По иронии судьбы, ее коллеги все еще любили называть ее «Герцогиней», потому что как бы она ни украшала свою внешность, ее внутреннее уродство всегда вырывалось наружу. Она никогда не стеснялась кого-нибудь унизить. Она жила ради карьеры и с каждым днем становилась все ненасытнее.

— И что мне теперь с этим делать? — говорила она сама с собой в пустой комнате. Чешир должен был прекратить свои убийства, или последствия будут необратимы.

Маргарет Кент, теребя свое жемчужное колье, поморщилась при виде девушки, показавшейся на экране. Эта была та самая девушка, что, как сумасшедшая, жевала кусок сыра в Грейт Холле. Говорят, что она спасла девочку, которую вчера похитил Чешир. В новостях сообщили, что она первокурсница Оксфордского Университета. Тем не менее, с тех пор ее никто не мог отыскать.

Вход в Вестминстерский Дворец, группа управления Британского Парламента

Пиллар везет меня в инвалидном кресле. Мы направляемся ко входу Вестминстерского Дворца. Это будет сумасшествие.

На мне изорванная сорочка из лечебницы, и я сижу в инвалидном кресле. У меня неуклюже скрещены ноги, а на одной ноге носок с дыркой. Другая нога измазана грязью, а одна рука вяло свисает. Чтобы добавить пущей драмы к этому сумасшествию, одну руку я поднимаю в воздух, будто я марионетка, свисающая на нитях. Мои волосы выглядят так, словно их сожгли и высушили, они торчат в разные стороны, как пики. Поверх надета шляпа с цветочками, такие носят маленькие дети.

Шелковые веревочки шляпки завязаны вокруг моей шеи, но это не самое смешное. Из моего рта течет жидкость. Люди думают, что это рвота, но на самом деле это пастила. Я набила ей рот, прожевала, пока она не размякла, и пустила между губ. Это была идея Пиллара.

Я изо всех сил стараюсь не рассмеяться, ведя себя как полная идиотка, когда Пиллар катит меня в Парламент. Охранники его останавливают. Они разговаривают вежливо, так как я выгляжу жалкой, а он выглядит, как бездомный папаша на пенсии, которой у него нет.

— Доброе утро, правительство! — приветствует их Пиллар. На нем голубой комбинезон на голое тело, и большие рваные туфли. Облезлая кожа видна на его плече, отчего он выглядит еще хуже. К комбинезону пришиты всякие лохмотья. Один из них — символ Ливерпульской футбольной команды, другой — флаг Соединенного Королевства, на котором изображена Королева, курящая кальян.

— Сэр, вы не можете заходить за эту линию, — охранники чрезвычайно предусмотрительны. А люди вокруг нас, те самые, в дорогих костюмах, — нет. Они пытаются отбежать от нас как можно дальше. Люди, проезжающие мимо, просто смеются над нами, сумасшедшими.

Пиллар вытаскивает мой Сертификат, словно это карта острова сокровищ. С повязкой на голове и серебряным зубом, ему это очень идет.

— Это Сертификат из психиатрической больницы Рэдклиффа. Там указано, что моя дочь душевнобольная, — говорит Пиллар. — Она ку-ку на всю голову. Дурочка с переулочка, — он начинает плакать. — Она все, что у меня есть.

Когда он плачет, мое инвалидное кресло трясется. Как он старается. Я не могу сдержать смеха, так что я пускаю еще больше пастилы, чтобы спрятать улыбку. Сладкая пастила.

— Сэр, — повторяет охранник. — Нам очень жаль вашу дочь. Но вы должны уйти. Это правительственное здание.

— Я знаю, что это, — ворчит Пиллар и вытаскивает другую бумагу, которая ничего не значит, может быть, предписание доктора. — Это разрешение на встречу с Маргарет Кент.

— Что? — охранник выглядит задумчивым.

— Моя дочь умирает. У нее болезнь Хворобея.[22] Заразная инфекция, которая пришла от тропических птиц, — Пиллар машет руками, как птичьими крыльями.

Охранники пятятся назад от меня. Я преодолеваю границу и доезжаю до них, как отчаянная попрошайка.

— Пожалуфта! — умоляю я. Женщина, стоящая рядом, начинает рыдать от жалости. У меня сжимается все внутри от смеха, который я еле сдерживаю.

— Все, чего хочет моя дочь, так это повстречаться с Маргарет Кент перед смертью, — говорит Пиллар. — Этот документ — разрешение на встречу с ней, — нагнетает Пиллар и показывает всем документ.

Никто не желает проверять его подлинность, кроме охранника. Когда он это делает, я качу сама себя ближе к нему.

— Пожалуфта, мисфер, — я снова протягиваю свою марионеточную руку и кашляю так, что пастила попадает ему на ноги. Охранник пятится назад и начинает отсылать кого-то внутрь здания.

— Разве вы не видели нас по телевизору? — говорит Пиллар. — Маргарет Кент обещала увидиться с моей дочерью. Я знаю, Маргарет Кент хорошая женщина. Она бы никогда нас не подвела, верно? — Пиллар говорит это сочувствующей публике. Они кивают в знак согласия. Жалость порождает интерес.

Дочь одной из наблюдательниц ест мороженое. Я поворачиваю кресло и протягиваю руку.

— Морофеное!

— Простите, мадам! — говорит Пиллар. — Моя дочь никогда не видела такого большого рожка. Может, угостите ее?

Женщина по-доброму просит свою дочь отдать мне рожок. Пиллар выхватывает его у нее и отдает мне, когда мы поворачиваемся лицом к охране. На самом деле он пихает мне его в лицо, так что теперь я выгляжу совсем отвратно.

Мужчины и женщины в костюмах начинают возмущаться, что не могут попасть в здание, ведь я загораживаю проход.

— У нее болезнь Хворобея! А у нас важное собрание, на котором нам нужно присутствовать.

— Я слышал, это болезнь с летальным исходом, — объявляет мужчина в костюме и галстуке.

— Пожалуфта, мисфер, — я качу кресло к этому мужчине. — Я хочу подружиться с герцофиней.

Изо рта у меня вылетает пастила и вишневое мороженое.

Изнутри здания появляется старший охранник и приказывает остальным нас пропустить.

— Мы не будем терять на это весь день, — кричит он им. — Пропустите их.

— Спасибо, — я еду к нему, а мужчина отпрыгивает от меня назад.

У Пиллара льются слезы счастья оттого, что мы увидим Маргарет Кент, и он катит меня внутрь. Должна признать, безумство — это так весело.

Вестминстерский Дворец

Внутри секретарь пытается связаться с Маргарет Кент, чтобы подтвердить нашу встречу, но моя бесконечная рвота пастилой заставляет их нас пропустить. Пиллар показывает им наши поддельные документы, и они дают пройти нам в ближайший туалет, который мы, конечно же, обходим стороной.

Пиллар закатывает меня в первый лифт и говорит, что точно знает, как найти Герцогиню. Он вытаскивает трубку кальяна, которую спрятал внутри моего кресла и улыбается, как четырехлетний мальчишка. Я строю гримасу, когда вижу, как он вытаскивает маленькие части кальяна из моего кресла. Пиллар начинает собирать их вместе, как Лего.

— В фильмах в этой части киллеры обычно присоединяют глушитель к оружию, — насмехаюсь я, и мне интересно, почему мы так хорошо сходимся, когда дело касается безумия.

— Меня ведь не просто так называют «Пиллер-Киллер», Алиса, — говорит он, прикрепляя последнюю часть своего кальяна. — Я тебе советую закрывать глаза на все, что сейчас будет происходить, потому что все, что ты увидишь, будет не просто сумасшествием.

Глазами я наблюдаю за дверями лифта до тех пор, пока он, наконец, не останавливается.

— Улыбайся, — говорит Пиллар. — Шоу начинается.

Он выкатывает меня в коридор, полный всяких охранников, которым уже донесли, что мы пробрались внутрь. Один охранник направил на нас пистолет, но Пиллар хлестает его своей трубкой так, что на стену брызгает кровь. Начинается заварушка.

— Не обязательно было его бить, — протестую я.

— Запихай подальше свою мораль, пожалуйста, вернешься к ней попозже, — вдыхает он дым из своего кальяна, а потом выпускает его в большом количестве в коридор. Дым распространяется по всему холлу. — У меня есть дела, — бормочет он.