— Автономная цепь, — сказал он.

— Чего? — спросил Пако из темноты. Его голос дребезжал, отражаясь от железных стен.

— Сюда! — отозвался слингер.

Осознав, откуда исходит угроза, Пепел начал соображать быстрее. Он ухватился за косы и бросил одну из них торговцу.

— Спиной к спине, — сказал слингер. — Ногами в стены. Быстрее!

Повиснув на волосах, стрелок выгнул спину и уперся каблуками в железо. Мексиканец запыхтел и завозился у него позади.

— Чинга ла бида, слингер, откуда спешка?

— Нет времени, — отозвался Пепел. — Залез?

— Сейчас…

Пако толкнул его локтем, подпрыгнул и наконец укрепился сам.

— Теперь поднимаемся, — сказал Пепел. — Осторожно. Волосы крепче держи.

Мексиканец сделал рывок и снова обвис.

— Не выходит!

— Да не прямо вверх. А против часовой, чтоб заплести.

— Тьфу, мадре! Так бы и сразу и сказал.

Они начали подъем — затылок в затылок, по спирали, сплетая две полураспущенные косы в одну неровную толстую бухту.

«Всё же, солнце, получилось не так, как ты хотела», — раздумывал слингер, нащупывая каблуком удобный сварной шов, поднимаясь выше и выше.

Игуана вручила им косы. Вот что не давало ему покоя. Если бы жрице хотелось убить их обоих — она могла просто заманить его и торговца в чашу, в золото. Потом дождаться, когда откроется люк. А так, она дала им шанс выбраться.

Точнее — дала шанс одному Пеплу. Достаточно было один раз глянуть на Пако, чтобы понять — узлы полопаются над ним как мыльные пузыри. Откуда жрице было знать, что ковбой и Кортес вдруг решат позаботиться друг о друге?

— Слингер?

— А?

— Передохнем?

— Нельзя, — сказал Пепел. — Опасно.

Пако негромко выругался.

— Да что ж такое, а? Я думал, внизу было опасно.

— Земля подается отдельно, — объяснил стрелок. — Вода отдельно. У лезвий — тоже свой механизм.

Торговец помолчал.

— И свечки те, да? — сказал он. — Как в их шаманских циклетах.

— Гм. — Пепел не задумывался об этом. — Да, у горелок тоже автономная цепь. Сломалось что-то одно — не значит, что сломалось другое.

— Думаешь, снова включатся?

Стрелок пожал плечами.

— Вода еще течет, — сказал он. — Будет ли еще гореть огонь?

Пако снова помолчал, сосредоточенно шевеля лопатками.

— Ах ты, шлюха поганая, — пробормотал он наконец. Потом откинул голову назад. — Веришь, слингер? Найду — даже лапать не стану. Сразу с порога кислотой в морду, пусть покривляется, шлюха.

— Мы сломали ее храм, — сказал Пепел. — Как по мне, этого уже хватит.

— Да он сам поломался! Что мы ему сделали?

Стрелок на секунду задумался.

— Твой диллинджер. Он ведь не золотой был.

— Позолоченный, — сказал торговец. — Золото пулю не держит.

— А их машинка, — сказал Пепел, — как видно, не держит сталь.

КЛАНК-ф-ф-ф-Ф-Ф!

Люк уже висел над головой — и тут-то горелки включились снова.

— На три… ЧЕТЫРЕ! — крикнул Пепел. Они прыгнули в противоположные стороны.

Выбросив руки, слингер ухватился за внутренний край чаши. Он быстро подтянулся, вскарабкался по ее наклонной поверхности, вывалился на пол и едва не захлебнулся свежим холодным воздухом. Наслаждаться, впрочем, стрелку выпало недолго.

Бухта волос полыхала и смердела. Расплетенные косы вспыхнули моментально, снизу доверху, и горели они в десяток раз быстрее, чем бикфордов шнур. Спустя миг ослепительное трескучее пламя поглотило их целиком, и от парика жрицы остался только потемневший каркас.

Едкий молочный дым клубился под низким потолком, но у самого пола воздух был сравнительно чист. Стрелок не торопился вставать. Железный пол приятно холодил его взмыленную спину. Бронзовый обруч-тиара, еще недавно оплетенная косами, покачивался над ямой и тоже дымился. Перед самым падением жрица набросила его на крюк.

«Допустим, Кортес погиб, а ковбой выбрался, — подумал Пепел, — и что тогда?»

Он прищурился. Какой-то предмет свисал с обруча на короткой цепочке. Совсем мелкий, едва крупнее, чем серьга. Поначалу стрелок и принял его за украшение, хотя, если подумать, он скорее был похож на…

Встав на ноги, Пепел взялся за край чаши, вытянул руку и подтянул горячий обруч к себе.

— Самый большой брелок в истории, — пробормотал он. — И всего на один ключ.

Щелк!

Насосы заглохли, и в храме установилась звенящая тишина.

— Пако? — позвал слингер.

Ответа не было.

Пепел обошел пустую чашу. На полу не осталось ни единой безделушки. Кто-то успел заботливо собрать их.

— Пако? — Он вынул Кочергу и аккуратно взвел курок.

Став на край чаши, Пепел осторожно заглянул в люк. Потом спрыгнул на пол, выпрямился, прошел к выходу. Чертыхнувшись, он протиснулся в узкий лаз. Еще миг, и стрелок выбрался наружу, загораживаясь рукой от молочного дневного света.

Мексиканца не было нигде.

Идти через «Роузуотер» без ругани торговца за спиной оказалось на редкость неприятным занятием. Всю обратную дорогу Пепел оглядывался на безмолвный остановившийся храм — даже тогда, когда тот стал невидим. Оружие стрелок по-прежнему держал на изготовку, со взведенной пружиной, полным барабаном и лишней дюжиной патронов в резерве. И всё равно вокруг Пеплу мерещилось невидимое электричество, враждебное напряженное присутствие. Всеми потрохами он ощущал внимание десятков ушей и глаз, притаившихся где-то в дымке.

Куда именно девался Пако — оставалось только гадать. Он мог сбежать к особняку — чтобы вернуться с обещанным бразильским резервом. Или мог податься за кислотой, чтоб было чем отомстить Игуане. А мог и сам попасться в ловушку жрицы.

«Так или иначе, — подумал слингер, — первым делом лучше будет отыскать ее».

Лучше — но проще ли? Пепел в который раз осмотрел медный ключик. «0110» — гласили цифры, выбитые на нем машинным способом. Придорожная ночлежка, что же еще? Комната шесть. Или — второй этаж, комната номер десять. А может, шестнадцать. Смотря какой системы нумерации придерживались хозяева.

«К черту номер, — подумал стрелок, не сводя глаз с молочных окрестностей. — Знать бы хоть, где это».

Дорогу ему преградила давешняя бетонная стена, и слингер побрел в обход. Когда лазурные дома с их железными стражами остались по ту сторону глыбы, Пепел чуть расслабился и замедлил шаг. «Если и следят, то отпускают молча», — подумал он. — «Что ж, спасибо и на том». Слингер был сыт приключениями на весь день, даже чуть объелся ими — а впереди еще ждала пещера, и темный лаз, и коридоры, и водопады, и длинное ущелье с горизонтальной чащей.

В кармане чудом разыскался еще один старый окурок. Сигару удалось раскурить с первой спички, и это тоже была маленькая победа. Пепел втянул носом едкий дым. Сигара в зубах успокаивала его не меньше, чем Кочерга в руке. Еще затяжка, и он побрел дальше, огибая серую глыбу и мимоходом читая буквы на ней:

«Трюки, циклеты. Удивительное моторное шоу. Национальный гоночный трек…»

Город Фонтейн, штат Колорадо.

«Фонтейн, — припомнились Пеплу слова мексиканца, — за полсотни миль городишко».

— Спасибо, Пако, — пробормотал он сквозь сигарный дым. — Наводка так себе, но других пока нет.

Катакомбы стоили ему новых нервов, а ущелье за ними показалось Пеплу и вовсе бесконечным, к тому же, в нем водились сотни различных видов мерзейшего гнуса и мошкары, на пути сюда им не замеченной. И всё-таки, слингер не жаловался. С каждым его шагом макет «Роузуотер» терялся всё дальше позади, а встреча с Бессмертной Игуаной становилась ближе. Жрица была опасна, еще как — но этим она и влекла его. Пепел любил опасных женщин и ничего не мог поделать с этой любовью.

Пока он выбрался к воротам Денвера, солнце успело изрядно спуститься к горизонту, и степные травы окрасились в густой вечерний оранжевый. В прерии настало короткое реактивное лето, отрезок хорошей погоды, что всегда приходит вслед за первой песчаной бурей.