Она опять замолчала. Но затем молодой доктор тихо произнес:

- Вы сказали, что дважды нарушили медицинские установки. Неужели действительно, даже под секретом, вы никому не рассказали о результатах вскрытия?

- Никому. Пришлось бы, конечно, заявить об этом прокурору, но он сейчас в отпуске, в отъезде.

- А милиция?

- Я знала, что вскоре вы приедете. Не была уверена, скажу ли вам обо всем, даже первоначально не хотела говорить, но теперь вижу, что сделала правильно. Знаете, это не Варшава: самоубийство судьи вызвало бы море слухов и домыслов. Я очень люблю наш городок, горжусь людьми, которые первыми восстанавливали его, налаживали здесь новую жизнь. Не знаю, почему ваш дядя совершил самоубийство, но, думаю, что все мы - и Городской совет, и ответственные лица - не хотели бы огласки и скандала. Эта дешевая сенсация не помогла бы умершему, а только бросила бы тень на его светлую память...

- А не может ли быть другое предположение?

- Что? Какое может быть другое предположение?

- Не могло ли случиться, что наркотик попал туда без дядиного ведома?

- Что? - Галина заметила, как Ясинская сразу побледнела.- Разве это возможно?

- Конечно, я не утверждаю, что было именно так. Мой дядя мог и сам покончить жизнь самоубийством. Немного знаю о его жизни, он никогда не посвящал меня в свои секреты. Но когда погибает человек и вскрытие показывает, что смерть ускорило употребление наркотика, можем предположить, что кто-то в этом случае ему помог.

Глаза ее широко раскрылись, в них блеснули искорки внезапной догадки, а потом такой неподдельный ужас, что Мрочек быстро добавил:

- Конечно, вы еще не сказали, какой это был наркотик, и существовала ли возможность случайного приема именно такой его дозы, которая подействовала бы на организм дяди как раз тогда, когда старик был уже в море. Ведь очевидно, что так оно и было. Если бы дядя принял тот наркотик случайно, то, вероятно, не вошел бы и в воду, почувствовав на берегу, что ему стало плохо.

- Сейчас покажу вам результаты анализа. Я думаю, это было не что иное, как смесь большой дозы сильнодействующих болеутоляющих препаратов, растворенных в молоке. На вкусе молока это едва сказалось, а действовать смесь начала через четверть часа. Последствия: ослабление деятельности сердца, сонливость, замедленные действия. При обычных условиях скажем, в лодке, все это не могло стать причиной смерти, вызвало бы только длительную потерю сознания. А в воде, когда необходимы большие затраты физических сил, и принимая во внимание еще и возраст судьи, последствия могли быть только трагические. Тем более что ваш дядя отплыл довольно далеко от берега, а это требовало немало энергии и времени для возвращения назад.

- Понимаю, - кивнул Мрочек.

- Вот я и подумала прежде всего о самоубийстве. Трудно предположить, чтобы такое количество наркотиков могло попасть в его утренний стакан молока случайно, да еще и в виде порошка. Ну и невозможным кажется мне, чтобы кто-то чужой мог это сделать. Если бы кто-то хотел его отравить, применил бы яд, а не средства, которые только при определенных обстоятельствах и в определенный промежуток времени могли бы помочь убийце осуществить свой план. Ваш дядя должен был выпить это молоко в точно назначенное время, войти в воду тоже в точно назначенное время, к тому же и в воде находиться тоже определенный отрезок времени, пока не начали бы действовать наркотики. Ведь действие их начинается не внезапно, а постепенно, минута за минутой.

- Дядя был, как о нем говорят, человеком с очень точно расписанным распорядком дня...

- Да, это верно...- опять Галине показалось, что в глазах заведующей промелькнул испуг. - Но молоко? Все-таки трудно допустить, что кто-то мог ему перед завтраком всыпать столько порошка в молоко и размешать его так удачно, чтобы не осталось следов, осадка. Это могла бы только сделать молочница или же Вероника, которую так трудно заподозрить в том, что... Даже если бы они хотели совершить это - ни с того ни с сего убить вашего дядю, - то как могли осуществить такой план, который требует хороших знаний механизма деятельности человеческого организма? А кроме этих лиц - кто бы это сделал?

- Насколько я знаю, все имеют доступ к молоку, оно же стоит в бутылке на крыльце, - Мрочек говорил очень спокойно.- В конце концов, можно было бы заранее приготовить такую же бутылку и сделать подмену. Это очень просто. Бутылки с молоком ничем не отличаются друг от друга.

- Не подумала об этом... Но... это абсурд! Кому бы хотелось его убить? Это исключено...

- Не знаю. Вы же сами говорили, что был он твердым и непримиримым человеком

, чувство справедливости ставил превыше всего...- Мрочек поднял голову и посмотрел ей прямо в глаза. - Были же моменты, когда и вы желали ему, чтобы он никогда не вернулся из моря. А таких людей, с такими же пожеланиями, могло быть немало, и один из них коварно решил, что моему дяде надо помочь, если сам не хочет утонуть.

- Вы не должны связывать меня с этим делом...- сказала тихо. - Во всяком случае, не должны говорить одинаково обо мне и о ком-то, кто...- вновь прервалась. - Прошу верить мне, что я всегда считала его порядочным человеком и оправдывала даже в связи с обидой, нанесенной мне, хотя и... Хотя сама

и не нашла в себе мужества, чтобы ему все это простить. Вот поэтому и хотела сейчас сохранить о нем добрую память. Думала, вы будете благодарны...

- Ну конечно. Понимаю, что у вас были лучшие намерения. Но как вы думаете, положительно расценил бы мой дядя, если бы жил, тот факт, что врач утаивает результат вскрытия? Определенный врач - определенного вскрытия - по определенным причинам? 

- Это зависит от причин. Существуют мотивы, оправдывающие такие действия.

- Мотивы, которыми руководствовались вы, делая операцию той девушке, были,

по всей видимости, самые человечные. Я сам, вероятно, поступил бы так же, как вы. Но мой дядя был судьей, он был убежден, что люди не имеют права обходить законы, которые являются гарантией справедливости и общественного порядка. И это меня, собственно, и удивляет.

- Что именно?

- То, что, наложив на себя руки, он поступил именно так. Ведь мог просто заплыть в море и не вернуться, если бы хотел покончить с жизнью.

- Может быть, хотел умереть, но боялся, что в последнюю минуту инстинкт самосохранения возобладает.

- Возможно, - сказал Мрочек и встал. - Хорошо, что вы рассказали нам обо всем, хотя это и не прояснило дела до конца.

- Вы, конечно, сообщите в милицию?

Некоторое время не отвечал, потом вздохнул:

- Когда мы приехали сюда вчера, это был для меня печальный день. Однако мне и в голову не приходило, что... эти маленькие симпатичные городки полны маленьких, отнюдь не симпатичных тайн. К сожалению, я так мало знал своего дядю и так мало знаю, что он делал, как жил и какова причина всего того, что здесь так внезапно произошло. Конечно, милиция должна узнать об этом, но, может, лучше вы ее сами уведомите?

- Хорошо.

- И еще одно, - сказал Мрочек, находясь уже у двери. - Точно ли вы помните, что мой дядя поселился в доме на Пястовской только в сорок седьмом году? Извините, что спрашиваю об этом второй раз.

- В сорок седьмом? Да, наверняка тогда. А какое это имеет отношение ко всему этому? – поразилась она.

- Не знаю, - развел руками.- Не только вы одна хотите сохранить добрую память о моем дяде, оградить от сплетен и домыслов. В конце концов, я его ближайший родственник и...- замолк, улыбнувшись ей невесело, вынужденно. - Я хочу того же. До свидания. Спасибо за откровенность. Не знаю, поселимся ли мы здесь навсегда, но если да, то, надеюсь, придем к вам снова. Ваша больница замечательная.