Мы ведь реалисты и можем свободно распоряжаться пространством. Великий Аум зовет к действию!
Упорно мы знаем о наших новых местах, и для нас нет долгого пути. Через кольца змия поднимаемся на простор холма, ибо мы сберегли запас психической энергии и разочаровать нас нельзя.
Званый гость не отойдет, найдя одну дверь на запоре, но обойдет дом и осмотрит все входы.
Умейте в несовершенстве найти возможности!
227. Умершее сознание, как шелуха утраченного зерна1. Понятие полной растворимости, иначе смерти, принадлежит продуктам психической энергии. Можно представить атрофию сознания, которое не питается устремлением и неуловимо разлагается в потоке тончайших энергий, неуловимо и невозвратно.
Говорят о необходимости питания ума книгами – это будет внешним проявлением. Но без устремления питание ума будет формальным и бесплодным. Устремление должно идти изнутри без внешних причин. Препятствия жизни не могут влиять на качество устремления. Коренной импульс, выведший из клетки минерала человеческую особь, не должен замирать2, когда каменная клетка встала на ходули. Тогда и должно наступить пресыщение всем бывшим и неудержимое устремление вперед. Утратив устремление, человек перестает называться сознательным существом.
Моменты распада сознания характерно отражаются на физическом излучении. Можно видеть как бы клубы серого пара, стелющиеся вниз из солнечного сплетения; это подтверждает, что мы имеем дело с энергией; кратко сказать – великий Аум обратился в пепел. Мы уже в детстве видим, как устремление пепелится.
Садовник, подойди и сними улыбкой пыль с лепестка! Улыбка, как крыло великого Аума. Садовник, ты избрал заботу о цветах. Цвет зари звенит в радости звука пространства. Можно думать о дальних мирах.
228. Пришло время, когда каждому трудящемуся скажем: ты Наш! Когда пересмотрим пути и знаки, начиная от звездных. Когда сократим языки и выражения мышления. Когда перечтем стих старины в последний раз.
Делили жизнь по периодам и по стилям, отдавая дань мерам несовершенных дней. Кто поделил созвездия? Кто поделил наречия? Кто припомнил наследия всех народов? Стиль определял особенности века. Внешние зазубрины орнамента носят предрассудки и условности лжи. Пора делить наследия лишь по потенциалу внутреннему.
Нужно знать нарастания жизни. Формы гробов нужно оставить умершим. Правда, нужно ощущать шаги культуры, но не зигзаги изнеженности. Малодушие, закованное в неуклюжие латы, не вело к общечеловеческой радости, но реторта скромного алхимика часто светилась Общим Благом. Без суеверия мы должны просмотреть вехи роста человечества под знаком общины. Просмотреть, как победа общины росла, зажигая огни знания и красоты. Истинное знание и красота заключают в себе лучшую общину.
Отберем все лучшее и утвердим: познавший лучшее сделается общинником.
229. Твердость, спокойствие, находчивость, быстрота – так спрашивайте каждого, уверяющего в преданности общине. Но может оказаться спокойствие во время сна, твердость в бездействии, находчивость за едою и быстрота в получении денег.
Испытание постоянно применяется в общине. Самые новые формы жизни не исключают испытания. Вы знаете, что Мы против заранее объявленных школьных испытаний. Также Мы против заранее оповещенных испытательных периодов. Эти поверхностные знания и лицемерные поведения не ускоряют, но замедляют развитие. Не припомню, чтоб образовался выдающийся деятель, подчиняясь этим лицемерным условиям.
Начинайте строить общину, как дом знания и красоты. Никаких условных мерил не будет в этом доме. Все будут стремиться знать и выражать свое знание. Только непрестанное узнавание поможет, только насыщенный труд удержит от оборачивания в темный угол. Но Мы ждем устремленных покинуть старую жизнь. Нет хуже, нежели принести с собой засушенку. Эти засушенки отнимают радость.
Новое строение должно стоять удаленно от жилых домов, чтобы функции обихода не касались здания, где куется будущее человечества. Мы согласны с тем, что общинники не дорожат жизнью1, – этим они подтверждают непрерывность существования. Но качество сознания должно быть напряженной заботой общинников. Приходится твердить о сознании, ибо люди не привыкли ощущать его.
Сентиментальность часто принимается за сострадание, гнев – за возмущение, и самоохранение – за мужество.
Нужно понять, как напряженно надо очищать свои понятия, не только в мышлении, но в действии.
230. Казалось бы, навсегда покончено с двумя западными измышлениями – мистицизмом и метафизикой. Лаборатория, средне оборудованная, говорит достаточно о свойствах единой материи. Но как только люди выходят за пределы опыта прошлого дня, они начинают покрывать свою беспомощность неопределенными, пыльными названиями. Они восстают против метафизики и мистицизма, прикрывая этими пугалами все научные возможности грядущего дня. Метафизика прошлого дня обратилась в научную истину посредственного грамотея, а мистицизм оказался историческим фактом, и стенка гроба убедила больше сознаний, самых обширных.
Тогда Мы спросим: зачем же скептик-обыватель неустанно плетет легенды и ткет мифы? Тысяча лет достаточна для полировки самого изысканного мифа, и общественный деятель возносится на бумажный Олимп. И новорожденные скептики тянут его за край хитона, уговаривая своих товарищей посадить новых небожителей. Новый портной перекроит хитон – и миф рождается. Говорим об этих фениксах не для улыбки. Нужно, наконец, усвоить уявление действительности. А всякая невежественность должна быть реально обнаружена и удалена из общины. Обывательское мифотворство не присуще общине.
С Нашей Общиной могут идти понявшие реальность и истинный материализм. Нельзя себе представить мистика и метафизика за Нашей оградой. Метафизик, получивший удар, кричит: «Я поражен физически!» Мистик протирает глаза от сияния жизни.
Зачем вы живете? Чтоб познавать и совершенствоваться. Ничто туманное не удовлетворит нас.
231. Очевидность есть куриная действительность. Только напряженным совершенствованием можете приблизиться к действительности.
Совершенствование может показаться клерикальным понятием, но Мы понимаем совершенствование как улучшение реального аппарата. Улучшение аппарата во всей его полноте достойно человечества.
При понимании физического аппарата люди должны стремиться к улучшенным формам.
232. Вы знаете, что условия Нашей Общины нелегки, но выполнение их облегчается участием во всех прочих общинах. Многие социальные организмы не обращают внимания на внутреннее содержание своих участников. Пройдя Нашу дисциплину, не можете признать общину там, где сохранены лишь некоторые внешние признаки ее.
Мы позволяем записать некоторые Наши беседы не для укора и противопоставления, но для сознания тех, кто когда-то слышал о Нашей Общине; кто узнал о несбыточной мечте, претворившейся в жизнь. В ночные часы кто-то болел мыслью и тут же приукрашал быль. Нужно передать им Наши беседы.
Географ может успокоиться, Мы занимаем на Земле определенное место. Конспиратор может утешиться, Мы имеем в разных частях света достаточное количество сотрудников. Неудовлетворенный общинник может утвердиться в сознании практического существования Общины. Явные, материальные члены и сотрудники Наши встречены вами в разных странах. Наши беседы не заключают в себе ничего отвлеченного. Мы работаем в линии великой эволюции. Каждый приближающийся к Нашей Общине становится действительником.
Работайте для действительности.
233. Много раз мы беседовали о расширении сознания и об овладении многими полезными свойствами. Как же происходит это нарастание? Если трудно усмотреть рост волоса, то много труднее уловить рост сознания. Ошибочно думать, что можно следить за нарастанием сознания. Ведь следящий аппарат претерпевает то же напряжение. Ведь его щупальца ищут всегда вперед. Невозможно отдать завоевание, если динамика движения не парализована. Так можно только на редких перепутьях досмотреть свое коренное изменение – этот дар эволюции. Не нужно упускать динамику на мучительную самопроверку. На действиях и на следствиях познается правильное направление. Потому даже ошибочное действие Мы предпочитаем бездействию.
