ЛЕЙН. Я журнальчики не листаю. Я пашу до потери пульса и прихожу домой еле живая. Почти вся Америка живет в таком режиме. Ну, кто при деле.

Пауза.

На какое-то мгновение сестры чувствуют себя девочками семи и девяти лет. Они сами не свои. Снова возвращаются к разговору.

Извини, я не хотела…

ВИРДЖИНИЯ. Я знаю.

Одновременно.

ВИРДЖИНИЯ и ЛЕЙН. А ты…? Я хотела…

ВИРДЖИНИЯ. Что?

ЛЕЙН. Да просто хотела пригласить вас обоих на обед. Смех один: живем в двух шагах друг от друга, а видимся кой веки.

ВИРДЖИНИЯ. Ты права. Может, на следующей неделе?

ЛЕЙН. Просто здорово. Ждать осталось всего ничего.

Вирджиния кивает.

ЛЕЙН. Ой, ты меня напугала.

МАТИЛЬДА. А вы меня.

ЛЕЙН. А чем ты тут в темноте занимаешься?

МАТИЛЬДА. Новый анекдот сочиняю. Почти сочинила. Но сорвалось.

ЛЕЙН. Вот как, а если снова попробовать?

МАТИЛЬДА. Не получится.

ЛЕЙН. Жаль. А Чарльз дома?

МАТИЛЬДА. Нет.

ЛЕЙН. Он звонил?

МАТИЛЬДА (сочувственно). Нет.

ЛЕЙН. А, наверное, спит в своей больнице.

Матильда молчит.

Частенько даже позвонить домой некогда. Идешь к одному больному, второму, третьему… И чувствуешь, что уже ничего не соображаешь. Были мы с Чарльзом помоложе, общались через пейджер, два сигнала — спокойной ночи, три — и с чего это я в воспоминания ударилась? Дело в том, что когда становишься старше, ты просто точно знаешь, что человек думает о тебе, пашет вовсю и все равно думает, так что нужды в звонках нет. А поскольку мы с Чарльзом оба врачи — мы оба это прекрасно понимаем.

МАТИЛЬДА. М-м-м.

ЛЕЙН. Ну что ж, доброй ночи.

МАТИЛЬДА. Доброй ночи.

ЛЕЙН. А ты что, так и будешь в темноте сидеть?

МАТИЛЬДА. Посижу немного, ну какое же слово? Выскочило из головы.

ЛЕЙН. А, ясно. Потом потушишь свет…

Матильда выключает свет.

Ой, доброй ночи.

МАТИЛЬДА. Доброй ночи.

Лейн уходит.

Матильда задумывается.

Закрывает глаза.

Гостиная заливается светом.

МАТИЛЬДА. Похоже, получится очень смешной.

ВИРДЖИНИЯ. Вот и хорошо.

МАТИЛЬДА. Иногда сочиняются на счет три: Да да Да. А сейчас пробую на счет шесть: Да да Да да Да да.

ВИРДЖИНИЯ. Вот уж не думала, что их можно на счет сочинять.

МАТИЛЬДА. Еще как можно. Спросите, кто я по профессии и что в ней главное?

ВИРДЖИНИЯ. И кто же?

МАТИЛЬДА. Комическая актриса.

ВИРДЖИНИЯ. И что…?

МАТИЛЬДА. Счет.

ВИРДЖИНИЯ. Здорово.

МАТИЛЬДА. Что-то вам не смешно.

ВИРДЖИНИЯ. А я смеюсь, в душе.

МАТИЛЬДА. Вот оно что. Лучше, когда люди смеются от души, громко. Сочиняю анекдот, чтоб ни к чему в нем не придраться, только боюсь, смертельным исходом это кончится.

Вирджиния берет в руки пару красных женских трусиков.

ВИРДЖИНИЯ. О, господи!

МАТИЛЬДА. Ой, не может быть, чтобы он…

ВИРДЖИНИЯ. Только не это.

МАТИЛЬДА. И все же…

ВИРДЖИНИЯ. Думаешь, прямо здесь, в доме?

МАТИЛЬДА. А может, в парке. Сует в карман и забывает про них, потому что балдеет. А она целый день без трусиков ходит, и как знать? Может, ей это даже нравится.

ВИРДЖИНИЯ. Надеюсь, что она не медсестра. Это так пошло.

МАТИЛЬДА. Была бы она медсестрой, они бы сходились прямо там, в больнице. Она ему: «Привет, доктор». И оба уже знают, что исподнее в кармане.

ВИРДЖИНИЯ. Без трусов в больнице? Это же антисанитария.

МАТИЛЬДА. А может, ему женские трусики просто нравятся. Может, даже и примеряет на себя.

ВИРДЖИНИЯ. Чарльз? Это исключено.

МАТИЛЬДА. Это как сказать. Просто вам такая мысль претит, ведь он ваш свояк. Бывает и такое. Еще как.

Входит Лейн.

Вирджиния быстрым движением ставит утюг и садится.

Матильда встает и начинает что есть мочи гладить.

Вирджиния прячет красные трусики.

ЛЕЙН (Вирджинии). Чем ты здесь занимаешься?

ВИРДЖИНИЯ. Да ничем. Как поработалось?

Лейн направляется к кухне.

Ты куда?

ЛЕЙН. На кухню иду. Хочу застрелиться.

ВИРДЖИНИЯ. Да брось ты, шутишь ведь, правда?

ЛЕЙН (из кухни). Правда.

Матильда и Вирджиния смотрят друг на друга.

Матильда укладывает белье.

Вирджиния сидит.

Вирджиния встает.

Снова садится.

Снова встает.

Вирджиния в лихорадочном состоянии.

Начинает прибираться на кофейном столике.

Входит Лейн.

Левая рука у нее в крови.

Она прикладывает к ране кухонное полотенце.

ВИРДЖИНИЯ. Лейн, что такое?

ЛЕЙН. Маскируюсь под больную.

ВИРДЖИНИЯ. Не смешно.

ЛЕЙН. Порезалась вот.

Обе смотрят на нее с тревогой.

Да не переживайте. Пустяки.

ВИРДЖИНИЯ. Что произошло?

ЛЕЙН. Открывалка. Мартини готовила.

ВИРДЖИНИЯ. А зачем тебе открывалка?

ЛЕЙН. Зеленых оливок нет, черт бы их побрал, пришлось открывать банку с черными.

ВИРДЖИНИЯ. А если серьезно?

ЛЕЙН. Он ушел к своей пациентке.

ВИРДЖИНИЯ. Что?

ЛЕЙН. К своей пациентке.

МАТИЛЬДА. Вот это да…

ЛЕЙН. Ей-богу.

Вирджиния и Матильда смотрят на красные трусики и отворачиваются.

ВИРДЖИНИЯ. А что у нее…

ЛЕЙН. Эктомия молочной железы. Вот так вот.

ВИРДЖИНИЯ. Ух, ты. Это очень…

ЛЕЙН. Благородно с его стороны?

МАТИЛЬДА (Вирджинии). Эктомия молочной железы?

Вирджиния объясняет ей жестами.

Матильда кивает.

ВИРДЖИНИЯ. Сколько ей?

ЛЕЙН. Шестьдесят семь.

ВИРДЖИНИЯ И МАТИЛЬДА. Ого!

ЛЕЙН. А что такое?

ВИРДЖИНИЯ. Вот уж не ожидала.

ЛЕЙН. Думала к молоденькой медсестре, уборщице? Нет. Он влюблен в нее.

ВИРДЖИНИЯ. Как, в пожилую женщину?

ЛЕЙН. Да.

ВИРДЖИНИЯ. Впечатляет. Что-то в ней такое есть.

ЛЕЙН. Она не врач.