— А давай, с ночёвкой к Михайловым на дачу съездим. Мы с Алкой что-нибудь вкусненькое испечём. А вы с Толиком баню с пивом и шашлыками организуете. Девочки с Лёвушкой поиграют.

О, нет!!! Я категорически не хотел убивать пару замечательных выходных дней в компании двоюродной сестры моей Лилии. Лилю я очень хорошо понимал — она очень скучала в Москве без подруг и душевного общения. Знакомых и приятелей у нас было в избытке, а вот настоящих друзей по пальцам перечесть. Михайловых мы с Лилей воспринимали по-разному: моя жена в них души не чаяла, а я тихо ненавидел зануду Аллочку и её придурковатого мужа Толика. Каждый визит к ним превращался для меня в серьёзное испытание.

Я понимал Лилю. Ей обязательно хотелось похвастаться перед сестрой моими успехами. Между Лилей и Аллой шло скрытое, но бескомпромиссное соперничество. Такое противостояние могло быть только между сёстрами. Они соревновались — кто круче устроился в жизни. Предметом для сравнения было всё — от супруга и детей, до нового платья и, разумеется, квартиры. Но это отдельная история.

— Как здорово, — «обрадовался» я. — Вы готовьтесь, а я как раз к обеду приеду. Вместе соберёмся и после шести вечера отчалим к Михайловым на дачу.

Лилька счастливо пискнула и жарко поцеловала. Меня отпустили на велопрогулку.

Я вытащил велосипед на улицу. Погода радовала своим великолепием, вся природа сочилась свежестью.

Я подтянул ремешок на шлеме, одел велоперчатки без пальцев и поехал на поиски Евы.

Сначала я доехал до остановки, а потом покатил вдоль маршрута нашего утреннего автобуса.

Полупустые улицы постепенно заполнялись автомобилями москвичей и гостей столицы, которые надумали отправиться на шопинг или отдых с утра пораньше. В моём рюкзаке за спиной лежала пластиковая папка с фотографией и листовками о пропаже Евы, а в душе жила надежда на то, что смогу найти красавицу живой и здоровой. Пусть пропажа девушки будет досадной случайностью и прихотливой игрой судьбы, которые в итоге закончатся возвращением Евы к тем, кто её любит и ждёт.

Я покрутился возле станции метро и свернул на дорожку к летнему кафе «Ассоль». Может, там что-нибудь знают про выставку?

Эрика я увидел издалека. Он не торопясь прохаживался в сопровождении тощего узбека вокруг своего кафе и придирчиво разглядывал урны, клумбы и дорожки. Меня он узнал сразу и приветливо помахал рукой, когда я подъехал.

— Здравствуйте, Эрик.

— Добрый день. А вы всё ещё свою девочку ищите?

— Да, я ищу свою девочку.

Эрик покачал головой, обильно заросшей курчавыми волосами.

— У меня три года назад племянница здесь в Москве пропала. Учиться приехала, но даже поступить не успела. Я тоже ходил и объявления с фотографиями расклеивал. У людей выспрашивал. Страшно это.

— Нашли?

— Нет. Москва страшный город: пафосный, равнодушный и жестокий. Пусть у вас получиться найти вашу девочку. Искренне желаю.

— Спасибо. Эрик, подскажите, пожалуйста. В пятницу на прошлой неделе здесь где-то проходила выставка собак.

Менеджер задумался.

— Это, наверное, в парке. Там есть большая площадка для собачников. Только там не выставка была. Там какие-то соревнования собачьи проводились. Мимо нас в тот день от метро много народа с собаками шли, но точно сказать не готов. Они ещё в субботу и воскресенье проходили, но в воскресенье собачников совсем мало было.

— Понятно.

Тут моего собеседника окликнул дородный мужчина в белой рубашке поло.

— Эрик!

Вид у толстяка был испуганный, а возле него стояли двое подозрительных типов.

Эрик попрощался со мной, пожелал успехов и побежал к толстяку, а я покатился в сторону парка.

Парк был довольно-таки большой и граничил с лесным массивом. Внимательно изучив схему парка на громадном щите возле въезда, я нашёл то, что искал. Собачников определили подальше от кафе, аттракционов и уютных полянок. В самом дальнем углу парка, рядом с лесом было нарисовано пятно неправильной формы с собачьей головой посредине. Наверное, собаководов стоило искать там.

До собачьей площадки я добрался без всяких сложностей. Помогли указатели и попадающиеся собаколюбы со своими питомцами. Территория собакодрома была огорожена сетчатым забором, а на вытоптанной земле громоздились барьеры, столики, лесенки, бревна, поднятые на разную высоту, и циклопические лестницы. Я выехал на площадку и остановился в нерешительности. Соревнований там никаких не было, а собак с хозяевами было в избытке.

Разнокалиберные шавки носились по площадке, грызлись и резвились, как могли, пока хозяева стояли небольшими кучками и деловито беседовали. Тут я наткнулся взглядом на собаку, которой здесь не должно было быть. На меня в упор смотрел все тот же беспризорный старый кобель с остановки. Я видел его уже третий раз и это, наверное, было неспроста. Каким образом бездомный пёс мог оказаться на площадке, где хозяева выгуливают своих элитных питомцев?

Я почмокал губами и похлопал себя по бедру, подзывая своего старого приятеля. Он даже ухом не повёл, и всё так же сидел и буравил меня грустным всё понимающим взглядом. Зато на меня отреагировали другие собаки. Заинтересованные морды повернулись ко мне и некоторые из собак уже направились в мою сторону. Но первой на меня отреагировала маленькая собачка, которая с истошным ненавидящим лаем кинулась на меня.

Следом на меня накинулась упитанная дама в розовом спортивном костюме с белыми вставками.

— Мужчина! Что же вы делаете? Зачем вы собак дразните? Вы лучше ничего не могли придумать?! — с издёвкой в голосе заявила она.

Дама в наряде напоминала мне глыбу фруктового мороженого весом около центнера. Похоже, что её недавно вытащили из вафельного рожка и поставили здесь, чтобы она кричала на всех без разбора.

Собачницу наставительно поддержал мужчина в линялой военной форме без знаков различия:

— Молодой человек, не стоит провоцировать собак. У нас тут публика солидная, но не у всех собаки прошли общий курс дрессировки. Могут и не успеть отозвать.

Говорил он совершенно спокойно, без намёка на негатив. Если дама была похоже на мороженое, то мужик явно был отставным военным судя по выправке и командирскому выражению лица.

Говорят, что собаки похожи на своих хозяев. В случае с военным пенсионером это правило работало на все сто процентов. Как только мы начали разговаривать, рядом с ним появился крупный кобель немецкой овчарки такой же спокойный и уверенный в себе, как полярный айсберг.

— Прошу прощения, Мне сказали, что тут выставка проводится, — начал отбиваться я.

— Не выставка. Соревнования. Но они проводились на прошлой неделе, — пояснил военный.

— А вы, случайно, вот эту девушку во время этих соревнований здесь не видели?

Я перекинул из-за спины рюкзак и осторожно отстегнул клапан. Дрессированный пёс военного заметно насторожился и неотрывно следил за мной. Я аккуратно достал папку, а потом открыл разворот с фотографией и выудил листовку.

Мужчина склонил голову набок. Я повернул паку так, чтобы ему было удобно смотреть на фото.

— Она в пятницу на прошлой неделе пропала. Говорят, что на выставку собак пошла, — продолжил я.

— Красивая. Я бы запомнил, — с сочувствием в голосе сказал военный.

— Её здесь не было?

— Меня в пятницу не было. Здесь отборочные и квалификационные старты проводились, а мы с Громом вне категории идём, — с гордостью добавил он. — Я только в субботу появился, чтобы мы с Громом свой приз забрали. А в воскресенье здесь показательные выступления были. У нас там приз зрительских симпатий только был. Правда, Гром? — с гордостью похвастался отставник.

Собака низко басовито гавкнула, подтверждая слова хозяина. Вот после этого можно было и усомниться, что собаки не понимают человеческую речь.

Мужчина протянул руку и вопросительно посмотрел на меня:

— Можно я пару объявлений возьму?

— Да, конечно.

Он вытащил из папки парочку листовок. Военный поднёс листовку поближе к глазам и подслеповато прищурился.