу. — Мой отец был пралеонским стражем. Двадцать лет служил в личной охране его величества!

— И что это доказывает? Король Урит и остальные погибли при пожаре. Никто не заметил, когда он начался.

— Замок поджег Эндрус! — уверенно воскликнул рыжеволосый юноша. В зале тут же воцарилась тишина. Однако юношу это только раззадорило. Воспользовавшись паузой и смятением толпы, он продолжил доказывать свою правоту и осведомленность: — Он предал короля, убил всю королевскую семью и присвоил себе корону, чтобы передать королевство под власть императрицы. Добрый король Урит никогда бы не позволил присоединить Ренидд к Новой империи, и те, кто верен его памяти, не должны поддерживать это безобразие!

В толпе раздались гневные возгласы.

Среди всего этого гама трое путешественников добрались до стойки. Возле нее стояли несколько человек с пустыми кружками в руках и молча наблюдали за происходящим.

— Господин Эйерс? — обратился Ройс к мужчине, который вместе с молоденьким парнем пытался забросить на полку новый бочонок.

— А кто меня спрашивает? — ответил пожилой мужчина в грязном фартуке. На кончике его красного носа висела капелька пота. От натуги лицо его было багровым.

— Хотим снять пару комнат.

— Это вряд ли. Мест нет, — сказал Эйерс, не отрываясь от работы. — Джимми, залезь туда и всунь клин. — Грязный, потный юноша запрыгнул на скамью и протолкнул под бочонок деревянный клин, слегка наклонив его вперед.

— Вы не знаете, где еще в городе можно снять комнату? — спросил Адриан.

— Сейчас везде то же самое, друг мой. Все постоялые дворы забиты. Город наводнили беженцы, уже несколько недель сбегаются отовсюду.

— Беженцы?

— Ага. С побережья наступают патриоты, разоряют города. Народ бежит, не дожидаясь их прихода, и большая часть оказывается в нашем городе. Я-то не против, мне это только на руку. Дела идут отлично!

Эйерс вытащил кран из старой бочки и деревянным молотком вбил его в новый бочонок. Открыв его, он слил пинту или две, чтобы избавиться от осадка, затем вытер руки о фартук и принялся выполнять заказы посетителей.

— Неужели во всем городе негде остановиться на ночь?

— Не могу сказать, сам точно не знаю, — ответил Эйерс и наконец вытер рукавом лицо, убрав с носа каплю. — Может, кто-нибудь сдаст комнату в своем доме, но все трактиры и гостиницы забиты. Я уже даже начал сдавать места на полу.

— Еще остались? — с надеждой спросил Адриан.

— Что остались?

— Места на полу. На улице льет как из ведра.

Эйерс поднял голову и осмотрелся.

— Есть свободное место под лестницей. Только учтите: над вами всю ночь будут ходить.

— Все лучше, чем ночевать в канаве, — пожал плечами Адриан, глядя на Ройса и Аристу. — Может, завтра место освободится.

Судя по выражению лица Эйерса, он в этом сомневался.

— Если останетесь, это вам обойдется в сорок пять монет серебром.

— Сорок пять? — не веря своим ушам, воскликнул Адриан. — За место под лестницей? Теперь понятно, почему оно до сих пор не занято! Комната в «Королевском лисе» в Колноре стоит двадцать!

— Ну, вот и отправляйтесь туда, но если останетесь здесь, платите сорок пять серебряных тенентов. Я не беру эти новые имперские бумажки, которые сейчас распространяют. Выбор за вами.

Адриан наградил Эйерса сердитым взглядом, но все же отсчитал деньги.

— Надеюсь, сюда входит и ужин?

Эйерс покачал головой.

— Не входит.

— Еще у нас три лошади.

— Повезло вам.

— В конюшне тоже места нет? Может, мы оставим их прямо перед трактиром?

— Оставляйте… с вас еще… по пять монет за лошадь.

Расталкивая толпу сумками, они добрались до деревянной лестницы. Под ней на гвоздях висело несколько мокрых плащей, одежда была разложена и на пустых ящиках и бочках. Ройс и Адриан составили ящики друг на друга, отгородив отдельный закуток, и скинули на них плащи, чем заслужили несколько сердитых взглядов — несомненно, от владельцев одежды. Однако никто ничего не сказал. Казалось, народ понимает, что делать нечего. Осмотревшись, Ариста увидела других людей, сидевших по углам и вдоль стен большой залы. Там были целые семьи с детьми, которые пытались уснуть, положив головы на мокрые тряпки. Матери гладили их и напевали колыбельные, тонувшие в шуме голосов, передвигаемых деревянных стульев и звоне оловянных кружек. Этим еще повезло. Она подумала о том, что некоторые семьи не могли себе позволить даже места на полу.

«Сколько еще людей сидит сейчас на улице под жалким навесом или где-нибудь в грязном переулке прямо под дождем?»

Ариста прислушалась к стоявшему в трактире шуму и поняла, что это не слившаяся в один общий гул разноголосица, а обсуждение некоего интересующего всех вопроса, по которому несколько человек высказывали разные мнения. Время от времени чей-нибудь голос перекрывал остальные, и народ что-то кричал в ответ. Громче всех высказывался рыжеволосый юноша.

— Ничего подобного! — яростно кричал он. — Эндрус не кровный родственник Урита! Он брат его второй жены!

— И ты небось думаешь, что первую жену короля убили, чтобы женить его на Эмитер и таким образом сделать ее брата Эндруса герцогом?