Командир роты спецназа, сухощавый капитан с пронзительными угольками зрачков, отозвал Командира.

— Слышь, старшой, попроси у эфиопов несколько колес, нашего транспорта не хватит.

— Не эфиопы, а сомалийцы, − машинально поправил Командир.

— Да не один ли хрен, — буркнул спецназовец и поспешил к своим бойцам.

Базу выделили в десяти километрах от столицы — в бывших военных казармах. Место неплохое, чуть к северу от Могадишо, в пойме Уабе-Шэбэлле.

Вода в реке оказалась мутной и желтой от песка — к питью явно не пригодна. Благо дело, в округе много ручейков и родничков с чистой прохладной водой.

Казармы стояли в тени пальм, от реки доносилась приятная прохлада, за пределами базы − буйная тропическая растительность. Птичье квохтанье, писк и галдеж, а также шумные перебранки драчливых обезьян в кронах деревьев дополняли дикую картину природы.

Хозяйственные спецназовцы притащили с собой две полевые кухни, которые вскоре задымились, источая вкусные запахи и способствуя обильному слюноотделению бойцов.

Транспортник загнали в самый дальний угол аэропорта, аккуратно укутав маскировочными сетями.

Несмотря на выделенный сомалийцами для охраны взвод, наши тоже поставили отделение бойцов с палаткой, сухпайком и запасом воды охранять от местных аборигенов. Пообедав, весь личный состав раскинул спальники — сиеста. А что еще прикажете делать в тридцатипятиградусную жару.

Бойцов подняли в 18:00. Занялись подгонкой снаряжения, набивкой магазинов, кто-то разбирал и смазывал оружие. Мелочей в таком серьезном деле не существовало — малейшая песчинка могла оказаться роковой. В реальном бою и секундная задержка может привести к летальному исходу.

Команда, сгрудившись возле длинного стола, умащивала и протирала личное оружие. На данную операцию решили взять хорошо зарекомендовавшие себя АН-94 (автомат Никонова), имевшие большую кучность при стрельбе, чем АКС; пистолет «Гюрза», он же Вектор СР-1, вместо привычного «Грача» − ну и что с того, что весит килограмм, зато без проблем валит на сотню метров.

Так же в комплекте были стреляющие ножи «Хамелеон» и светошумовые гранаты от них. Сашка отказался — зачем лишнюю тяжесть таскать.

Бойцы мотались по базе в непривычной песчанке — камуфляже цвета кофе с молоком и бледными коричневыми пятнами. Берцы с толстой подошвой защищали стопу от горячего песка.

После ужина команда собралась за столом, чтобы обсудить детали предстоящей операции. На оперативке присутствовал капитан спецназа, отзывавшийся на позывной «Борей». Лишних в казарме не было — рота располагалась в трех других помещениях.

Разложив карту Сомали, Командир взял слово:

— Диспозиция такова, наш сухогруз стоит на якоре в ста двадцати километрах от порта Бербера, в Аденском заливе. На двух вертолетах вылетаем завтра утром. Борей, подбери группу в пятнадцать человек.

Тот молча кивнул.

— Дозаправка в городе Галькайо, с сомалийской стороной я договорился. Саму операцию проведем в три часа утра, десантируемся на тросах на палубу судна. Вылет в семь часов вечера. Вопросы? Вопросов нет, все свободны. Капитан, задержись на минуту, перетрем пару моментов.

Способность видеть в темноте позволила Сашке завалить при спуске двух часовых. Отметив про себя хорошую погоду, стоял мертвый штиль, Пожарский на автомате отстегнул пояс с карабином спуска и помчался вдоль контейнеров, стоящих на палубе.

Всполошившиеся пираты открыли заполошную стрельбу — поздно, спецназовцы горохом ссыпались вниз. Не обошлось без потерь — при спуске погибли двое — Снайпер и боец из роты Борея.

Снайперу пуля из АК-74 попала в переносицу. Сашка рефлекторно вогнал организм в боевой режим. Автомат пхнул сразу после приземления между контейнерами, чтобы не мешал. Добежав до рубки управления, успел положить одного плохиша. Ворвавшись, обнаружил троих пиратов с открытыми ртами — те пялились на палубу, очумев от неожиданного нападения. Вырубил одного легким подзатыльником, остальных чиркнул по горлу кинжалом, лезвие которого резало все, в том числе броню.

Только вытащив впавшего в нокаут негритоса и связав ему руки и ноги, заметил, что двое других стали оседать, фонтанируя кровью. Остальных бандитов добили бойцы. Причем многие находились в состоянии наркотического опьянения — нажевались листьев хат, аналога коки. Освобожденный экипаж не знал, как благодарить своих спасителей.

Самое парадоксальное, что весь груз надлежало выгрузить в Бербере — весь сельхозинвентарь, разнообразные трактора, косилки и сеялки, предназначались для Сомалийской Демократической Республики.

— Вот уроды, — выразил общее мнение Якут.

Между тем подняли якорь, и сухогруз двинулся в сторону порта Бербера.

На палубе начался экспресс-допрос оставшегося в живых пирата. Выбив из сомалийца необходимые сведения, а затем отправив его в «край вечной охоты», коротко посоветовались и постановили — сегодня же ликвидировать местное «осиное гнездо».

Дав приказ летчикам ждать их в аэропорту, в серое предрассветное утро объединенная команда из двадцати восьми воинов выскочила из вельбота, на каменные плиты порта.

Охрана порта охотно поделилась сведениями об интересующем россиян районе. Пираты достали всех, мало того что грабят иностранные пароходы, они вдобавок подрывают и без того слабую экономику страны.

Реквизировав на время два бортовых грузовика, команда помчалась в трущобы Бербера. В результате молниеносно проведенной операции ликвидировали банду численностью тридцать семь человек, а ее руководителя, наглого араба, повесили на фонарном столбе. На грудь прикрепили табличку с надписью на сомалийском: «пират».

От араба выяснили, что на юго-востоке, в Хобио-Харадере и Кисмайо, орудуют две многочисленные группы.

Оставив тела товарищей в холодильнике «Менделеева», бойцы загрузились в вертолеты и отправились на базу.

День отдыха и вылет на юг, в Кисмайо. Здесь пришлось выдержать самый настоящий бой, но сила ломит солому. Положили всю группировку, всех бандюг — пятьдесят шесть человек. Руководство у доморощенных пиратов оказалось интернациональным — сомалиец, араб и итальянец.

Всех троих повесили на главной площади города. Населению, только отошедшему от войн, не привыкать к виду крови, но и оно несколько обалдело от быстроты и беспощадности российских солдат. Местные чиновники только руками разводили в растерянности.

Тяжело досталось аборигену переводчику — попробуй переведи загадочную фразу Командира:

— А фули с ними чикаться, башку с плеч и всех делов.

Опять через день вылет в Хобио-Харадеру. Здесь работы поменьше — застрелили сорок четыре пирата, главаря, как водится, повесили на главной площади.

К Сашкиному удивлению, его ранили. Какой-то сопляк выстрелил в спину из допотопной винтовки. В последнее мгновение, почувствовав неладное, дернулся, и пуля попала в плечо. Удачно, навылет. Вот зараза, партизан гребаный. Погиб один спецназовец. Сгоняв вертолет в Берберу, забрали своих двух погибших. Борей потерял двух бойцов, троих ранило.

Еще через день загрузились в транспортник и подались до дома, до хаты.

Прибывшая через месяц бригада морской пехоты устроила настоящий геноцид в прибрежных городах. Особенно досталось Кисмайо и Хобью. В них основательно проредили мужское население. Сомалийские власти не ожидали столь жестокого решения вопроса, но как говорится, сорняк лучше выполоть сразу, не дожидаясь пока он расползется по всему огороду.

После прибытия отдыхали десять дней, а затем новая задача — на этот раз беспокойный Кавказ.

До лета группа моталась по разным странам и континентам.

Перед самым отпуском Сашка получил страшную телеграмму: «Срочно вылетай. Погибла Лена». Внутри все оборвалось. Дал прочитать Командиру.

— Пиши рапорт на отпуск, и, взяв у него бумагу, ушел к полковнику.

Сашка, не заходя в бухгалтерию, умчался в столицу. За небольшую взятку достал билет до Иртышска. В родной аэропорт прибыл рано утром. Голова оставалась совершенно пустой, в душе непонятное равнодушие — все делал на автомате.