Не больно-то я люблю совещания, да куда же без них? Тем более, по такому важному поводу — мы переходим к завершающему этапу нашей первой работы.

— Кит, что у нас на площадке?

— Все замечательно, шеф, — высокий нагловатый парень встал из-за стола, хотя это и не требовалось. Но как не продемонстрировать окружающим, и особенно симпатичным сотрудницам, новый дорогой костюмчик. — Все механизмы доставлены к месту сборки, силовая установка проверена. Окончательный монтаж займет одну ночь. Сами, ведь говорили, чтобы все сделать ночью?

— Говорил. Садись, Кит, не маячь. Я из-за тебя наших дам не вижу. Верга, связывалась с Риземиром?

— Да, шеф. Он приедет на площадку послезавтра. Или нужно было пригласить на завтра?

— Нет. Все правильно. Мы сами должны убедиться в работоспособности крана, чтобы перед заказчиком не опростоволоситься. Броон, что с документами?

— В общем-то… кх, кх, — прочистил горло толстячок-юрист. — Осталась только подпись заказчика на акте испытаний, на акте приема, и на еще нескольких бумажках. Все они у меня. Риземир подпишет — и в тот же день деньги перейдут на наши счета.

И так далее, в том же духе в течение уже получаса. Мне и самому уже несколько надоела эта говорильня, и я решил подвести черту.

— Все, господа инженеры. Технические службы отправляются отдыхать перед ночной сменой. Остальные — по рабочим местам.

Ребята потянулись к выходу из кабинета.

— Броон, минутку, — я поймал юриста уже на пороге. — Броон, постарайся запомнить то, что я тебе сейчас скажу. У меня никогда ничего не было с Мисси. И быть не могло!

— Я… шеф… да вы… — «забэкал» тот, от неожиданности не находя нужных слов. Но слушать я его не стал, а просто вытолкал из кабинета и захлопнул дверь. Хватит уже нервотрепки. Мне тоже нужно поспать перед ночной сборкой. Как же без меня-то!

Хорош! Просто красавец! В предрассветных сумерках и в огне прожекторов предстало во всей красе наше первое детище — пятитонный башенный подъемный кран. Я закрыл глаза на некоторую корявость машины — как-никак клепаная, а не сварная конструкция, — на нелепый домик, в котором располагалась паровая машина, на темно-зеленую, как здесь принято окраску. Да и грациозности ей не хватало — металл был по своим характеристикам хуже, пришлось делать детали несколько более толстыми, грубыми. Но было главное — гордая осанка сказочного богатыря, будто протянувшего десницу-стрелу в сторону вражьего стана. Боже, да я таких «богатырей» сотни на своем веку перевидал — и выше, и сильнее, и красивее внешне. Чего это меня на лирику потянуло?

А тут еще Рубио вернул на грешную землю:

— Да, Гарви, Это будет хорошим памятником на наших с тобой могилах. Таких штуковин в мире до сих пор не существовало. Как говорится, что требовалось доказать.

— Умеешь ты поднять настроение, дружище. Раньше смерти не умирай. Полезли наверх. Полюбуемся рассветом над любимым городом с высоты птичьего полета.

— Господи! — пробормотал мой друг, глядя в окно деревянной кабины. — Я в жизни подобного не видел! Такая высота!

Рубио восхищался, но его руки вцепились в поручни кабины с такой силой, что костяшки пальцев побелели. Но вдруг восхищение сменилось тревогой.

— Гарви, вниз немедленно!

— Что случилось, Руби?

— Смотри. Там, в районе площади. Машины. Много.

И действительно, площадь пересекала целая автоколонна. Машин шесть, не меньше. Еще не совсем рассвело, да и расстояние не позволяло разглядеть цвет паромобилей. Но это, в общем-то, было неважно. Нашим врагам совсем не обязательно ехать на камуфлированной технике, могли взять для операции и обычные гражданские машины черного цвета.

Мы опрометью бросились вниз, но все равно не так быстро, как хотелось бы. Внизу нас уже ждали гости. Повылезали из машин и застыли, задрав вверх оплывшие жиром лица. Слава богу, таких толстых разведчиков не бывает. Эти поросята из свиты нашего друга и заказчика господина Риземира. А вот и он собственной персоной протискивается в узкую для него дверь огромного черного «Золотого Орла». Черт его сегодня принес! Должен был появиться только завтра. Откуда узнал? Или и у него тоже есть свой «Броон»?

— Здравствуйте, господин Риземир! — я подошел к застывшему на тротуаре человеку. Похоже, ему нужна помощь — столбняк или паралич, не иначе. Но, кажется, очухался. Поворачивает ко мне свою… ой, нет, это все таки лицо, и открывает рот, пытаясь что-то сказать. Ну, держись, Вовка! Тьфу, Гарвер, конечно. Сейчас начнутся восторги и комплименты. Не загордиться бы!

— Ты…Ты…

— Да я это, я! Что вы хотите сказать, господин Риземир?

— Ты…….- то, что этот боров наконец выдал лучше не повторять. Пусть уже эти словечки останутся на его совести. — Ты что сделал? Это что, по-твоему, кран? Это не кран! Это паук какой-то! Через него небо видно! Долговязый журавль на одной ноге! Он что, зернышки с земли своим клювом поднимать будет? К черту! Не заплачу ни гроша! Жулики!

И дальше сплошные междометия и многоточия. Да, хороша похвала! Рад и счастлив, нечего сказать!

— Господин Риземир! Выбирайте выражения! — из-за моей спины выступила Верга. — Вы все-таки находитесь в присутствии женщины!

— Ты женщина? Ты — такая же аферистка, как и вся ваша банда. Вертихвостка, и т. д…..!

Ну, уж этого я простить не мог. Схватил жирного борова за грудки, поднять не поднял, но потрусил изрядно!

— Ах ты, толстая скотина! Ты еще смеешь нас оскорблять?! Да ребята ночи не спали, все старались заказ твой, жирная задница, выполнить! А ты нас костеришь почем зря?! А ну-ка, протри свои заплывшие жиром глазки, да загляни в договор. Что там сказано?

— Это кран? — еле ворочая языком от удушья, вызванного толи гневом, толи галстуком, намотанным на мою руку, прошипел Риземир. — Это… это…

— Это кран! Он самый и есть. Если тебя не устраивает, можешь его не приобретать. Ну и ладно! Я найду другого покупателя. Но ты заплатишь неустойку, потому что отказался от испытаний. Понял? Или договор не читал? Так спроси у своих юристов.

Риземир оглянулся, но никого из своей свиты не увидел — они все сидели в своих машинах. Рядом стоял только Рубио, засунув руку под полу пиджака.

— Ладно, — сдался, наконец, Риземир. — Испытания, так испытания. Но не посажу своего рабочего в это воронье гнездо. И такелажников не дам. Ваша конструкция непременно завалится, как только чуть-чуть поднатужится. А мне что потом прикажете, вдов и сирот содержать?

— И черт с тобой, сами управимся. Зови своих спецов, пусть подтвердят правильность проведения испытаний.

Потом отозвал в сторону свою команду:

— Ребята, все в порядке. Ничего не изменилось. Как наметили, так и работаем. Кит, бери своих парней и запускай машину. Я полез в кабину. Кто будет стропить?

— Я, — сказала Верга.

— Почему ты? — удивился я.

— А больше некому. Посмотри на этих прохиндеев, кто знает, что они напишут в акте. А так я при них буду цеплять те грузы, которые они в акте укажут. Уже не отвертятся. А ты чего в кабину рвешься?

— Я? Да, как сказать. Я все это затеял. А вдруг что-то не учел, где-то просчитался. Не дай бог, грохнется эта штука. Я не собираюсь рисковать чужой жизнью.

— Ты думаешь?.. — в глазах девушки мелькнул неподдельный ужас. — Гарви…

— Спокойно, милая. Я просто рисуюсь. Я верю в себя, и в вас — мою команду. Все будет окей!

— Чего, чего? — удивилась Кори.

— Ничего. Просто словечко из прошлого, почти забытый жаргон.

Я невольно залюбовался девушкой, когда та вышла из вагончика в ярко-желтом комбинезоне стропальщика. Поистине, такую наряди в телогрейку, все равно будет выглядеть, как королева. А в этой спецовке она и вовсе прелесть. Нелепая серая юбка и деловой жакет уже не скрывают длинные стройные ноги и осиную талию. Гарвер, Гарвер, да ты, похоже, не на шутку влюбился на старости лет! Тьфу, ну что ты будешь делать с этим подсознанием! Нет старости лет! Я молод, я красив, я успешен. И любовь эта не безответная. Жаль только, что жить мне осталось всего-ничего. Но не будем о грустном. Дело не ждет.