Сказал тогда ему купец Нидхидатта: «Собрался я на Золотой остров — торговать. Оставайся пока здесь, в моем доме, до моего возвращения. Устал ты от скитаний по святым местам. Куда тебе усталому-то идти?» Возразил ему, выслушав это, Диргхадаршин: «Что мне здесь оставаться? Поеду я с тобой, купец, если не помешаю». И купец сказал на это: «Пусть так и будет!» И провел министр, давно уже не спавший на постели, ночь в доме купца.

На другой день Диргхадаршин вместе с купцом пошел к морю, взошел на его корабль, полный товаров, и, пока плыли они на нем, любовался министр беспредельно чудесным и грозным океаном. А затем прибыли они на Золотой остров. Да пристало ли главному советнику царя странствовать по бурному океану? Но чего не сделает добродетельный, чтобы избежать бесславия? Прожили они на том острове какое-то время, и Нидхидатта продавал да покупал. Когда же поплыли они обратно, то увидел Диргхадаршин с корабля, как среди океанских волн поднялось «пожелай-дерево» с коралловыми ветвями и сучьями, а кора его сверкала золотом, и было оно украшено плодами, словно из драгоценных камней, и прекрасными цветами. А среди ветвей увидел Диргхадаршин усыпанное наилучшими из драгоценностей сидение и на нем девушку необычайной красоты и прелести. И только успел он изумиться и подумать: «Ох! Что бы это значило?» — как девушка, державшая в руках вину, запела:

И только спела она эту песенку, как снова и с деревом, и с сидением погрузилась в океан. «Что это за диво дивное я сейчас видел? Среди океана вдруг вырастает дерево с поющей красавицей на нем и, только лишь появившись, погружается в бездну! Ну, как не восхититься постоянством океана! Разве не из него некогда всплыли Лакшми, Месяц, дерево париджата и много других чудес?» Видя как он всему этому дивится, и слушая, как восторгается, сказали ему кормчий и прочие, кто был на корабле: «На этом месте всякий раз появляется эта красавица, а показавшись, снова погружается. Для тебя, конечно, это зрелище внове». Так ему объяснили случившееся, но он продолжал изумляться, пока не достиг вместе с Нидхидаттой на корабле берега.

Вместе с тем купцом, товары разгрузившим, пришел Диргхадаршин в его дом, переполненный радостью по случаю их возвращения. Недолго погостив, обратился он к Нидхидатте: «Погостил я в твоем достойном доме, купец, и хорошо отдохнул, а теперь хочу отправиться на родину, — тебе же да сопутствует благо!» И не захотел Диргхадаршин оставаться, сколько ни уговаривал его купец. Отправился министр в дорогу, сопровождаемый лишь своей собственной добродетелью, и после долгих и трудных странствий достиг наконец своей родной страны Анга.

Там, когда он еще только подходил к городу, увидали его соглядатаи, которых уже давно Яшаскету назначил, чтобы разыскать его, и уведомили о том царя, а тот сам вышел встретить министра, огорченный разлукой с ним и радующийся его возвращению. Приветствовал он и обнял Диргхадаршина, и отвел его, утомленного и покрытого пылью дальних дорог, во дворец, и стал расспрашивать: «Зачем покинул ты нас? Зачем не только дух, но и тело свое ты привел в такое горестное состояние? Или ведомы почтенному пути Судьбы, раз он внезапно решился отправиться в скитания по святым местам и разным странам? Но скажи мне, по каким странам ты ходил? Что нового видел?» И тогда стал описывать ему Диргхадаршин свое странствие на Золотой остров, а когда дошел до того, что видел, как из пучин океанских появляется божественная красавица, истинное украшение всех трех миров, сидящая на «пожелай-дереве», и что слышал, как она поет, тотчас же поразил Смара царя своей стрелой, и решил царь, что без нее ему нет радости ни в жизни, ни в царстве. Отвел он в сторону министра и молвил: «Должен я сам ее увидать, иначе не будет мне жизни! Отправлюсь я тем путем, о котором ты рассказал, поклонюсь Судьбе и попытаю счастья. Не следует меня отговаривать, и не нужно за мной следом идти. Пойду я один и тайно, а ты охраняй царство. И сделай, как велю, заклинаю тебя моей жизнью!» Закончив говорить, не стал он слушать возражений министра и отпустил его домой, к семье, давно ожидавшей своего главу. Но хоть устроили родные большой праздник по случаю возвращения Диргхадаршина, оставался он мрачен — разве могут добродетельные министры быть счастливы, если неисправимы пороки их господина?

На следующий день раджа сбросил бремя державы на руки министра, переоделся подвижником и под покровом ночи отправился в путь. Встретился ему по дороге мудрец Кушанабха, и сказал тот радже в облике подвижника, поклонившемуся ему: «Смело ступай вперед! Поплывешь ты с купцом Лакшмидаттой на корабле через океан и обретешь желанную тебе красавицу!» Поклонился ему обрадованный такими словами царь и пошел дальше. А после того как прошел он через многие страны, переправился через многие реки, перевалил через многие горы, дошел он наконец до океана, взволнованно ожидавшего гостя, словно взмахивая седыми бровями волн и сверкая белками-раковинами широко раскрытых глаз.

Встретился Яшаскету на берегу океана тот самый купец, о котором говорил царю мудрец, и узнал царь, что собирается тот на Золотой остров. Лакшмидатта же, заметив, что на следу царя отпечатались чакра и другие знаки царского достоинства[159], поклонился ему, и вот уже царь вместе с купцом плывут по океану. Когда же достиг корабль середины океана, поднялось из пучины «пожелай-дерево» и на нем та самая девушка. Глядит на нее царь, словно чакора на луну, а она тем временем мелодичным голосом запела, помогая себе игрой на вине:

Что своим посеял делом, Нынче плод того ты снимешь, — И судьба не переменит, Предназначенного кармой! Если что кому от века Уготовано судьбою, То не в силах человека Отвратить ее решенье.

Замер царь, пораженный стрелой Смары, слушая ее песню, полную глубокого смысла. «Слава тебе, Хранилище жемчужин[160]! Недаром тебя так зовут, ибо скрыл ты в безмерных глубинах своего сердца эту деву, лишив Хари счастья. К твоей защите, Непокорный богам, Убежище крылатых гор, царствовавших над землею, прибегаю я!» — так воззвал к океану царь, и, в то время как дерево с девушкой стало погружаться, кинулся он вслед за нею, словно стремясь угасить пламя страстной любви в глубине океанских вод. А добрый Лакшмидатта, видя, как этот смельчак кинулся в океан, и думая, что он погиб, от горя готов был покончить с собой. Но вдруг с небес раздался голос: «Не поступай поспешно! Ничто не грозит ему, поглощенному океаном. Этот человек, одетый подвижником, не кто иной, как царь Яшаскету, а девушка, ради которой он кинулся в океан, была в прежнем рождении его женой. Обретя ее, снова вернется он в царство Анга». Услышав все это, успокоился купец и поплыл дальше, куда хотел, к желанной цели.

А раджа Яшаскету, бросившийся в океан, был изумлен тем, что внезапно увидел перед собой богатый город, сверкавший дворцами, стены которых были из чистого золота, а колонны — из драгоценных камней, поблескивавший окошками, забранными решетками из жемчуга; по всему городу было много садов, где росли волшебные деревья, исполнявшие любые желания, манили прохладой пруды, каменные спуски к которым были выложены всяческими драгоценностями. Но город этот богатый был пуст, и раджа, заглядывая в каждый дом, нигде не мог найти своей возлюбленной. Осматриваясь вокруг, заметил раджа высокий жемчужно-белый дворец, поднялся к нему, открыл дверь и вступил во внутренние покои. Когда же вошел он, то увидел, что лежит кто-то на богато украшенном ложе и с головой покрытый покрывалом. Полюбопытствовав: «Кто бы это мог быть?» — открывает он ей лицо — и что же? — видит свою желанную. И как только снял он с нее черное покрывало, открылось ему ее смеющееся луноподобное лицо, и была она подобна озаренной луной ночи, спускавшейся в Паталу. И чего только тут с ним не было, с этим истомленным нещадной жарой путником, узревшим в песчаной пустыне реку! Она же, раскрыв очи и увидав неожиданно появившегося перед ней мужа, наделенного благородной внешностью и добрыми приметами, вскочила в изумлении с ложа и, оказывая гостеприимство, поклонилась ему в ноги и тихо спросила, глядя на него широко раскрытыми глазами-лотосами: «Кто ты, почтенный, и зачем пришел сюда в недоступные пределы Расаталы? И почему ты, тело которого несет на себе признаки царского достоинства, одет, как подвижник? Расскажи мне об этом, высокосчастливый, если будет на то твоя милость!»