Уолш. Роуз, прекрати. Ты зашла слишком далеко.
Роуз (Уолшу). Ты за ним посылал. Не я.
Кленси. По-моему, всё-таки Арлин.
Арлин. Я ему рассказывала, как добраться до нас, и всё.
Роуз. Господин Кленси, всё было ошибкой… как только вы приехали из Куагмира…
Кленси. Куога.
Роуз. Знаю, знаю. Я специально так.
Кленси. И правильно. Мы все здесь не в своей тарелке… Госпожа Стайнер, но у меня есть идея.
Роуз. Сообщите о ней господину Макларену.
Кленси. Но вы можете подумать, что я подыгрываю вам.
Роуз. Пусть вас это не волнует… я не считаю, что у вас хватит таланта закончить книгу… Да, я зашла слишком далеко… В такие вещи родную мать не посвящают. (Кленси поворачивает голову.) Не ищите её глазами. Она умерла сорок лет назад. Я хочу, чтоб вы уехали прямо сейчас.
Кленси. Подождите… Прошу вас… Я верю, что вы видите его. Верю, что слышите. Я даже вам завидую.
Роуз. Замечательно. Тогда останьтесь и поделитесь своими мыслями с самим господином Маклареном.
Уолш. Чёрт возьми, Роуз, прекрати. Ты всё превращаешь в фарс.
Роуз (Уолшу). Ну и что? Это мой фарс. (Кленси.) Скоро Уолш уйдёт из моей жизни навсегда. С глаз долой — из головы вон. Его идея с пожизненной рентой иллюзорна, как и он сам.
Кленси. Совсем не хотел вас поссорить.
Роуз. Арлин, проводи его.
Кленси (Роуз). А можно… можно я попрощаюсь с господином Маклареном?
Роуз. Нет, нельзя. Это вам не поездка в Диснейленд. Арлин, проводи.
Арлин. Он сам знает, где дверь. (Подходит к двери.)
Роуз. До свидания, господин Кленси. И не сообщайте о нашей встрече в «Нью-Йорк Пост». А то они примчатся за фотографиями. Нас четверых… (Кленси собирается уходить.) Можете навестить Арлин, по-моему, она не против…
Кленси. С удовольствием… Можно я возьму книгу с собой? По-моему, я понимаю её смысл.
Уолш. Роуз, соглашайся.
Роуз. Уолш просит меня согласиться.
Кленси. Благодарю… Вас обоих… До свидания. (Выходит, останавливается, возвращается в дом.) Господин Макларен, вы слышите меня? Для меня было огромной честью познакомиться с вами. (Роуз.) Извините. Ничего не мог с собой поделать. (Уходит.)
Роуз (Арлин). Проследи, чтобы вернул рукопись к завтрашнему дню.
Уолш. Роуз, а как же насчёт денег?
Роуз. Сдам дом… Может, продам его.
Уолш. Так он у тебя единственный.
Роуз. Буду преподавать литературу… Хоть я всё позабыла.
Арлин. Это из-за меня? Я что-то не то говорила? Ты же так любишь это место.
Роуз. Иногда приходиться расставаться с тем, что любишь.
Уолш. Ты мне будешь говорить. (На ходу.) Роуз, у нас в запасе всего двенадцать дней… Либо ты вернёшь его, либо сделай мне ручкой. Но сначала попрактикуйся.
Роуз (смотрит на него, потом поворачивается к Арлин). Арлин… Верни его.
Арлин (улыбается). БЕГУ!!! (Выбегает.)
Роуз. Господи! А девчонка-то какая темпераментная.
Картина пятая
Прошло несколько дней. Раннее утро. Роуз за пишущей машинкой, печатает, заглядывает в бумаги. Одета как и в предыдущей картине. Входит Арлин.
Арлин. Ой, ты уже встала в такую рань… Над книгой работаешь?
Роуз. Нет, Арлин, не над книгой.
Арлин. Тут Кленси звонил, говорил, что есть идеи.
Роуз. Какие же?
Арлин. Понятия не имею. Попросить его приехать?
Роуз. Нет. Передай, чтоб продолжал работать над «Хайнекеном».
Арлин. По-моему, он очень толковый.
Роуз. Слишком поздно. Книга закончена. Я только что получила прощальное письмо от Уолша.
Арлин. Он написал письмо?
Роуз. Похоже, что он, а раз я решила, что он решил так сделать, значит, так оно и есть. Хочешь послушать?
Арлин. Ну конечно.
Роуз (читает Арлин).
«…Дорогая Роуз,
Когда ты проснёшься сегодня утром, меня уже не будет… Я исчезну навсегда. Искренне прошу прощения, что покидаю тебя так неожиданно, но ведь этому рано или поздно суждено было случиться… На днях я солгал тебе… А может, ты сама себе… Я покидаю тебя не потому, что мне стукнуло шестьдесят пять… насколько я стар, я и сам не знаю. Когда умираешь, уже не стареешь. Только живущие считают утекшие годы… Я покидаю тебя и отправляюсь туда, где и пребывал все эти годы, потому что боюсь за твоё душевное здоровье.
Вся беда в том, и нам обоим это хорошо известно, что мы играли в эту игру слишком долго… Каждый день встречаться, каждую ночь спать в одной постели и имитировать любовные утехи, такое вообразить могла только ты… Но только вообразить. Твоё воображение настолько живо, что мы могли играть в любую задуманную тобой игру… И это было чертовски здорово.
Боюсь, что если я не оставлю тебя сейчас, твой разум может помутиться.
Пора тебе жить своей жизнью, а обо мне только вспоминать… Роуз, меня здесь нет, правда. Живи своей жизнью, она подарит тебе ещё столько радости.
Любил ли я тебя последние пять лет, как ты себе это представляла?.. Должно быть, „да“… потому что все эти годы, пока я томился в могиле или пребывал на небесах, я мечтал о тебе… насколько ты себе это вообразила… Итак, Роуз, до свидания… и до продолжения нашего любовного романа на безмятежных небесах, хотя мало кто в них верит…
Живи, Роуз, моя любимая, моя прекрасная Роуз. Больше я никогда не явлюсь… По-моему. Письмо моё, но пишется твоей рукой.
Всё это выглядит так странно… Но у тебя хватит ума и силы воли справиться со всем этим…
С любовью, Уолш».
Кладёт письмо на стол.
Арлин. О, господи… Ну и письмо, в жизни такого не слышала.
Роуз. Да, правда?.. Вопрос только в том, кто его написал. Я?.. Или Уолш?
Действие второе
Картина первая
Прошёл месяц. Арлин стоит и смотрит в окно. Переводит взгляд на телефон, решает позвонить. Берёт трубку и набирает номер…
Арлин (на автоответчик). Кленси, это Арлин… Соскучилась по тебе, ты уж извини. Ужин был высший класс… Роуз сказала, что о книге говорить не хочет… Лучше не звони ей… Я тебе перезвоню.
Кленси. Это ни к чему.
Он стоит около застеклённой двери. Арлин быстро оборачивается.
Арлин. О, боже… А я подумала, что это…
Кленси. Уолш?.. Я ещё живой… Но иногда выгляжу не хуже мертвеца.
Входит. Она кладёт трубку, смотрит на лестницу.
Арлин. Не смешно… Она наверху, спит.
Кленси. Одна или со своим парнем?
Арлин. Ш-ш-ш!
Кленси. Извини. Просто я приехал сообщить ей, что двадцать страниц я досочинил.
Арлин. Да ты что? Интересно, как она это воспримет.
Кленси. Во-первых, текста нет. Я сочиняю так: то взмываю к небесам, то грохаюсь об землю… Вот я и грохнулся. Его стиль неподражаем, нечего тут ловить.
Арлин. Мне тебя жалко. За тяжёлое взялся дело.
