17

Проснулся он от стука в дверь. Сергей какое-то время лежал, глядя в потолок. Стук громом взорвался в голове. Он встал. Голова кружилась. Посмотрел на часы: половина четвертого. Поспал он не мало.

Рано утром, после бессонной ночи и одиссеи по миру живых трупов, он отвез машину начальнику и пошел домой, совершенно разбитый. Постоянное недосыпание медленно убивало его. Яркое солнце слепило глаза и вызывало головную боль. В черепной коробке словно образовался пузырь, окутавший мозг и медленно сжимающийся. Чтобы рассмотреть что-либо даже находящееся рядом, ему приходилось щуриться, как это делают близорукие. Точка фокуса сузилась до минимуму, размывая все вокруг. Он шел по узкой тропе, ведущей к дому и думал о том, что неплохо было бы улечься прямо здесь. Возможно он бы так и сделал, если бы в прошлом году не вынужден был доставать из под кожи несколько намертво вцепившихся клещей.

Дорога показалась ему бесконечно долгой. Придя домой, он перенес мать в ее комнату. Она все еще спала под действием снотворного. Снотворного ли? Может дело в том, что она спала тут и никто к ней не приходил? При дневном свете мысли об упырях вновь казались смешными. Сергей скинул с себя одежду и рухнул в кровать.

Он спустился вниз и открыл дверь. На крыльце стоял отец Алексей. Как и вчера она был одет в рясу. Только вид у него был какой-то удрученный. Видимо, священник тоже мало спал. Он приехал на автобусе сразу после службы. Остаток пути он проделал пешком.

- Добрый день, - священник выдавил из себя улыбку.

- Здравствуйте, - Сергей открыл дверь и впустил отца Алексея в дом.

- Как она?

Они прошли к комнате матери. Старух лежала в кровати с открытыми глазами и злобно смотрела в потолок. Внутри воняло гнилью. Сергей заметил, как священник изменился в лице.

- От нее в последние полгода плохо пахло, но когда это все началось, запах стал невыносим.

- Вы не оставите нас?

- А что вы собираетесь делать?

- Молиться.

- Хорошо, - Сергей пожал плечами. - если что-нибудь понадобится, то дайте мне знать.

Он закрыл дверь и пошел к умывальнику.

Отец Алексей посмотрел на старушку. Совсем исхудавшая, она была серого цвета. Две ранки на шее стали черными. Он приблизился к ним и увидел слой желто-зеленого гноя. Промокнул их носовым платком. На белом полотне остались два пятна грязно-розового цвета.

- Вы можете меня слышать? - дружелюбно спросил он.

Старух, которая все это время смотрела в потолок, вдруг устремила свой взгляд к нему. В глазах сверкнула искорка интереса. Она хитро улыбнулась и склонила голову набок, напоминая священнику змею. Он услышал, как Сергей гремит то ли кастрюлями, то ли ковшом. Значит, он их не услышит.

- Просто кивните, если вы понимаете меня, - прошептал он.

Старуха не ответила и продолжала мерить его змеиным взглядом.

- Он вас мучает?

На секунду ему показалось, что в глазах старушки мелькнула надежда и отец Алексей подумал, что вступил на правильный путь.

- Он морит вас голодом? Не дает лекарства?

Это могло быть правдой. Все эти приступы одержимости могли быть вызваны болью.

- Вам не нужно бояться. Если это правда, то уже сегодня мы вас увезем отсюда. Я знаю, что он ваш сын. Если вы этого хотите, то ему даже сойдет это с рук. Для меня главное, чтобы вы чувствовали себя хорошо.

Старуха что-то прохрипела. Священник насторожился. За дверью, совсем рядом, послышались шаги Сергея. Он придвинулся поближе, чтобы расслышать ее. Она определенно что-то шептала, но он не мог разобрать что.

- ... пть тбя...

- Что, простите?

- Он... он убьет тебя.

С этими словами старуха вдруг схватила отца Алексея за волосы, притянула к себе и вцепилась в шею. От неожиданности священник вскрикнул. Резкая боль пронзила его. Острые зубы прокусили кожу и впились в рану. Он почувствовал, как тысячи раскаленных иголок вонзились в плоть вокруг раны. В глазах потемнело. В комнату вбежал Сергей. Он схватил мать за нижнюю челюсть и попытался разжать прикус. Священник резко дернулся, оставив кусок кожи во рту у старухи. Он попятился назад, но споткнулся и упал возле окна. Мать крикнула. В ней не оставалось более ничего человеческого. Языком она протолкнула кожу отца Алексея к горлу и проглотила с булькающим звуком. Изо рта двумя тонкими струйками текла кровь. Она довольно проворно села в кровати и засмеялась.

Сергей резким рывком дернул штору. Струна на по потолке, прикрепленная к двум пластмассовым цилиндрам лопнула с характерным звуком ломящим зубы и в комнату ворвался яркий солнечный свет. Мать зашипела и выставила ладони вперед.

- Это не может быть правдой, - услышал Сергей за спиной голос священника. - Не может.

- Боюсь вас огорчить, святой отец.

Он удивился своему спокойствию. Неужели он смирился? Или может, до сих пор не поверил или не понял, с чем имеет дело? Ощущения были странные. Его мать пыталась перегрызть священнику горло и теперь шипит, мучаясь от солнечного света.

- Дайте мне что-нибудь, чтобы дезинфицировать рану.

- Йод? Похоже, вы ей нравитесь.

Отец Алексей шутку не оценил. Они вышли из комнаты. Мать так и осталась сидеть на кровати. Сергей достал бинт, пластырь, йод и ножницы. Щедро полил бинт йодом и приложил к ране, которая и вправду оказалась очень глубокой.

- Может, в больницу? Вы как себя чувствуете?

- Обойдусь. Сначала нужно выяснить, с чем мы имеем дело.

- Нужно связать ее, - сказал Сергей. - Боюсь, что ваше присутствие действует на нее удручающе. Слишком уж бурно она реагирует.

Он приклеил квадрат бинта пластырем к шее отца Алексея и пошел в комнату. Из шкафа достал два ремня: один кожаный, другой тряпочный, но тоже очень крепкий.

- Что ты собрался делать, - зарычала мать, когда Сергей вошел к ней.

- Извини, мама. Это для твоего же блага.

Нереальность происходящего сводила его с ума. Все вокруг было настолько ненатуральным, что не укладывалось в голове. Создавалось впечатление, что разум ушел в глубокую оборону и отказывается принять происходящее. Звуки стали приглушенные, а фокус был настроен лишь на то, что находилось в центре - все остальное размывалось, словно сквозь витрину католической церкви.

- Не смей связывать меня, жалкий ублюдок!

Священник подошел к ней и схватил за руку, прислонил ее к спинке кровати.

- Скажи этой святоше, чтобы он убрал от меня свои грязные вонючие руки!

Сергей привязал руку. Мать особо не сопротивлялась, хоть и орала, как бешенная. Через несколько минут и вторая рука была прикована к кровати. Сергей вышел из комнаты и вернулся через минуту с распятием в руках.

- Он вас всех убьет! - прорычала мать. - Не мучай меня и просто отпусти.

- Кто ты? - спросил отец Алексей. - Назови мне свое имя.

- Сергей, скажи этому тупице, что я не хочу с ним разговаривать.

- Отче наш, ежи еси на небеси...- отец Алексей сложил руки в замок и приставил к подбородку. Закрыл глаза.

Мать плюнула ему в лицо. Священник прервался и вытер коричневые слюни носовым платком.

- Ты не слышишь, когда с тобой разговаривают?

- Я бы хотел знать, с кем я разговариваю.

Сергей нарочито громко прочистил горло и вызвал отца Алексея на несколько слов из комнаты.

- Боюсь вас огорчить, святой отец, - проговорил Сергей. - Я всю ночь рылся в книгах об упырях и ни в одной из них не говорится об этом, как об одержимости. Не думаю, что в нее кто вселился.

- Так же, как я не думаю, что ее укусил вампир или кого бы вы там себе не вообразили. Какая ересь, - он покачал головой.

Священник остался до ночи, как и обещал. Весь день он провел в комнате старухи. Та так и не пришла в себя. К вечеру, выбившись из сил, она уснула. Рука старушки нервно подергивалась. Отец Алексей вышел из комнаты с мокрым от пота лбом.

- Нужно закрыть окно.

Священник уступил Сергею дорогу, а сам тяжело рухнул на стул. Сергей плотно закрыл окно и развязал руки матери. Она мирно сопела, словно ничего с ней и не было. Сергею даже на мгновение показалось, что она стала румяней.