Сообщение было от заместителя начальника управления. Она начала читать с сильно бьющимся сердцем.

Биллинджер не улыбался. Повода не было. Заместитель начальника управления прислал директиву, которую необходимо выполнить. А как же иначе.

— На прошлой неделе мне уже звонили по этому поводу, вроде неофициально, и я порекомендовал вас. Им нужен человек, имеющий юридическую подготовку.

На следующий день появился руководитель операции, Джеймс Макманис. Он попросил называть его просто Джимом и сообщил все, что следует знать. Джим ей понравился. Толковый, спокойный, мягкий, чуть моложе пятидесяти, симпатичный, несмотря на полноту, какая бывает у мужчин в этом возрасте. Массивные очки, посеребренные виски. Откуда он, Джим не объяснил, но она вычислила, что из Вашингтона. У него был штабной лоск, и он свободно оперировал многими известными фамилиями. По ширине плеч и тому, как на нем сидела рубашка, она предположила, что в какой-то период своей жизни Джим занимался спортом. Это тоже было приятно, как-то сближало. В нем она ощущала то, что обнаруживала у некоторых людей, особенно мужчин, и что по какой-то причине отсутствовало в ней самой. От Джима исходил аромат здоровья, не только физического, но и душевного, видимо, связанный с прежними спортивными успехами.

— Работа предстоит трудная, — сказал Джим. — Мне тоже однажды пришлось почти год пробыть в шкуре внедренного агента. Работал на Уолл-стрит в большой брокерской фирме, ведал операциями, не связанными с покупкой и продажей акций. Выдавал себя за плохого парня, этакого тихоню, манипулирующего разными вещами вплоть до укрывания краденых ценных бумаг. Это была большая афера. Мы подбирались к мафии. В общем, тогда удалось забить еще один гвоздь в гроб Гамбино[13]. Я горжусь тем, что мы сделали. Иногда встречаюсь с ребятами вечером в пятницу, и они смотрят на меня, как на героя. Особенно если я плачу за пиво. — На мгновение его лицо осветила веселая улыбка и тут же исчезла, будто подчинившись приказу. — Но это было трудно. От моих действий зависела жизнь многих, поэтому я находился в постоянном напряжении, каждую минуту. От этого устаешь.

— Я согласна выполнить задание, — произнесла она, ни секунды не поколебавшись.

— Может быть, все-таки обдумаете хорошенько, с учетом того, что я рассказал? — предложил Джим.

— А зачем? — Она пожала плечами.

Он, разумеется, уже ознакомился с ее досье. Первая тянет руку, когда возникает какое-то трудное дело. Готова пожертвовать уик-эндами, работать по вечерам, сотрудничать с местными копами. Однако из своего спортивного прошлого принесла привычку реагировать спонтанно, порой даже не думая.

— Только учтите, вам придется натерпеться всякого, — медленно проговорил Джим Макманис.

Они сидели в небольшой комнате для заседаний в отделении ФБР в Де-Мойне. Его спокойствие странным образом контрастировало с тем, что происходило за дверью. Телефонные звонки и прочий деловой шум. Джим с интересом глядел на нее своими карими глазами, видимо, что-то прикидывая. В ФБР начальство всегда пытается залезть в твою голову. Когда после колледжа Ивон проходила квалификационный тест, в психологической части был один вопрос, который она помнит до сих пор. «Если одновременно будут тонуть ваши отец и мать, кого первого вы станете спасать?» Ей очень хотелось узнать правильный ответ.

Не обращая внимания на его пристальный взгляд, она снова пожала плечами.

— Я уверен, — промолвил наконец Джим, — вы справитесь.

В своих первых отчетах о выполнении задания Робби подтвердил то, что властям уже было известно. А именно: в палате рассмотрения общегражданских исков «разговаривать» можно лишь с несколькими судьями. Сначала Сеннетт не понимал почему. Ведь Туи имел право назначить любого судью. Робби считал, что это свидетельствует об исключительном чутье Брендана Туи, при любых обстоятельствах позволяющем избежать разоблачения. Он стремился к тому, чтобы состав судей по рассмотрению общегражданских исков славился высокой квалификацией, так же как и абсолютной честностью. Их репутация должна быть вне подозрений. А если в стаде вдруг обнаружатся несколько паршивых овец, так это частности, типичные издержки, неизбежные в судебной практике.

Из той дюжины судей, которым Фивор многие годы передавал деньги, большинство уже либо ушли на пенсию, либо работали в других местах. Если операция «Петрос» пройдет нормально, Робби в дополнение ко всему остальному представит свидетельства и против них, но сейчас группа будет заниматься четырьмя судьями, с которыми в настоящее время он делал «бизнес». Задача состояла в том, чтобы разоблачить этих судей, получить неопровержимые доказательства коррупции, а потом через них добраться и до Туи.

Я был потрясен, услышав от Робби фамилии. Шерм Краудерз. Когда я только начинал в этом городе практику, он считался здесь одним из лучших адвокатов защиты. Жесткий, норовистый, его не все любили, но восхищались способностями, а также тем, что он, чернокожий, добился таких успехов.

Вторым в списке Робби значился Сильвио Малатеста, тоже хорошо мне знакомый судья. Тут я просто не поверил. Малатеста был педантичный, очкастый, похожий на мистера Магу[14], который, казалось, постоянно витал в облаках, рассуждая только о возвышенном. Преподавал теорию права в местном университете. Меня позабавило, что даже он не устоял перед искушением материальными ценностями.

Что касается двух остальных, то, наверное, я мог бы догадаться сам, если бы мне вдруг пришло в голову поразмышлять на эту тему. Джиллиан Салливан была любительницей выпить. Последние десять лет она являлась в зал суда, прилично нагрузившись спиртным. В свое время, будучи председателем коллегии адвокатов, я постоянно получал на нее жалобы. Она уже давно перестала различать границу между добром и злом. А Барнетт Школьник был братом покойного Криворукого Школьника, закадычного друга также покойного главы исполнительной власти округа, пресловутого Огастина Болкарро. Барни постоянно околачивался рядом с ними и, по моему мнению, на роль получателя наличных в конверте подходил идеально.

Для Сеннетта самой сложной проблемой явилось то, что кроме Школьника, который принимал деньги непосредственно у Робби, остальные действовали через посредников: клерка, родственника, любовницу. Значит, ему предстояло задокументировать несколько фактов получения этими людьми денег, а затем выжать из них признания, что они передавали деньги судьям. Но посредники выбирались не просто так, а на основе глубокой личной преданности, и склонить их к этому будет очень непросто. В случае неудачи операция «Петрос» поможет выявить лишь мелких жуликов.

Учитывая это, Сеннетт надеялся решить проблему с помощью фиктивных дел, чтобы судьи выдали притянутые за уши решения в пользу Робби. Тогда, даже если посредник откажется сотрудничать, Стэн выдвинул бы обвинение против судьи, заручившись свидетельствами компетентных экспертов, которые подтвердят, что никакой честный судья не решил бы дело подобным образом. Однако Фивор продолжал настаивать, что данный подход ни к чему не приведет.

— Вы, ребята, по-прежнему не просекаете правила игры, — сказал он, обращаясь к Сеннетту. — А они таковы. Положим, адвокат выигрывает дело и наваривает на этом миллион. Он дает судье заработать, например, девяносто тысяч. Чувствуете разницу? Называйте это как хотите: чаевыми, платой за услуги или страховкой на будущее, но у меня есть дело, я должен его выиграть и хочу быть уверенным, что симпатии судьи на моей стороне. Только и всего. Симпатии. Понимаете? Дело можно решить и так и эдак, и он чуточку мне подыгрывает. Но если я приведу в зал суда какого-нибудь шелудивого пса и попрошу судью выдать мне свидетельство, что это Лесси, — чего, клянусь Богом на небесах, за эти десять лет ни разу не делал, — но если я так поступлю, то в лучшем случае судья больше не станет со мной «разговаривать». А в худшем — Брендан заподозрит неладное и пошлет кого-нибудь меня прирезать. И тогда единственное, чем останется заниматься адвокатской фирме Джеймса Макманиса, — ловить мух в темной комнате. Возможно, для вас это несколько неожиданно, но там все осознают, что вы ведете за ними охоту. И чертовски хорошо понимают, что стоит им совершить какую-нибудь глупость, тут же один из… — у Робби на языке вертелось неприличное слово, но он сумел сдержаться; замолк на секунду, чтобы сменить позу и поправить манжеты рубашки, которые непременно должны выглядывать из-под рукава пиджака примерно на два с половиной сантиметра, — в общем, кто-то из юридической дисциплинарной комиссии, коллегии адвокатов или один из вас сразу возникнет за спиной.