По воспоминаниям современников, Панаева-Карцова обладала голосом "чарующего тембра", сценическим талантом, имела внешность редкой красоты.

Панаева-Карцова пела на сцене Мариинского театра, выступала в симфонических и филармонических концертах, в том числе благотворительных.

П.И. Чайковский посвятил певице семь романсов (ор. 47, 1880), среди которых "Кабы знала я", "Благословляю вас, леса", "День ли царит", "Я ли в поле да не травушка была".

А. Панаева-Карцева исполняла партию Татьяны в опере Чайковского "Евгений Онегин" (концертное исполнение, 1879 год, салон Ю. Абазы). В этом же спектакле участвовала и Е.А. Лавровская.

Пение Панаевой-Карцовой высоко ценили А. Апухтин, Ф. Достоевский, Э. Золя, А. и Н. Рубинштейны, И. Тургенев, Г. Флобер.

Из класса Ниссен-Саломан вышла лирико-колоратурное сопрано Наталья Александровна Ирецкая (1845–1922), камерная певица и замечательный педагог. По словам Ц. Кюи, она была "выдающейся исполнительницей романсов", "легко справлялась даже с контральтовыми вещами, изменяя тембр голоса до неузнаваемости".

И.С. Тургенев отметил Ирецкую как одну из лучших учениц Виардо, творчески воспринявшую её методику преподавания.

В 1874–1922 гг. Н.А. Ирецкая преподавала в Петербургской консерватории. Она воспитала целую плеяду замечательных певиц, среди которых Н. Забела-Врубель, В. Зарудная, К. Дорлиак, Е. Катульская (1888–1966).

Поступив в ГАБТ, С.Я. Лемешев получил новую роль — Звездочета в опере Римского-Корсакова "Золотой петушок".

В ней были заняты ведущие певцы театра, в частности Елена Катульская, к которой Лемешев относился с огромным уважением.

Лавровская одна из первых певиц, получившая консерваторское образование в России. При окончании она получила Большую серебряную медаль (по другим источникам, Большую золотую медаль). В 1867 году под управлением А. Рубинштейна силами студентов была поставлена опера Глюка "Орфей". В ней блестяще партию Орфея исполнила Лавровская. И — первая поездка в Лондон, Париж, Баден. Талант молодой певицы оценили Д. Россини, П. Виардо. По возвращении в Петербург Лавровская продолжает учёбу, участвует в концерте РМО под управлением Г. Берлиоза. "Вчера мы исполняли второй акт "Орфея" Глюка… Всё было передано великолепно. У молодой особы, исполнявшей партию Орфея по-русски (Лавровская), голос дивный, и она очень хорошо справилась со своей задачей" (Г. Берлиоз).

Оперный дебют на сцене Мариинского театра состоялся 24 января 1868 года. Лавровская пела партию Вани в опере Глинки "Жизнь за царя". "С самой первой арии третьего акта Лавровская привела всех в восторг как своим чудным, бархатным контральто, так и манерою пения, вполне задушевною" (А. Вольф. "Хроника").

Критики писали: "Её слушали с глубочайшим вниманием и в тишине, потом овации…". "Лавровская одарена не только прекрасным звучным голосом… но и одарена умом" (А. Серов). "Она с лёгкостью берёт как высокие сопрановые ноты, так и контральтовые низкие" (газета "Новое время"). Та же газета отмечала, что иностранные певцы, выступающие на русских оперных сценах, "уступают нашей новой певице. Их даже нельзя сравнить с г-жой Лавровской". Слава певицы стремительно росла. П. Чайковский назвал её "одной из полновластных владычиц над публикой, почти всенародным кумиром". Подтверждением этих слов могут служить гастроли певицы в Одессе (1870 год). "По окончании спектакля (Глинка. "Жизнь за царя") Лавровскую вызывали до двадцати раз. Восторженные крики не умолкали минут пятнадцать. Вся сцена усеяна цветами…"

Несмотря на признание критики, любовь публики, Е. Лавровскую постигла артистическая судьба Д. Леоновой. "У нас такие дела делаются, которые нигде больше на свете невозможны…" (Стасов). Дирекция Мариинского театра не подписала новый контракт с Е. Лавровской. Ц. Кюи резко критиковал дирекцию императорских театров за то, "что она не умела создавать условия, заинтересовывавшие исполнителей работать в оперных театрах". С перерывами Е.А. Лавровская пела в Мариинском театре с 1868 по 1887 годы. Сезон 1890–1891 гг. Лавровская была солисткой Большого театра в Москве.

Лучшими партиями певицы признаны партии в операх Глинки, Даргомыжского, Серова. В операх зарубежных композиторов лучшими её партиями были Азучена ("Трубадур" Верди), Амнерис ("Аида" Верди), Зибель ("Фауст" Гуно) и другие.

Лавровская была первой исполнительницей партии Ольги ("Евгений Онегин" Чайковского, салон Ю.Абазы), Груни ("Вражья сила" Серова), Старухи ("Сон на Волге" Аренского); в Одессе — Морозовой ("Опричник" Чайковского), Орфей ("Орфей и Эвридика" Глюка), Зибель ("Фауст" Гуно).

"Многоуважаемая Елизавета Андреевна!

Только вчера узнал я, что в Одессе даётся "Опричник" и что вы были так добры взяться за роль Морозовой. Эту роль я писал для Вас, и, Вы не поверите, до чего мне приятно узнать, что моя мечта приходит в действительность… Радуюсь вашим заграничным успехам и от всей души желаю Вам всякого счастья. Преданный вам П. Чайковский. 1874 г. "Партнерами певицы по сцене были мировые знаменитости: П. Лодий, Б. Корсов, Г. Кондратьев, А. Панаева-Карцева, Ю. Платонова, И. Прянишников.

Лирико-драматический тенор Пётр Андреевич Лодий (1855–1920) прославился как оперный (около 40 партий) и выдающийся камерный певец. Он выступал и в симфонических концертах (сольные партии в ораториях Мендельсона, А. Рубинштейна, Россини, Бетховена). Мусоргский сообщал поэту Голенищеву-Кутузову об исполнении Лодием баллады "Полководец": "Новизна впечатления неслыханная! И как талантливо умел осязать П.А. Лодий твою чудесную картину! Совсем художник-певец".

Драматический баритон Богомир Богомирович Корсов — это сценический псевдоним Готфрида Готфридовича Геринга (1845–1921). На сцене Мариинского театра Корсов дебютировал в партии Графа ди Луна ("Трубадур" Верди) в 1869 году. Представитель итальянской и французской вокальных школ, он в московский период своего творчества начал пропагандировать произведения русских композиторов: Аренского, Чайковского, Рахманинова, Мусоргского, Рубинштейна и других.

Критик Г. Ларош писал: "Поёт он не только осмысленно, но с увлечением; играет с пониманием умного и образованного актёра".

Немецкий трагик Э. Поссарт сказал, что в России "много хороших актёров, и только один — настоящий трагик, и этот трагик… поёт! Это — Корсов".

В концертах Корсов часто исполнял романсы русских композиторов. П.И. Чайковский посвятил певцу ряд романсов. И специально для Корсова написал знаменитое ариозо Мазепы в опере "Мазепа" ("О, Мария…").

После ухода из театра Лавровская решила стать камерной певицей. К такой деятельности Лавровская была готова. Ниссен-Саломан работала со своими учениками над интонационной выразительностью, добивалась единства слова и вокального звука, ориентировалась на индивидуальность певца.

В 1872 году Лавровская едет в Париж совершенствоваться у великой Полины Виардо. Через год — триумфальные гастроли по Италии, Франции, Германии, Великобритании. В филармонической академии во Флоренции Лавровская пела на четырёх языках. Профессор эстетики, музыкальный критик Биаджи в газете "Национе" писал: "Госпожа Лавровская обладает тремя главными качествами, необходимыми для первоклассного артиста: она поёт просто, естественно и с грацией. Голос её удивителен как тогда, когда она поёт живую канцонетту, так и тогда, когда исполняет потрясающую элегию… Г-жа Лавровская обладает всеми характеризующими первоклассную артистку свойствами: чувством и экспрессией, тонким вкусом, безукоризненной чистотой стиля". Музыкальные общества Неаполя и Флоренции выпустили медаль в честь Лавровской и наградили русскую певицу почётными дипломами.