МАТИЛЬДА. Как ваша жизнь пошла наперекосяк, когда вам стукнуло двадцать два.

ВИРДЖИНИЯ. Ну да. Главное вот что: каждый день к трем часам у меня в доме чисто. У меня остается куча свободного времени. Я бы с огромным удовольствием приезжала и убирала дом Лейн, пока та на работе. Вот я и высказалась. Только ей не говорите. Ей такая идея не понравится.

МАТИЛЬДА. Да, пожалуйста, если вам от этого легче станет.

ВИРДЖИНИЯ. Начну с ванной! Обожаю туалет чистить. Такой он грязный и вдруг — чистый-чистый!

ЛЕЙН. Какая чистота!

МАТИЛЬДА. Вы правы.

ЛЕЙН. Что, лекарства помогают?

МАТИЛЬДА. Чувствую себя намного лучше.

ЛЕЙН. Ну, просто потрясающе.

Лейн уходит.

Матильда достает таблетки.

Открывает пузырек,

достает одну таблетку,

смотрит на нее

и выбрасывает в помойное ведро.

МАТИЛЬДА (обращаясь к публике). С хорошим анекдотом забываешь обо всем на свете. С хорошим анекдотом и вспоминаешь все хорошее. Хороший анекдот записывать глупо. Хороший анекдот не сочиняется в одиночку. Он витает в воздухе, и ты его ловишь. Хороший анекдот — это что-то среднее между святым и порочным. А сейчас я представляю себе своих родителей.

Звучит музыка.

Появляются мать и отец Матильды.

Они сидят в кафе.

Мои мать и отец сейчас в кафе.

Моя мать рассказывает отцу анекдот.

Грязный анекдот.

Ему так смешно, что он колотит коленом по нижней части стола.

Моя мать заливается смехом, и кофе течет у нее изо рта.

Я тоже в кафе. Мне восемь лет.

Я спрашиваю: что в нем смешного?

Ужасно злюсь на себя, если не понимаю анекдота.

Моя мать говорит: «Напомни мне о нем, когда тебе стукнет тридцать».

Мне уже под тридцать. А в чем был смысл анекдота, я теперь уже никогда не узнаю.

Родители Матильды смотрят на нее.

Они уходят.

МАТИЛЬДА. У вас здорово получается.

ВИРДЖИНИЯ. Спасибо.

МАТИЛЬДА. Анекдот хотите?

ВИРДЖИНИЯ. Да не очень.

МАТИЛЬДА. Это почему?

ВИРДЖИНИЯ. Не люблю смеяться громко.

МАТИЛЬДА. Да что вы?

ВИРДЖИНИЯ. Не люблю свой смех. Хриплый он какой-то. Мне так кто-то сказал. А кто — может, мой муж? А вы замужем?

МАТИЛЬДА. Нет.

ВИРДЖИНИЯ. Это здорово.

МАТИЛЬДА. А вам ваш муж нравится?

ВИРДЖИНИЯ. Он как диван, на своем месте. Занимает места, ровно сколько положено. И муж не должен быть красивым. Или слишком горячим в постели. Муж должен быть деловым. А когда его выбираешь, надо быть очень разборчивой. Иначе хлопот не оберешься.

МАТИЛЬДА. А он рассмешить вас может?

ВИРДЖИНИЯ. Да нет. Иногда скажет что-нибудь несуразное. А мне не смешно.

МАТИЛЬДА. Хороший анекдот очищает душу. Стоит мне неделю не посмеяться, чувствую, как изнутри грязью зарастаю, как будто подгнивать начинаю.

ВИРДЖИНИЯ. Надо, чтоб вас кто-нибудь смешил. Я для этой роли не гожусь.

МАТИЛЬДА. Послушайте, Вирджиния. Моя мать сказала однажды такую вещь: «Чтобы анекдот получился смешным, забудь о своем маленьком и подумай о чужом большом». И еще: «Побольше бы женщин знало побольше анекдотов, жизнь на земле была бы намного спокойней».

Вирджиния задумывается.

Вирджиния подходит к столу, на котором лежит пара женских трусиков.

Матильда наблюдает за происходящим.

ВИРДЖИНИЯ. Таких у сестры еще не было.

МАТИЛЬДА. Фасон практичный. И цвет белый.

Вирджиния складывает их.

ВИРДЖИНИЯ. Интересно, у нее уже кончились месячные? Что-то они слишком белые. Многие их просто выкидывают из-за красных пятен. А другие всякий раз их отстирывают.

МАТИЛЬДА. Выкинуть, нет, этого я себе позволить не могу. Но если б могла, то с радостью. Я бы каждый день себе новую пару покупала: лиловые, красные, золотого цвета, оранжевого, серебристого…

Вирджиния складывает мужские трусы.

ВИРДЖИНИЯ. Трусы свояка складываю — такое странное чувство испытываю. Мужчина он видный.

Когда они познакомились, я подумала про себя: «Везучая она, даже слишком». Хирург. Мастер своего дела. Обаятельный.

Вирджиния занята трусами.

А потом подумала: иметь мужа-красавца совсем необязательно. Меньше нервотрепки.

Вирджиния берет в руки пару черных женских трусиков.

Непохоже, что эти ее.

МАТИЛЬДА. Непохоже.

ВИРДЖИНИЯ. Блестят слишком.

МАТИЛЬДА. Слишком сексуальные.

Матильда и Вирджиния смотрят друг на друга.

ВИРДЖИНИЯ. В доме все сверкает чистотой!

ЛЕЙН. Благодарю.

ВИРДЖИНИЯ. С домработницей все обошлось, да? А как ее зовут?

ЛЕЙН. Матильда.

ВИРДЖИНИЯ. Правильно: Матильда. А в Бразилии это имя не звучит как Мачилджи?

ЛЕЙН. Понятия не имею.

ВИРДЖИНИЯ. По-моему, звучит именно так.

ЛЕЙН. А ты откуда знаешь?

Вирджиния пожимает плечами.

ВИРДЖИНИЯ. М-м-м…

ЛЕЙН. Ну, ладно, она сама мне скажет, если что. Как ты?

ВИРДЖИНИЯ. Все в порядке. А как Чарльз?

ЛЕЙН. А почему ты спрашиваешь?

ВИРДЖИНИЯ. Просто так.

ЛЕЙН. У него все хорошо.

ВИРДЖИНИЯ. Ну и замечательно. Последний раз я видела его на Рождество. Вы оба пропадаете на работе.

ЛЕЙН. Он проводит девять операций в день. Мы сами-то редко видимся. Конечно, мы видимся, но много ли от этого радости. Еще кофе?

ВИРДЖИНИЯ. Нет, спасибо.

ЛЕЙН. Матильда! Прибери, пожалуйста.

МАТИЛЬДА (Вирджинии). Вашу чашку, мисс?

ВИРДЖИНИЯ. Да нет, я сама…

Матильда подмигивает Вирджинии.

Матильда прибирается.

Спасибо.

МАТИЛЬДА. Ну, как кофе, понравился?

ЛЕЙН и ВИРДЖИНИЯ. Да.

МАТИЛЬДА. Вот и хорошо.

Матильда уходит.

ЛЕЙН. Ох уж эта Матильда. Нехорошо получилось. Надо было представить ее тебе. Вообще-то прислугу представляют собравшимся?

ВИРДЖИНИЯ. Не «не собравшимся». Я твоя сестра.

ЛЕЙН. Ты права. Надо было ее представить.

ВИРДЖИНИЯ. Не привыкла к посторонним в доме. Наверное, не очень удобно, когда ты журнальчик листаешь, а за тобой в это время прибирают. Хотя как знать? М-да.