- Ты кто?

- Бастиар.

От неожиданности граф забыл о приличиях, но принцессу этикет волновал мало.

- Позови Тёму! - потребовала она, села и подтянула ноги к груди.

- Принца нет в замке.

- А где он?

- В Лайфгарме.

Наивность как ветром сдуло. Синие глаза прищурились, в них загорелись ярость и гнев. Только теперь граф в полной мере осознал, что жену Артём выбрал абсолютно верно.

- Значит, ушёл, а мне ничего не сказал, - словно рассерженная кошка, прошипела девочка, вскинула голову и опустила веки.

Бастиар замер, наблюдая, как колдует принцесса, и в душе затеплилась надежда: "Она найдёт его! Сейчас всё утрясётся само собой". Но через минуту, когда лицом Вереники завладели растерянность и отчаяние, граф понял, что неприятности никуда не денутся, а, возможно, их станет больше.

- Что-то не так, Ваше высочество?

Ника распахнула глаза и хмуро взглянула на Бастиара.

- Тёмы в Лайфгарме нет. Его нигде нет! И Димы тоже, и остальных… - Вереника скомкала платье на коленках, слезливо вздохнула и прерывистым шёпотом продолжила: - Кто-то разрушил мой дом. И Димин, и Ричарда. Герминдам похож на выжженный котлован, а Белолесье… Как Тёма допустил такое? Где его носит?

- Возможно, принц ушёл по Времени, - осторожно предположил граф, и девочка согласно кивнула:

- Скорее всего, иначе я бы отыскала его. Впрочем, Тёма сильный маг и мог просто закрыться.

Вереника вытерла слёзы ладошкой и тут же гордо вскинула голову:

- Значит, буду жить здесь! А вернётся…

Бастиар кашлянул, напоминая о своём присутствии, а, когда Ника повернула голову, мягко заговорил:

- Всё не так просто, Ваше высочество. Я ни на йоту не сомневаюсь в Вашем праве повелевать Камией, но доказать это остальным Вашим подданным будет сложно. В нашем мире…

- Женщины - товар, - закончила за него Вереника и беспечно пожала плечами: - Я прожила в Камии почти год и знаю о ваших нравах больше чем достаточно! Кстати, какую должность Вы занимаете, Бастиар?

- Тайный советник принца.

Граф не счёл нужным скрывать правду, слишком многое было поставлено на карту, чтобы темнить и увиливать. Его ответ обрадовал Нику: нежные щёчки зарумянились, глаза удовлетворённо блеснули, а пухлые губки сложились в благосклонную улыбку.

- Замечательно! Это значительно упрощает дело. Вы мне поможете!

- Конечно, Ваше высочество, всем, чем смогу.

- Ну и отлично! Не будем откладывать!

Девочка спрыгнула на пол, взмахнула рукой, и рядом с кроватью появилось огромное напольное зеркало. "У нас получится! - возликовал Бастиар, наблюдая, как шёлковое платье и атласные туфельки превращаются в серый кожаный костюм, похожий на наряд камийской мечты. - Этот ребёнок рождён для трона!" А принцесса тем временем собрала волосы в высокий хвост, перевязала их серым тонким шнурком и подбоченилась, разглядывая своё отражение.

- Ну, как?

- Выше всяких похвал, - отозвался Бастиар, ничуть не лукавя: несмотря на природную хрупкость и воздушность, девочка выглядела опасной.

И не только из-за мужского костюма. Смена наряда что-то изменила внутри самой Вереники - она перестала казаться беззащитным дитятей. За пару минут девочка точно повзрослела и "заматерела": надменная осанка, суровый взгляд, решительно сжатые губы. А когда Ника подняла голову и посмотрела на графа, он открыто и широко улыбнулся, ощущая, как по телу растекается приятное удовлетворение - с этим ребёнком можно было горы свернуть.

- Вы тоже симпатичны мне, Бастиар. - Вереника коротко усмехнулась и перевела взгляд на спящего харшидца: - Подъём, Хавза! Нас ждут великие дела!..

И великие дела, действительно, ждали. Как и предполагал Бастиар, Вереника мгновенно взяла подданных Артёма в оборот. Её появление в тронном зале стало для камийцев настоящим шоком. Конечно, после заявления каруйского графа о том, что теперь их миром будет править супруга Артёма, свита принца попыталась возмутиться, но моментально заткнулась, стоило юной принцессе вскинуть руку и отправить к праотцам свирепую харшидскую троицу - Зохаля, Рузбеха и Альяра. Сыновья Джомхура взорвались, точно бурдюки с забродившим вином. Капли крови и ошмётки их тел осыпали камийцев, и в зале воцарилось благоговейное молчание. Это было даже лучше, чем представлял себе Бастиар. Правда, после того, как девочка, не моргнув глазом, расправилась с харшидцами, он сначала решил, что Ника сумасшедшая, но, узнав, что сыновья Джомхура пытались в своё время изнасиловать подружку Артёма, успокоился и порадовался, что эти мерзавцы так удачно подвернулись ей под руку. "Всё-таки первое убийство, это первое убийство. Дальше будет легче!"

Покорение Ёсса заняло у Вереники день, покорение Крейда - два, а через месяц вся Камия дружно скандировала имя принцессы и с трепетом преклоняла колени, едва завидев тоненькую фигурку, затянутую в серую кожу. А потом были восемь месяцев благополучия и спокойствия. Пока не вмешалась Камия.

Сначала Бастиар не заметил изменений в Веренике, списывая резкость и излишнюю ожесточенность на тоску по Артёму. Принцесса действительно тосковала, порой, заглядывая к ней по утрам, чтобы получить подпись или узнать, не будет ли каких-нибудь особых распоряжений, граф заставал её с покрасневшими от слёз глазами. Тогда он садился рядом и слушал красочные рассказы о временном маге и о детстве в Литте. Но, отдать должное, успокаивалась девочка быстро. И жизнь входила в привычное русло.

Однако в какой-то момент Ника перестала плакать. Более того, при упоминании мужа она морщилась или кривилась, правда, вслух ничего не говорила. Переломным моментом стал пир в честь наступления нового года, вернее, неудачная шутка одного из придворных: "Если бы Вы были мальчиком, Ваше высочество, Камия не знала бы лучшего правителя. Правда, тогда бы Вас звали Артём". Едва он договорил, Ника оказалась рядом. Она с размаха всадила десертный нож в глотку хохмачу, а затем вернулась на своё место и, как ни в чём не бывало, продолжила трапезу. Бастиар обмер и осторожно "принюхался": в этот момент принцесса до жути походила на сумасшедшего временного мага. Однако безумием от неё не пахло, зато сознание девочки защищал непробиваемый магический кокон. И граф понял, что на его подопечную теперь влияет кто-то другой, жестокий и беспощадный.

После пира Вереника словно с цепи сорвалась: головы ёссцев полетели с плеч с завидной регулярностью. Неверное слово, жест, взгляд - кара следовала мгновенно. Казалось, принцесса задалась целью извести как можно больше людей и кропотливо воплощала эту идею в жизнь. А так как, кроме Ники, магов в Камии не было, граф предположил самое худшее - её странное поведение дело рук мира.

Подтвердить или опровергнуть свою теорию Бастиар не мог до тех пор, пока в Ёсском замке не появился Кевин. Сын Олефира подтвердил его догадку, а потом выстроил щит вокруг замка, и каруйский граф впервые в жизни увидел в действии силу мира. Это было страшно: неистовая энергетическая волна врезалась в прозрачную полусферу, силясь стереть в порошок замок и всех его обитателей. Но мальчишка оказался могучим магом, под стать принцу Артёму и князю Дмитрию, и Камия отступила…

Вынырнув из вихря воспоминаний, Бастиар с уважением взглянул на сияющего детской, наивной улыбкой Кевина и торжественно произнёс:

- Обещаю, я сделаю всё, чтобы камийцы признали Вас своим повелителем, принц. А для начала познакомлю Вас с одним молодым, но весьма изворотливым человеком по имени Хавза. А потом, мы объясним обитателям Ёсского замка, что за жизнь их ждёт. Идёмте!

- А что их ждёт? - изумлённо спросил юноша, послушно следуя за тайным советником.

- Конечно же, счастье, Ваше высочество, разве может быть иначе?

"Аркала".

Валечка сидел на кровати и растеряно хлопал глазами. В своей комнате маг не был много лет, с тех пор, как его нога ступила на медовый ковёр Золотых степей Лайфгарма. В комнате ничего не изменилось: те же светлые обои с абстрактным рисунком, строгий трёхстворчатый гардероб, полированный стол с бронзовым набором для письма и стопой чистых листов, а над столом - Эйнштейн, демонстрирующий миру язык. Вале очень нравилась эта фотография, точнее подобное отношение к миру, и в девятом классе, вопреки утверждениям матери о том, что лепить на стены всё подряд - дурной тон, он вооружился кнопками и покусился на идеальный декор комнаты. С того дня здесь несколько раз меняли мебель, делали ремонт, но старина Альберт неизменно занимал своё место над письменным столом, вдохновляя Валю на подвиги. Даже предложение Станиславе он сделал с молчаливого одобрения гениального учёного…