Но уже неделю, как ребята работают самостоятельно. Компоновочную схему придумали общими усилиями — в альбомах ничего похожего не было. Эти «общие усилия» были моей замаскированной подсказкой, но афишировать это я не собирался. Пусть ребята почувствуют вкус к изобретательству. Теперь начинается самое важное. Мои конструкторы приступили к расчетам новой машины. Учитывая их «опыт», мне придется самому проверять и пересчитать буквально каждый стержень. Но это чуть позже. Пока я решил побыть в шкуре богатого заводчика (всегда об этом мечтал, да, увы, не всегда получалось), попользоваться благами обеспеченной жизни. В тот день, поднявшись позже обычного, побегав по парку и приняв порцию «железных пилюль», я наслаждался изысками завтрака на балконе папиного «домишки». Теплое весеннее солнце заставляло жмуриться и даже пару раз чихнуть. Настроение было замечательное. Те, кто не работал до седьмого пота, не возвращался с завода домой, когда все домочадцы уже спят, чтобы с утра снова окунуться в трудовую рутину — те врядли поймут, какое это счастье — редкий выходной день!

Но долго наслаждаться отдыхом мне не позволили. Явился охранник и сообщил, что меня желают видеть. На визитной карточке было написано:

Доктор медицины

Маргус Прастель.

Центр помощи в преодолении вредных привычек.

— Руби, как ты думаешь, что ему нужно? — спросил я у своего ангела-хранителя. — Деньжатами разжиться?

— Скорее всего. Слушай, парень — обратился Рубио к охраннику, — Скажи ему, что мы не нуждаемся во врачебной помощи.

— Уже сказал. Я ведь знаю нашего семейного доктора. Господин Ройд его пока еще не уволил.

— Ну и?..

— Он сказал, что господин Гарвер обязательно должен его принять, если не хочет проблем с наследством.

— Ясно, — сказал Рубио, — Шантажист. Гони его в шею.

— Подожди, Руби, не пори горячку, — вмешался я, — Наверное, стоит узнать, как он собирается на меня давить. Осведомлен — значит вооружен.

В ответ телохранитель только пожал плечами — мол, дело ваше.

— Так что, пустить их? — снова вмешался в разговор охранник.

— Их? Кого это — их? — мне показалось, Рубио не на шутку встревожился.

— Ну, их, — повторил парень — Доктора и двух санитаров.

— Что, что?! Санитаров? А ну-ка рассказывай все что видел. — Рубио насел на парня, будто тот совершил какое-то преступление.

— Что рассказывать, — охранник был явно смущен подобным оборотом разговора. — Приехали на авто, сказали, что хотят видеть господина Гарвера. Мы их не пустили, но этот коротышка настаивал, карточку сунул. Сказал, что речь идет о вашей жизни, господин Гарвер. И о наследстве упомянул. Ну, я и пошел вам доложить, а Берк — напарник мой — остался на воротах.

— Интересно, интересно, — признаться, я никогда еще не видел Рубио таким взволнованным. — Вот что, парень. Возвращайся на свой пост. Но по пути возьми еще пару ребят. Да оружие захватите. Доктора проводи к дому. А санитаров, трупами лягте, но не пропускайте! Давай, шевелись.

— Руби, что происходит? — спросил я, когда охранник убежал.

— Сам не знаю, Гарви. Подозрительно все это. Богатый этот центр — автомобиль имеет. Другие больницы конными экипажами обходятся. И потом — санитары. Им то, что здесь делать? Пойду-ка я сам на них посмотрю. Заодно и лекаря этого приведу. Тебе, Гарви, лучше принять его в кабинете отца — там стол большой. И вообще, держись от него на расстоянии, не целуйся, не обнимайся, руку не жми. — С этими словами он выбежал из комнаты, оставив меня в полном недоумении.

Кабинет у моего «папы» был внушительный. Вдоль стен располагались книжные шкафы, заполненные фолиантами в дорогих переплетах. Я, в качестве тренировки своего чтения, иной раз заглядывал в эти кладези мудрости и был разочарован. В большинстве своем — героика прошедших дней, не имеющая ничего общего с исторической наукой, и любовные романы — сплошное мыло. Изаура, серия Љ 1001….и т. д. Ни тебе технической литературы, ни книг научного содержания. Не было и философских трактатов. А жаль. Может, в них нашлись бы ответы на мои сумасшедшие вопросы. Кто и на каких принципах комплектовал эту библиотеку — было для меня загадкой. Наверное, еще первый Малет собирал книги, соответствующие его примитивным вкусам разбогатевшего плебея. Хотя, поди, пойми, что здесь считается хорошим вкусом, а что — нет.

Стол в кабинете был действительно внушительный — огромная темного мрамора столешница, покоившаяся на двух внушительных тумбах, куча отделений, ящиков, полочек. И заставлен был всякой ерундой — от чернильного прибора с добрым десятком перьевых ручек до статуэток каких-то великих людей.

Я уселся в глубокое кожаное кресло, куда кроме меня могло бы втиснуться еще человек пять-шесть, и стал ждать.

Доктор Прастель на доктора походил мало. Скорее, он напоминал крестьянина — коренастый и низкорослый, с большими руками и сутулой фигурой. И лицо такое же грубоватое — тяжелый подбородок, мясистый нос, маленькие — «поросячьи» — глазки с мешками под ними и лысая макушка в окружении остатков седых волос. Даже добротный (и, наверное, недешевый) костюм не делал его более представительным.

— Здравствуйте, господин Ройд, — доктор криво улыбнулся и двинулся ко мне с вытянутой для приветствия рукой. Но совершенно случайно наткнулся на Рубио и, извинившись, уселся на предложенный стул.

— Слушаю вас, господин Прастель, — сказал я холодно.

— Господин Гарвер, — начал доктор, — Я представляю центр помощи наркоманам, алкоголикам, табакурам и прочим зависимым людям. Нами разработаны новые методики лечения этих ужасных пороков. И я хочу предложить вам помощь.

— А зачем? Я уже несколько месяцев не употребляю наркотики и табак. Что касается алкоголя, то я отродясь им не злоупотреблял.

— О, да. Нам это прекрасно известно. Но ведь вы избавились от зависимости самостоятельно, без помощи врачей-специалистов. А это чревато рецидивом.

— С помощью специалистов я тоже избавлялся, но не очень успешно. А нашего семейного врача вы специалистом не считаете?

— Что, вы, что, вы! — загундосил Прастель. — Конечно, ваш семейный врач доктор Фосстл — грамотный специалист и уважаемый человек. Но он не в курсе современных медицинских течений. А суть их такова: человек, самостоятельно бросивший употребление наркотиков имеет очень неустойчивую психику. Он в любой момент может сорваться и возобновить прием всякой гадости. И после этого вылечить его будет практически невозможно. Да что там говорить! Вы, господин Гарвер, можете впасть в кому в любую минуту. Вот до чего доводит самолечение. Но мы можем вам помочь, если вы сейчас поедете с нами и согласитесь пройти курс лечения в нашем центре.

— Вот так — прямо сейчас взять и поехать? — признаюсь, я был сильно удивлен медицинскими теориями собеседника. Явная ложь. Но какова цель?

— Конечно, прямо сейчас. У ворот ждет машина и медперсонал. Промедление чревато очень серьезными последствиями.

Дверь отворилась и вошел Буржуин — господин Ройд-старший. Он был несколько удивлен, увидев в своем кабинете посторонних людей, но вида не подал. Хорошее самообладание. У Рубио оно оказалось гораздо хуже. Он был так напуган звуком открывающейся двери, что его рука самопроизвольно нырнула под пиджак в поисках оружия. Чего он так напряжен? Очень странно.

— А, Гарви, — пробормотал папаша, — А я думаю, кто это в моем кабинете? Ничего, ничего, продолжайте, не буду мешать.

— Подожди отец. Познакомься — доктор Прастель. Хочет лечить меня от наркотиков.

— А разве ты их еще употребляешь? — удивился Ройд-старший.

— В том то и дело, что нет. Но для господина доктора это не аргумент. Скажи, я ведь лечился в его центре? Помогло мне это или нет.

— В центре? Каком таком центре? — удивился папаша. — Первый раз слышу. Ты лечился в госпитале «Фабрика здоровья». Самое лучшее и дорогое учреждение в городе, если не в стране.

— Наш центр создан недавно, — возразил Прастель. — Но хочу вам ска…

— Извините, господа, я вернусь через минуту. Нужно сделать кое-какие распоряжения, — и господин Ройд скрылся за дверью. Похоже, тема разговора совершенно не интересовала моего папашу.