Посмотрел Дридхабуддхи на лучшую из девушек: «Кому же это быть, как не ей, на ней даже сделанные из лесных цветов украшения точно искусно выточенные ожерелье и пояс! Да и нежность и красота такая не родятся в лесу! Видно, это или небесная дева, или царевна, а не дочь мудреца! Встанем-ка здесь и, наверное, все узнаем!» Сказал он это, и встали они оба за деревьями так, чтобы никто не смог их заметить.
Тем временем, набрав цветов, девушки вместе с красавицей вошли в поток, чтобы искупаться, и, пока они резвились в воде, по воле судьбы подплыл к ним крокодил и схватил лучшую из красавиц. Перепугались девушки, заплакали и закричали: «Спасите, спасите нас, божества лесные! Ведь это Мандаравати гибнет — внезапно схватил ее подкравшийся крокодил, когда купалась она в реке! О, горе!»
«Что бы значило это? Неужели это моя милая?» — подумал, услыша их крики, Сундарасена и, стремительно кинувшись в реку, убил крокодила своим мечом. Вырвав красавицу из пасти крокодила, словно из пасти смерти, вынес он ее на берег и привел в чувство. А она, оправившись от страха и видя перед собой достойного, прошептала как бы про себя: «Кто он, мой великодушный спаситель, так счастливо оказавшийся здесь? Удивительно, как напоминает он мне виденного на портрете моего возлюбленного, благородного сына повелителя Алаки! Неужели это он? Но прочь, прочь такие мысли! Да не постигнет его никогда судьба скитающегося на чужбине! Не следует мне быть наедине с другим мужчиной. Пойду я отсюда, а этому великодушному да будет благо!» И с этими мыслями обратилась она к подругам своим с такими словами: «Поклонившись этому достойному, уйдемте отсюда!»
Слыша все это, как будто разобрав намек на свое имя, получил Сундарасена лишь немного больше уверенности, но от прежних сомнений не избавился. Тогда спросил он у одной из ее подруг: «Соблаговоли, прелестная, сказать мне, чья она дочь и какого звания? Любопытно мне это узнать!» А та, дочь отшельника, ему ответила: «Она — дочь Мандарадевы, повелителя Хансадвипы, а имя ее — Мандаравати. Просватана она была за царевича Сундарасену, но, когда везли ее на корабле в город Алаку, бурей разбило корабль, а царевну волны вынесли на берег, а потом попала она в обитель мудрого Матанги». Пустился тогда Дридхабуддхи в пляс и вскричал, обращаясь к Сундарасене, охваченному и недоумением, и радостью: «Возрадуйся же, ведь обрел ты сегодня наконец Мандаравати. Разве она не та самая, которая вела нас по пути желаний?» Дочери отшельников, в свою очередь, расспросили Дридхабуддхи обо всем, и он им все рассказал, а они доставили радость подруге, пересказав ей все, что слышали.
Тогда она, прошептав: «О благородный!» — оросилась ему в ноги, а он, обняв ее, разрыдался. И тогда, глядя на то, как рыдают они, избавившиеся от мучительной разлуки, преисполнились сострадания и прослезились даже стоявшие вокруг деревья и травы.
Пришел туда и мудрый Матанга в сопровождении дочери своей Ямуны, которому обо всем рассказали дочери отшельников. Обласкал он Сундарасену, склонившегося к его ногам, и отвел его вместе с Мандаравати в свою обитель. Провели они тот день в обители, принятые Матангой, как дорогие гости, и отдохнули, и были счастливы, а на следующий день сказал царевичу великий мудрец: «Нужно мне теперь, сынок, обязательно отправляться на Шветадвипу, а ты ступай вместе с Мандаравати к себе в Алаку, и там женись на ней, и береги ее. Принял я ее как свою дочь и отдаю тебе ее как дочь. И будешь ты вместе с ней долго и счастливо жить и править всей землей. Вскоре обретешь ты и всех своих министров». И, благословив таким образом царевича с невестой, улетел мудрый Матанга дорогой небесной вместе с дочерью своей Ямуной, равной ему по силе ума и обладающей даром божественного прозрения.
Отправились Сундарасена и Мандаравати, сопровождаемые Дридхабуддхи, из обители и, достигнув океанского берега, увидели приближающийся небольшой корабль, принадлежащий молодому купцу. Пожелав облегчить свои странствия, через Дридхабуддхи, своим криком привлекшего внимание тех, кто был на корабле, попросились на корабль. Согласился купец и повел корабль ближе к берегу. Когда же этот недостойный купец увидел Мандаравати, одолела его злая страсть.
Помог Сундарасена сначала Мандаравати подняться на корабль, а затем сам хотел за ней последовать, да подал купец знак кормчему и велел, алчный до чужих жен негодяй, скорее отплывать — и вот уже видит Сундарасена, как стремительно исчезает из глаз корабль, уносящий его плачущую возлюбленную. Зарыдал царевич: «Увы, обманут я ворами!» Рыдая, упал он на землю и долго терзал себя плачем— пока не обратился к нему Дридхабуддхи: «Подымись, царевич! Перестань отчаиваться! Достойно ли герою вести себя таким образом? Ступай этой дорогой искать того разбойника! Мудрого не покинут мужество и стойкость даже в самом горьком несчастье!»
Приведя кое-как Сундарасену в чувство, пошел с ним Дридхабуддхи прочь с океанского берега, а дорогой царевич все продолжал рыдать: «О, божественная! О, Мандаравати!» — и заливаться слезами. Непрестанно терзал его огонь разлуки, и ничего он не ел, а свита его состояла из одного плачущего Дридхабуддхи. Так и вошел он, словно в беспамятстве, в дремучий лес. Но и здесь не слушал он добрых советов друга и метался то туда, то сюда, полный мыслей о своей возлюбленной, и когда видел он лианы в цвету, то думал: «Не приходила ли сюда возлюбленная моя, украшенная распустившимися цветами, спасаясь от разбойника-купца?» Если же попадались им на пути заросшие лотосами озера, рассуждал он: «Не ее ли очи, опушенные густыми ресницами, смотрят на меня из воды — ведь могла она спрятаться туда от страха?» А заслышав голос кокила, спрятавшегося в гуще лиан и листьев, думал так: «Уж не сладкоголосая ли робкая моя что-то говорит мне?»
Так и кидался бедный Сундарасена из стороны в сторону, и было ему все равно — день сейчас или ночь, и луна палила его так же, как и солнце.
С трудом выбравшись вместе с Дридхабуддхи из одной лесной глуши, царевич, потеряв вовсе дорогу, попал в другую, еще страшнее прежней, — и был тот лес полон ужасных носорогов, был он страшным жилищем львов, свирепым, как войско, подкрепленное полчищами разбойников. И как только углубились они вдвоем в этот лес, где не было никакого убежища, но где ожидало их множество бед, напали на них дикие пулинды, угрожавшие оружием, разыскивавшие по велению обитавшего там их владыки Виндхьякету тех, кого можно было принести в жертву благостной богине. Судьба, словно желая увидеть, как истощится мужество царевича, кроме пяти огней, уже нещадно паливших его, — скитания на чужбине, мук разлуки, унижения от недостойного, голода и усталости от странствия — напустила на него еще шестой — нападение лесных жителей!
Вдвоем встретили Сундарасена и Дридхабуддхи кинувшихся захватить их свирепых воинов, осыпавших их стрелами, и очень многих сразили своими мечами. Узнав об этом, послал Виндхьякету на них новую силу, и снова царевич, искушенный в воинском деле, уложил навсегда многих из них. Но и он сам, и друг его истекали кровью, и изнемогали от усталости, и уже теряли сознание. Тогда и схватили их шабары, увели с собой и бросили в подземелье. А в том подземелье было множество всяких червей и насекомых, и все оно заросло паутиной, в которой таились пауки, и было оно постоянным прибежищем змей, судя по шкурам, сброшенным ими у входов в их норы, а земляной пол был покрыт пылью, достигавшей щиколоток, и источен мышиными норами и ходами. И было в той темнице много убитых страхом и несчастных людей. В этой утробе, рождающей адские мучения, Сундарасена и Дридхабуддхи разглядели двух министров царевича, которые также были пойманы, связаны и ввергнуты в узилище, после того как, разыскивая своего повелителя, переправились через океан и углубились в этот же лес, — а были это Бхимабхуджа и Викрамашакти. Узнав своего владыку, с рыданиями бросились они ему в ноги, а он, заливаясь слезами, обнял их, и горести увеличились стократно оттого, что они увидели друг друга, а другие узники стали утешать их. говоря: «Что ж убиваться? Разве может кто-нибудь отвратить действие прежних рождений? Разве не видите, что всем нам грозит неизбежная смерть? Настанет четырнадцатый день месяца, и повелитель пулиндов принесет нас всех, собранных здесь, как скотов, в жертву богине. Что за смысл в напрасных терзаниях? Хитроумно играет судьба всеми живыми существами — сегодня она приносит вам благо, а завтра так же ввергнет в несчастье!» Так и остались они там вместе с другими узниками — страшно подумать, как даже высокомужественные утрачивают во время несчастий способность сопротивляться!
