Сергей был из тех людей, о которых никогда не говорили ничего конкретного. В свои двадцать пять он заработал славу честного, трудолюбивого человека. Но, к слову, по большей части обязан этому он был не каким-либо фактам (хоть и не без этого), а скандальной натуре матери, о которой ходили страшные слухи вот уже с десяток лет. О нем говорили так: бедный мальчик должен вести все на себе. Сестра сбежала, вот теперь и старуха слегла. Ведьма. Он никогда не был трудным подростком. По крайней мере, на вид. Но имел весьма тяжелый характер. Он редко находил общий язык, как с ровесниками, так и с людьми постарше, пусть даже и довольно близкими. В школьные времена он ничем не выделялся среди всех остальных и если бы у одного из одноклассников спросили, что он думает о Сергее Романове, то ответ был бы расплывчатый. Он не был глупым - наоборот увлекался классикой и техникой. Мог спокойно разобрать и собрать любой агрегат, будь то холодильник или двигатель моторной лодки. Был отзывчивым - всегда помогал односельчанам, когда те просили о помощи. Довольно часто они этим пользовались. В веселой компании он и сам мог произвести впечатление эдакого хулигана, но стоило ему остаться с человеком наедине, то все темы для разговора мгновенно улетучивались. Висла неловкая пауза и Сергей, переминаясь с ноги на ногу, уже обдумывал план, как оставить собеседника и уйти домой. И не важно была ли это девушка, которая ему нравилась или же просто знакомая или знакомый - все каждый раз повторялось. В шестнадцать лет у него случилась настоящая любовь. Тогда мама уже начала сходить с ума, а Аня уже обдумывала, как бы побыстрее свалить из деревни. Девочка Варя была на два года младше. Они встречались в тайне от всех. Обыкновенно молчали при встречах, держась за руку или целуясь в засос. Такие отношения быстро наскучили и ей, и ему. Они расстались мирно, но после этого прекратили вообще какое-либо общение. Тогда и где-то внутри появилась искорка, которая вскоре должна была разжечь в нем комплекс. Он не мог похвастаться друзьями. Да и хвастаться было не перед кем. Сейчас его ровесники или беспробудно пили водку из пластмассовых бутылок с иероглифами или же покидали деревню бегством так, как это сделала Аня. Сергей нисколько не упрекал сестру в этом: мать не оставила ей другого выбора.
Время превратило Сергея в мужика, а мать в больную старуху. Жизнь пристегнула его наручниками к дому. Пытаясь разложить все по полкам, он не один раз ловил себя на мыслях об этом. Он завидовал сестре. Он ненавидел дом, стоящий за пределами поселка, в котором провел все детство, редко общаясь со сверстниками. Он ненавидел мать, ставшую повернутой на вере. Пытался оправдать себя тем, что не бросил ее. А ведь мог бы. Просто взять и уехать. И пропади оно пропадом. Иногда думал о потерянном времени. Наверстать упущенное вряд ли удастся. Он приводил домой девушку из соседней деревни, которую сочно вырвало на пол спальни, когда Сергей менял матери судно. Романтика растворилась в запахе экскрементов. Месяц отношений пошел коту под хвост.
Следует заметить, что односельчане уважали Сергея. В первую очередь за склад ума и за способность постоять за себя. Женщины обычно улыбались ему. Старикам нравился ясный взгляд молодого человека. Так называемая "гопота" не трогала его и он сам не лез. К слову о его внешности: он слыл довольно привлекательным парнем и нравился женской половине. Темные волосы были коротко пострижены. Подбородок серел от щетины, которую он сбривал раз в два дня. Большие синие глаза, такие же красивые, как у сестры, смотрели на мир внимательно и ясно. От природы (он никогда не занимался спортом, кроме школьных занятий, разумеется) у него было рельефное тело. Ростом он пошел в отца - сто восемьдесят сантиметров.
Так он и жил. Работа автослесарем на "базе" - трактора и машины; работа дома - скот, огород; работа в доме - больная мать, уборка; сон. Если везло, то перепадала ночка секса с какой-нибудь мадам из соседнего поселка. В выходные дни - библиотека или какая-нибудь незапланированная работа по дому, как в прошлый раз с решетками на окна первого этажа или установка генератора и шумоизоляция.
Синие зубы пламени из конфорки вцепились в дно чайника. Сергей высыпал растворимую кашу в кастрюльку. В будние дни варить времени просто не было и приходилось питаться самому и кормить мать чем попало. Растворимые супы ему отдал ветеринар из деревни за то, что Сергей простоял полчаса под капотом его "шестерки". Кухня наполнилась ароматами приправ.
Покормив мать, Сергей выключил свет и поплелся в свою комнату на втором этаже. Разделся и плюхнулся в прохладную кровать. Ноги приятно гудели. О книжке можно забыть, все равно его не хватит больше чем на полстраницы. Капли барабанили по стеклу. Временами сверкало иссиня-белым светом. Он выключил свет и погрузился в сон.
Из сна его вырвал шум за окном. Сергей открыл глаза, пытаясь понять, приснилось ему или нет. Собака отчаянно лаяла, а из сарая доносилось мычание коровы. Он встал и посмотрел в окно. На улице окончательно потемнело. Он щелкнул выключателем - электричество уже отключили. Включать генератор не было смысла. Сергей достал полки увесистый фонарь. Яркий луч разрезал темноту. Наспех одевшись, Сергей вышел из комнаты и спустился вниз.
Половицы скрипели при каждом его шаге. Из спальни матери донесся шорох. Сергей заглянул к ней и понял, что забыл закрыть окно перед уходом наверх. Мать не спала. Нервно посапывая, она смотрела в потолок. Ноздри на курносом лице старухи расширялись при каждом вздохе, придавая ей схожесть со свиньей. В комнате снова воняло. На этот раз запах казался особенно отвратительным. Только бы не пришлось менять ей белье сейчас, подумал Сергей. Он закрыл окно и пошел к выходу.
Может взять ружье, пронеслось в голове. Не так давно их пытались ограбить. Сергея тогда не было дома. Два алкоголика хотели вытащить генератор. Разбили окно. Шарик вцепился в ногу одного из них и вырвал приличный кусок. Собака быстро ретировалась после того, как второй алкаш полоснул ее по ноге кухонным ножом, но тащить генератор в таком состоянии они передумали. Их взяли в больнице через несколько дней: укушенная нога сильно распухла и пришлось обращаться к врачу. После этого случая Сергей установил решетки на окнах по периметру первого этажа. Хотел "врезать" на все окна, но потом передумал: в следующий раз грабители могут оказаться посерьезнее, а решетка может просто помешать убежать, оставляя лишь один выход. А вокруг лес - кричи не кричи - тебя никто не услышит.
Он открыл дверь чулана и достал двуствольное ружье. Тяжесть оружия придала ему смелости. Он вышел на улицу.
Шарик, выставив лишь кончик морды из конуры, злобно лаял в сторону леса. Из сарая доносилась дьявольская какофония, состоящая из воплей домашних животных. Именно воплей и никак иначе. Животные были напуганы. Может волки, подумал Сергей и крепче сжал ружье. Он пшикнул псу и спустился с крыльца. Дождь мгновенно промочил одежду до нитки. Собака не обратила на него внимания и продолжила лаять в пустоту. Сергей проследил за ее взглядом и направился к забору.
Встав на поперечный брус, он поднялся и посмотрел в темноту леса. Среди деревьев он никого не увидел. Он провел лучом по диагонали и для верности крикнул:
- Эй! У меня ружье!
Спрыгнул с забора и, направив ствол в небо, нажал на курок. Несмотря на шум ливня, пальнуло хорошо. Если в кустах и запрятался кто-то, то теперь геройствовать вряд ли станет. Вытащил гильзу, сунул в карман и зарядил новым патроном. Собака захлебнулась в лае и начала скулить. Твердым шагом Сергей прошел к сараю.
Внутри творилась настоящая вакханалия. Корова пыталась оторвать канат, которым была привязана к стойлу и орала так, словно ее резали. По небольшому загону справа яростно бегали две свиньи. На полу валялся раздавленный цыпленок. Куры прыгали из одного угла в другой, неистово размахивая крыльями. Одна из свиней разогналась и врезалась лбом в стену сарая. Сергей посмотрел по углам. Может лиса или волк? Не обнаружив ни того, ни другого, он подошел к корове. Та попыталась лягнуть Сергея, и ему с трудом удалось избежать удара тяжелым копытом.
