Бесшумно ступая, он довольно быстро преодолел сотню метров и увидел картину, поразившую его до глубин души. Посреди деревьев возвышается холм, на вершине которого угадывались руины какой-то башни, у подножья стояла избушка, с изгородью, а рядом кипел яркий бой. Яркий — в прямом смысле.
Видимо банда разбойников позарилась на стадо овец, принадлежащих живущему среди леса одинокому старику, но немного просчиталась. Напавшие вероятно были изумлены еще больше Сэта, когда в лохматом пастухе узрели настоящего мага.
Глядя, как из посоха старика вылетают оранжевые шарики, так похожие на головешки от костров и как при соприкосновении с ними, будто пакля загорается человек, Сэт в изумлении помотал головой. Тлеющие головешки точно обладали собственным разумом: они метались в темноте, не позволяя нападающим уклониться, принять их на щиты, или спрятаться за деревом.
Это и вправду было красиво. Пастух в овечьем жилите, будто бы заснул, опершись на посох, из навершия которого точно подгоняемая ветром струилась волна ослепительных искр.
На глазах Сэта, в букет раскрашивающих ночь искр попало три человека — правда, их смертью мог восхититься лишь пироманьяк, что не могло ни заставить задуматься. Поворачивать ли назад, или все же стоит досмотреть форменное избиение, после чего поговорить с магом — рискуя разделить судьбу разбойников.
Впрочем, вряд ли маг поверит, что он не дружок этих сгорающих сейчас бедолаг — об этом можно судить хотя бы по его магии. Она была очень неадекватна, если не сказать, безумна: мелькающие повсюду, казавшиеся разумными, огненные головешки без разбора набрасывались и на разбойников и на млеющих в панике овец. Впрочем, духов стихий вряд ли можно строго судить за такую неразборчивость: разбойники и вправду были неотличимы от баранов — вместо того чтобы броситься в лес, носились толпой перед избой, спотыкались, падали, создавая куча-малу. Пока их спасало лишь количество затерявшихся среди них овец — но это вопрос нескольких секунд…
Что-то резко изменилось. Посох перестал плевать сжатым пламенем, а мечущиеся и дезориентированные разбойники, вдруг обрели вполне осмысленное поведение.
Бегающие и сталкивающиеся друг с другом люди, в миг остановились, обернулись к магу и почти синхронно попятились. Их оставалось только пятеро. Весь их вид говорил, что собираются броситься прочь, но один из них принял на себя роль вожака.
— Парни, да маг как-никак выдохся. Вон и посох-то опустил. Выпустим ему кишки, а голову доставим ведьме — небось наградит!
Сказано — сделано. Разбойники с яростью накинулись на того, кого только что страшились как демона. Однако маг без маны сдаваться не стал. Отбросив посох, он извлек откуда-то меч…
Подавшись порыву, Сэт побежал со спринтерской скоростью. Отделяющие его от драки тридцать метров были лишь кратким мигом — но он успел заметить, с какой ловкостью упитанный старичок отбивается от сыпавшиеся со всех сторон дубин и мечей. Правда, последние удары прошли сквозь его защиту, и старик закачался…
Появление Сэта для бандитов было полной неожиданностью, и прежде чем кто-либо, что-то осознал, двое из них корчились на земле с распоротыми спинами — трофейный меч с легкостью разрезал их жалкое подобие доспехов.
Сразу двое в надежде быстро разделаться с новым врагом накинулись на Сэта, забыв о старике. И это оказалось ошибкой. Сэт, принимая удары на щит и отпрыгивая кузнечиком, смог продержаться до тех пор, пока увидевший нежданную помощь старик собрался с силами и сам перешел в атаку. Несмотря на возраст и легкие ранения, мечом и собственным телом для мага он владел совсем неплохо. Сражавшийся с ним в одиночку грабитель не устоял: срубленный подсечкой, он опрокинулся и тут же был убит мечом, пронзившим его горло. Не теряя времени, старик бросился на помощь Сэту.
Когда один из противников переключился на старика, Сэт обрадовался, но доселе осторожничающий разбойник резко усилил натиск. Железная булава в его руках описала дугу, и подставленный щит хрустнул и поддался назад. Сэт отшатнулся, когда боль молнией прошла от руки к плечу. Пользуясь его замешательством, бандит перехватил свою железную дубину двумя руками и ударил с плеча, явно намереваясь размозжить голову Сэта одним ударом.
Время изменило течение, оно замедлилось, хотя это и не дало никаких преимуществ. Блеск на навершии булавы гипнотизировал, но вместо неё Сэт воочию увидел всадника по имени Смерть несущегося на него на всех парах.
Неотвратимость поражения леденело душу.
Булава, все так же неестественно медленно двигалась в направлении его головы, Сэт еще медленней, будто преодолевая атмосферу из клея подставил под удар свой меч. Столкновение сопровождалось резким звоном, вспышкой искр и болью отозвавшейся во всем теле. Лезвие меча жалобно звоня летело в сторону: в руке осталась рукоять — преграда перед булавой была сметена и она продолжал полет, даже не потеряв первоначальную силу.
Перед Сэтом будто замер напряженно скалящийся бандит, но его булава все же двигалась, угрожая обрушить на него всю свою разрушительную мощь. Сэт рвал жилы, пытаясь заставить своей точно окаменевшее тело двигаться хоть немного быстрей.
Когда булава проделала две трети пути, щит все же преградил ему путь. Громоподобный удар и к своему ужасу, Сэт видит, что он отклоняется, пропуская сквозь себя булаву…
В самый последний момент, Сэт все же убрал голову и время приняло свое обычное русло. Там, где край булавы задел его тело, пролегала полоса боли — после того как он убрал голову, булава все же задела его грудь по касательной. И если бы она не была ослаблена мечом и щитом, последствия были бы значительно хуже.
Тем временем противник восстановил равновесие и примерялся для следующего удара. Сэт отбросил рукоять сломанного меча и метнул руку к висевшему на поясе боевому ножу… Однако вытаскивать его не потребовалось. Объявившийся позади грабителя маг, как показалось, с видимым удовольствием вонзил тому в спину меч.
Теперь, тяжело дыша, они внимательнейшим образом рассматривали друг друга. Кто знает, что видел старик и почему так свел густые брови, но Сэт смотрел на него с одним лишь любопытством — впервые видел мага, и на стандартное представление его образ походил мало.
Фактически это был пастух в дешевой одежде и теплом овечьем жилете мехом с наружу. Длинные седые волосы не могли замаскировать большую лысину, но пожалуй лучше всего прожитые годы отражало его лицо. Глубокие морщины, словно паучья сеть, бежали по нему и сводились в центре лба, а нос напоминал пористый камень.
Взгляд Сэта особенно задержался на превосходном железном мече в его правой руке, и искусно вырезанном посохе в левой.
— Заходи, путник, — сказал он еще через минуту, и, не страшась удара в спину, направился к избе. — Нужно промыть твои раны.
Войдя за ним в освещенную тусклыми свечами комнату, Саймон запер за собой дверь и оглядел обстановку.
Изба представляла собой одну мрачную, скудно освещенную комнатку. Единственное узкое окошечко, в связи с темным временем суток, было плотно закрыто ставнями, а подрагивающий свет лился лишь от свечи на столе и каменного очага, дым от которого уходил в дыру в стене.
Здесь было просто не на что смотреть. Фактически вся обстановка представляла из себя кривой стол, сундук и узкую лавку, заменявшую кровать.
— Ложись на лавку путник, — безапелляционно сказал он.
Глядя на то, как старик достает из сундука самодельные бинты и бросает их в котелок на очаге, Сэт подчинился. Кажется, о сепсисе маг что-то да знал.
— Никогда не видел столько ран, путник, — сообщил он, обрабатывая тампоном и мазями тело Сэта. — Ты невероятно вынослив, раз вообще можешь ходить. Наверно, ты могучий воин.
— Это не так.
— Твоя амуниция выглядит ужасно, но я никогда не видел столь необычайного костюма. Должно быть, он стоит баснословных денег.
— Это тоже не так.
Сэт едва сдерживал шипение, всякий раз когда старик касался его ран салфеткой смоченной в жидкости похожей на перекись водорода, и уж тем более он не собирался ничего ему про себя рассказывать.
