— Конечно, — убежденно ответил парень. — Плюнуть и растереть!
Он подвел Феликса и Исидора к скале, с кошачьим проворством взлетел на площадку и подал руку:
— Хватайтесь.
С помощью незнакомца они вскарабкались на скалу и расположились в тесном каменном гнезде. Феликс разделил на троих сухари из дорожных запасов и назвал парню по именам себя и Исидора.
— А я — Тим, — представился новый знакомый.
Получив свою долю, парень накинулся на еду, но не забыл и о данном им обещании: не дожидаясь новых расспросов, Тим начал выкладывать Феликсу и Исидору абсолютно все, что, по его мнению, стоило внимания.
— Лабиринт — кошмар нашего города, — рассказывал он. — Считайте меня помешанным, но он живой!
Феликс недоверчиво сощурился.
— Я хочу сказать, лабиринт — это не просто какие-то запутанные коридоры. Люди в городе ложатся в постели, едят, пьют, уходят по делам и возвращаются домой… Но однажды они замечают, что лабиринт дотянулся до них. Они заходят в подвал и — глянь! — а это больше не их подвал. Лабиринт присосался к нему своими норами — из обычного погреба, в котором хранится мука, висят окорока и колбасы, теперь ведут ходы в могилу! Тогда дом забивают, наглухо заделывают все двери. Но обычно кого-нибудь из жильцов успевают утащить с собой обитатели лабиринта. Иногда целые семьи… — Тим помолчал. — Вы хоть представляете, что такое — засыпать и твердить себе: может быть, именно сейчас, когда я закрываю глаза, лабиринт протягивает свои щупальца к моему дому!
Впечатленный Исидор поддакнул:
— И вправду жутко…
— Почему бы не закопать подвалы совсем? — спросил Феликс. — Раз они стали источником опасности.
— Лабиринт не обманешь. Не будет подвала — щели раздвинутся прямо в полу. Какое-то зло тяготеет над нашими домами, от него нет избавления.
— Но, право же, Тим, за что горожане столь жестоко обошлись с тобой? — негодовал Исидор. — Зная все эти ужасы, надо быть совершенно бессердечными людьми, чтобы запереть тебя в подвале. Почему они так поступили?
Тим откусил от сухаря и изогнул бровь:
— Наверное, потому что я вор.
Тим не стал возражать, когда Феликс и Исидор пожелали услышать его историю целиком. Похоже было, что он и сам рад им довериться.
— С моей семьей случилось именно это: я был еще ребенком, когда наш подвал стал частью клятого лабиринта. Спасся лишь я — мне удалось спрятаться. Так я потерял семью, родителей и сестру — она была только на два года старше меня. Вдобавок у меня не осталось крыши над головой: в доме больше нельзя было жить. Его, как водится, заколотили…
— Получается, тебя вышвырнули на улицу, — подытожил Феликс.
— Точно.
— Неужели городские власти не контролируют ситуацию? Почему тебя не отправили в какой-нибудь приют для сирот?
— Что? — недоуменно переспросил Тим.
— Городские власти. Они должны были позаботиться о тебе.
— Первый раз слышу. Наверное, у нас нет такого… про что ты сказал. Все люди сами по себе.
— Но ведь кто-то должен управлять городом! Кто у вас принимает решения и следит за порядком? — не понял Феликс.
Вор поразмыслил.
— Толпа. Когда что-нибудь случается, собирается толпа.
— Ну с вами все ясно. И что же делают люди, которых лабиринт выгнал из дома?
— Строят новый, если у них есть деньги. Или бродяжничают. А куда им еще податься! Но я-то жилье себе нашел. Угадайте, где? — Тим лукаво подмигнул. — В часовой башне. А что? Туда горожане не заглядывают. Нет, клянусь, башня — отличное убежище, я скучаю по ней.
— И ты стал удачливым вором? — допытывался Исидор.
— Более чем удачливым, — заносчиво поправил Тим. — Этот город не так велик, чтобы плохой вор получил второй шанс. Если тебя запомнят в лицо, бесполезно уносить ноги: не сегодня — завтра на тебя покажут пальцем на улице.
— А сбывать краденое, должно быть, тоже нелегко?
— Я и не пытался. Я брал деньги, еду, а из вещей — только те, что хозяин потом не сможет узнать. Для себя, а не на продажу. Я доставал все, что мне нужно.
— Неужели горожане тебя так и не заподозрили? Какой-то шалопай, нигде не работает, неизвестно где живет, но отчего-то сытый, одетый и при деньгах…
Тим отмахнулся:
— Да им-то что! Кому охота разбираться, сытый ты или голодный, ночуешь на улице или под крышей!
— Занятный городишко, — проворчал ученый. — Дома стоят впритык, но люди равнодушны к судьбе друг друга. Каждый думает лишь о себе. Невероятно, как они вообще смогли выжить!
— Горожан все меньше год от года, — признался Тим. — Многие не сомневаются, что для нас близится конец. Только придет он совсем тихо, без грохота и паники: просто останутся стоять заколоченные дома, а последнюю горстку жителей уволокут в лабиринт…
— Кстати, а кто "уволочет"? — Феликсу хотелось прояснить все до конца. — Эти? С которыми нам только что пришлось драться?
— Нет, эти — бродячие собаки. Куда деваются псы, у которых нету хозяев? Они находят путь в лабиринт, и здесь лабиринт меняет их, превращает… — он запнулся. — Ты сам видел. Это уже не собаки. Брр, от одного воспоминания у меня кровь стынет в жилах.
Вор умолк, но у Феликса еще были вопросы:
— Ты хотел рассказать, кто утаскивает горожан в лабиринт?
— Точно тебе никто не скажет. Из лабиринта еще живыми не возвращались. По слухам, некие существа опутывают чем-то людей так, что вы и пошевельнуться не в силах, а потом поминай, как звали.
— Ну а ты здесь… Жители наказали тебя за воровство? Тебя все-таки взяли с поличным?
— Да я сам же себя и сгубил. Сдуру впутался не в свое дело! Обычно я забирался в дома и в лавки. Это самое удобное — любой замок я могу вскрыть отмычкой быстрее, чем хозяин — собственным ключом. Я хотел раздобыть что-нибудь поесть. Весь дом крепко спал, и я залез в подвал. Уже догадались, что я там увидел? Конечно, ветчину и сыр, — ради них я сюда и сунулся. Но еще там была мерзкая щель в полу! Она ширилась на глазах! Расползалась! Лабиринт дотянулся до этого дома. Пора было уносить ноги. Прихватить с собой какую-нибудь снедь и убраться! И почему я замешкался?! — упрекнул себя Тим. — Я очень некстати подумал о семье, которая здесь живет и преспокойно спит в своих постелях. Мне вспомнилось, как лабиринт забрал моих родителей прямо у меня на виду. В общем, я поддался жалости и, вместо того чтобы стащить окорок и смыться, кинулся будить спящих. Вставайте и бегите отсюда, вопил я. Лабиринт захватил ваш дом, спасайтесь! Жильцы выскочили на улицу и подняли на ноги соседей. Дом требовалось поскорее заколотить. И тут хозяин опомнился: "А ты что забыл в моем подвале?". Меня схватили. Вор! Горожане решили избавиться заодно и от меня. Швырнули в подвал и забили двери снаружи. "Воруй теперь там!" — напоследок услышал я.
— Какая низость!.. — вырвалось у Исидора.
— При себе у меня были только кинжал и связка отмычек. Я думал о жестокой смерти, которая меня вскоре ждет, и побрел по лабиринту без всякой цели. Ход вывел меня в ущелье, и тут мой след учуяли эти клыкастые гады. Они погнались за мной, но я заметил площадку в скале и взлетел на нее, точно у меня выросли крылья. С тех пор я и сидел тут, а псы караулили снизу — мне оставалось разве что вить гнездо.
Площадка, на которой расположились Феликс, Исидор и Тим была безопасной, но прятаться вечно на ней было нельзя. Там, внизу, надежда на спасение была призрачной, однако путники — теперь уже втроем — слезли со скалы и петляющей меж утесов тропой направились дальше. Красноватые лишайники освещали ущелье.
Вокруг царило гнетущее спокойствие. Безмолвие становилось все более тягостным, но это временное затишье никого не обманывало. Путники невольно задавались мыслью, сколько еще они успеют пройти, прежде чем пробудятся таящиеся в лабиринте ужасы.
Отовсюду тянулись спутанные длинные корни, и лабиринт опять напоминал джунгли. Феликсу, Исидору и Тиму приходилось продираться сквозь заросли. Потревоженные корни шелестели, с них с шорохом осыпалась крошащаяся почва.
