МАТИЛЬДА. А вы даете указания медсестрам в больнице?
ЛЕЙН. Само собой.
МАТИЛЬДА. Так представьте, что я медсестра.
ЛЕЙН. Хорошо. Сестра, займитесь, пожалуйста, столовым серебром, хорошо?
МАТИЛЬДА. Врач так не говорит: «пожалуйста да пожалуйста».
ЛЕЙН. Ты права. Сестра, займись столовым серебром!
МАТИЛЬДА. Слушаюсь, доктор.
Матильда достает бутылочку с политурой и приступает к работе.
6. МАТИЛЬДА
МАТИЛЬДА (бросает работу). А вот и мои родители.
Звучит музыка.
Появляется эффектная пара.
Они танцуют.
Они не лучшие в мире танцоры.
Они смеются, пока смех не соединит их в поцелуе.
Они целуются, пока поцелуи не заставят их смеяться.
Они танцуют.
Они смеются и потом целуются.
Они целуются и потом смеются.
Матильда смотрит на них.
На ее лице глубокое переживание.
7. ВИРДЖИНИЯ И МАТИЛЬДА
Раздается звонок в дверь.
Музыка прекращается.
Родители Матильды удаляются.
Они посылают Матильде воздушный поцелуй.
Та машет им рукой.
Снова раздается звонок в дверь.
Матильда открывает дверь.
Входит Вирджиния.
МАТИЛЬДА. Привет.
ВИРДЖИНИЯ. Привет. Вы служанка Лейн?
МАТИЛЬДА. Да. А вы ее сестра?
ВИРДЖИНИЯ. Да. А как вы догадались?
МАТИЛЬДА. Протирала вашу фотографию. Моя хозяйка сказала: «Это моя сестра. Но мы не похожи». А я подумала: «По характеру. Но что сестры — это точно». Меня зовут Мачилджи.
ВИРДЖИНИЯ. А я думала, что просто Матильда.
МАТИЛЬДА. Да какая разница.
ВИРДЖИНИЯ. Рада с вами познакомиться.
МАТИЛЬДА. Я тоже рада. Только не знаю, как вас зовут.
ВИРДЖИНИЯ. Ах да, меня зовут Вирджиния.
МАТИЛЬДА. Штат есть с таким названием.
ВИРДЖИНИЯ. Да.
МАТИЛЬДА. Никогда не была в Вирджинии.
ВИРДЖИНИЯ. Может, мне уехать?
МАТИЛЬДА. В Вирджинию?
ВИРДЖИНИЯ. Да нет. Может, я вам мешаю?
МАТИЛЬДА. Нет-нет. Я просто прибираюсь. Ваша сестра на работе.
ВИРДЖИНИЯ. Вечно она на работе.
МАТИЛЬДА. Зайдете в дом?
ВИРДЖИНИЯ. Да. Вообще-то я пришла, чтобы с вами повидаться.
Входят в гостиную.
Лейн говорила мне, что вы в подавленном состоянии, немного.
МАТИЛЬДА. В подавленном состоянии?
ВИРДЖИНИЯ. В тоске.
МАТИЛЬДА. Вот как? Прямо так и сказала?
ВИРДЖИНИЯ. Идите сюда, присядьте рядышком.
МАТИЛЬДА. Хорошо.
Вирджиния садится на диван.
Похлопывает по нему.
Матильда садится рядом.
ВИРДЖИНИЯ. Тоска по родине?
МАТИЛЬДА. Еще какая. Представьте себя на моем месте.
ВИРДЖИНИЯ. Поэтому у вас такой печальный вид?
МАТИЛЬДА. Нет, не поэтому. Не люблю уборкой заниматься, вот и все.
ВИРДЖИНИЯ. Значит, не любите?
МАТИЛЬДА. Не люблю.
ВИРДЖИНИЯ. Но ведь это дело — пара пустяков!
МАТИЛЬДА. Это точно.
ВИРДЖИНИЯ. Так в чем все-таки причина?
МАТИЛЬДА. Это у меня с детства. С малых лет не любила это занятие. Когда была ребенком, думала про себя: «Если пол грязный, гляди в потолок. Он всегда чистый».
ВИРДЖИНИЯ. А я люблю уборку.
МАТИЛЬДА. Правда? А почему же?
ВИРДЖИНИЯ. Мозги прочищаются.
МАТИЛЬДА. Значит, для вас это дело вроде религиозного ритуала?
ВИРДЖИНИЯ. Да нет. Просто когда я прибираюсь, я сама становлюсь чище.
МАТИЛЬДА. Так почему бы вам в чужих домах не убираться? За деньги.
ВИРДЖИНИЯ. Ну, уж нет, только в своем доме.
МАТИЛЬДА. Да, разница есть.
ВИРДЖИНИЯ. Так вам не по себе только во время уборки? Или до? Или после?
МАТИЛЬДА. Мне даже думать о ней тошно. Только во время уборки я стараюсь о ней не думать. Я анекдоты сочиняю. Но частенько уборка просто сводит меня с ума. Ну и настроение сразу падает. Вот и причина моей грусти-печали. Кофе хотите?
ВИРДЖИНИЯ. Очень хочу.
Матильда уходит на кухню.
Вирджиния смотрит, где еще не убрано.
Потом проводит пальцем по поверхности стола.
Потом вытирает грязный палец о свою юбку.
Потом пытается избавиться от пятна, но под рукой ничего нет.
Матильда возвращается и подает ей чашку кофе.
Благодарю.
МАТИЛЬДА. Не за что.
Вирджиния пьет кофе.
ВИРДЖИНИЯ. Очень ароматный.
МАТИЛЬДА. Мы в Бразилии умеем кофе готовить.
ВИРДЖИНИЯ. Уж вы-то точно! Здорово.
МАТИЛЬДА. Это помогает культурному сближению?
ВИРДЖИНИЯ. Лейн дала вам характеристику, но очень поверхностную. Сколько вам лет?
МАТИЛЬДА. Достаточно молода, чтобы чувствовать свежесть своей кожи. И достаточно стара, потому что частенько задаю себе вопрос: «а свежа ли моя кожа?»
ВИРДЖИНИЯ. Ясно. Вам двадцать семь.
МАТИЛЬДА. Угадали. Молодец.
ВИРДЖИНИЯ. Спасибо. Матильда, послушайте.
МАТИЛЬДА. Мачилджи.
ВИРДЖИНИЯ. Ах да. У меня к вам предложение.
МАТИЛЬДА. Предложение?
ВИРДЖИНИЯ. Сугубо деловое. Я люблю убираться. Вы нет. А давайте я займусь уборкой вместо вас?
МАТИЛЬДА. Вы шутите.
ВИРДЖИНИЯ. Нисколько.
МАТИЛЬДА. Что-то в голове не укладывается. Что вы от меня хотите?
ВИРДЖИНИЯ. Ровным счетом ничего.
МАТИЛЬДА. Но к чему это?
ВИРДЖИНИЯ. Я заканчиваю уборку у себя примерно в три часа двенадцать минут. Порядок идеальный. Кругом тишь да благодать. Отделанные золотом шторы поют колыбельную тахте. Серебряные приборы мирно покоятся каждый в своем ящичке. Отдельно вилки, отдельно ложки, отдельно ножи. Детей у меня нет.
МАТИЛЬДА. Простите.
ВИРДЖИНИЯ (ускоряя темп речи). Не извиняйтесь. Мой муж бесплоден. Можно так сказать о мужчине? По-моему, детям в этом мире не особенно уютно. Мир ужасен, а они прекрасны. Кругом грязь и мерзость, их могут украсть, изнасиловать, над ними могут издеваться, могут оставить посреди дороги, голых, изнасилованных, уже при смерти, а мимо них с безразличным видом будут проезжать всякие там велосипедисты. Собиралась заняться какой-нибудь общественной работой, да так ничего и не придумала.
Пауза. Смотрит на Матильду.
Когда мне стукнуло двадцать два, вся моя жизнь пошла наперекосяк. И не только потому, что я занималась не своим делом, а еще и потому, что потеряла внутреннюю опору и веру в то, что все поправимо, что можно начать новую жизнь — и вот я стала совсем другим человеком. И что я перед вами разоткровенничалась, Мофалина, ума не приложу?
Матильда хочет ее поправить, но раздумывает.
МАТИЛЬДА. Говорите, говорите.
ВИРДЖИНИЯ. В свое время я занималась древнегреческой литературой. И как-то летом мы отправились в Европу. Думала, расслаблюсь, да какое там. Мы собирались осмотреть античные руины, и у меня даже была мысль написать о них. Но я ни строчки не написала. Я все думала: а что если взять да смести их?! Огромной-преогромной метлой! Извините, я хотела рассказать…
