После обеда мы все вместе поехали на встречу с Гельмутом. Немец, узнав об истории с банком и лизинговой компанией, пришёл в восторг и подтвердил, что теперь фонд будет финансировать весь проект целиком. Это было поистине королевским подарком. Теперь получалось, что наши партнёры вообще не нужны. Мы заполучили в руки новое предприятие, нам предлагали профинансировать проект целиком, так как сам проект неожиданно оказался в самой высокой степени готовности.

Сумасшедший день закончился тем, что одна группа менеджеров уехала в поглощаемую нами компанию, а Павел Андреевич со своими новыми подчинёнными в обстановке строжайшей секретности уехал знакомиться со свалившимся на голову предприятием.

Уже около семи часов вечера мне позвонил оперуполномоченный — лейтенант Нечипоренко Константин Васильевич.

Без всякого приветствия он с неудовольствием задал мне вопрос:

— А почему вы мне сегодня не перезвонили?

— А в чём собственно дело? — удивился я.

— Вот, вы такой занятой человек, а время находите частной детективной деятельностью заниматься. Вы зачем вчера в «Ассоль» ходили?

— Ребята ищут свою подругу Еву. Я решил им помочь.

— Куда вы все лезете?! Если у вашего друга аппендицит случиться, то вы сами резать его будете или скорую помощь вызовете?

— При чём тут это?

— А притом! Каждый должен заниматься своим делом. А если бы вы преступника вспугнули.

— Так, девочка со своим отцом. Какие преступники?

Ответом мне было молчание.

— А вы откуда знаете? — наконец, отозвалась трубка.

— Мне её мама сказала.

— Понятно. Но вы все равно не лезьте, ради бога. Имейте в виду, что вы можете подставить под удар пропавшего и сами тоже можете стать потерпевшим. От волонтёров только тогда польза есть, когда они полиции помогают, а иначе — только один вред.

— Я искренне хотел помочь.

— Вы уже помогли. Я без издёвки вам говорю. Вы действительно помогли. Но давайте на этом и остановимся. После вашего вояжа и интернетной активности друзей пропавшей, нашим делом уже телевидение и газеты интересуются. Не стоит раздувать из рядового дела не бог весть что. Круг поиска сужен. Криминала там нет, скорее всего. Не стоит воду мутить. Мы действительно работаем, и не стоит нам мешать. Вы согласны со мной?

— Я согласен. Не волнуйтесь. Инициативу проявлять не буду.

— Очень хорошо. Хоть, один здравомыслящий человек. Максим Валерьевич, вы не могли бы переговорить с друзьями Евы. Ни к чему эта суета.

— Насчёт друзей обещать не могу. Я их видел кого раз, а кого два раза в жизни.

— Кстати, они очень хорошо о вас отзывались. Вы заслужили у них уважение. Попробуйте, если вам несложно урезонить их.

— Договорились.

— Ещё раз спасибо вам. До свидания.

— А вы отца её нашли?

Ответом на мой торопливый вопрос «вдогонку» стали монотонные гудки.

Я пожал плечами и набрал номер своего водителя. Хотелось вернуться домой как можно быстрее.

Практически без приключений я спокойно дожил до пятницы. Новый проект стартовал с утроенной силой. Павел Андреевич уже рапортовал о готовности к выпуску продукции. Дома меня ждала, очумевшая от нежданно свалившегося ренессанса нашей любви, жена. Каждый вечер, уложив девчонок спать, мы набрасывались друг на друга как, переполненные гормонами, подростки.

Утро пятницы началось с осторожно звонка теперь уже бывших партнёров. Они ещё не поняли или не хотели понять, а, может, просто не знали о разрыве отношений.

— Здравствуйте, Максим, — вкрадчиво поздоровалась со мной молодая женщина с говорящей фамилией Комиссарова. — Вы, случайно, не знаете, как себя чувствует Павел Андреевич?

Комиссарова была в «PZD-grupp» неким подобием ледокола, который проламывал всё на собственном пути. Я настолько ярко приставил себе этого Чапаева в юбке, что мне даже стало не по себе. Мне не хотелось сходиться лоб в лоб с этим асфальтовым катком. Я тактично парировал вопрос:

— Так, он же новым проектом занимается. Разве он не вместе с вами?

Моя собеседница замялась.

— Он мне передал свои прежние дела и уехал заниматься новым проектом. Я чего-то не знаю? — я продолжал строить из себя святую простоту.

— Кстати. Максим, поздравляю вас с новым назначением. Не многие могут похвастаться такой карьерой. Вас ждёт непременный успех. Поверьте моей интуиции.

Как эта стерва задолбала со своей интуицией. Комиссарова подобно религиозной фанатичке верила своим домыслами или ведениям. Непоколебимая уверенность в собственной непогрешимости сшибала с ног кого угодно.

— Спасибо. Так, он у вас?

— Вас не информировали о неких затруднениях стартапа?

— Нет.

— Максим, у нас возникли некоторые сложности. Вы должны понимать. Бизнес в России — имеет определённые особенности.

— У вас нет денег? Насколько мне известно, первый транш не был переведён.

— Лукавите, Максим. Все вам прекрасно известно. Возникла некоторая задержка, это я признаю, и причиной тому — неисполнение обязательств со стороны вашей компании, но тем более непонятно поведение Павла Андреевича. Проблемы необходимо решать совместно. Мы уже нашли решение, а он внезапно куда-то пропадает. Согласитесь, что это противоречит обоюдным интересам.

Вот оно что. Идеальная интуиция Комиссаровой не сработала. События пошли не по её сценарию. Вместо паники, требований и взаимных обвинений, в проекте возник вакуум неопределённости. Она заволновалась. Наверное, логика у неё заработал вместо митсической интуиции. Чувствует сука, что запахло жареным.

— Он даже на звонки не отвечает, — продолжила собеседница.

— Уж и не знаю, что сказать. Вы меня извините, но у меня очень сложный этап. Не могу отвлечься от навалившихся задач.

— Прекрасно вас понимаю, — проворковала голосом Дюймовочки прожжённая стерва. — Вы не могли бы мне сообщить, где я могу найти Пашу. Я ценю людей, которые мне помогают. Я думаю, что наши отношения станут от этого более доверительными и тёплыми.

Меня передёрнуло. Помимо непоколебимой уверенности в своей интуиции у Комиссаровой была не менее сильная вера в свою женскую неотразимость. Она в упор не видела недостатков своей внешности. Если сейчас она намекала на интим, то я мог представить нашу случку только в виде жёсткого садомазохистского порно. Причём, я бегал бы на четвереньках под седлом и в кожаном наморднике, а она лупцевала меня особо страшным кнутом, дожидаясь моей скорой смерти.

Чур меня!!!

— Обязательно сообщу, — сказал я самым обнадёживающим голосом, на который был способен.

После щекотливого разговора с ударной кавалерией партнёров я набрал Павла Андреевича.

Бывший исполнительный позлорадствовал, а потом открыл мне две страшные тайны.

Во-первых: в качестве выхода из ситуации, «PZD-grupp» предлагали влить новую компанию в их холдинг, продав часть акций и оставшись с миноритарным пакетом. Это значило одно, что созданный бизнес наши партнёры заберут себе целиком после того, как мы выведем его на плановую мощность.

Во-вторых: Павел Андреевич, разумеется, уже перенаправил исполнение всех контрактов на новую компанию.

В-третьих: даже без вывода активов, брошенная нами, контора могла приносить теперь только убытки. По сути дела, пропадали все средства, вложенные ранее в проект. Но если с нашей стороны потери были минимальны потому, что мы вкладывались по большей части работой наших сотрудников и контрагентов, то наши партнёры щедро сорили деньгами, заманивая нас в ловушку. Теперь все их вливания превратятся в прямые потери.

Запуск реализуемого проекта в новом формате снимал с нас большую часть потерь, связанную с имиджевыми и финансовыми рисками. Несравнимо бóльшая нагрузка от обслуживая, привлекаемого со стороны, займа с лихвой компенсировалась тем обстоятельством, что входящий финансовый поток начинался фактически с первых дней реализации проекта.

Вечер пятницы я посвятил заглаживанию своей вины перед моими товарищами и соратниками по работе в прежней должности, я попросил Женю заказать столики в нашем любимом пивном баре «Карпатский хуторок». Мне нужно было обязательно «проставиться» перед друзьями и коллегами. С моей стороны это было продиктовано желанием сохранить прежние тёплые отношения, хотя и вряд ли это получится. Я лично обзвонил всех и просил каждого составить мне компанию сегодня вечером.