- Клянусь, я сделаю все, что только смогу, и даже больше. Но и ты должен мне помогать, иначе мы обречены.

- Да, я понимаю. Я хочу кое-что сделать, хоть и не знаю, правильно ли поступаю. А впрочем, я всю жизнь только и делал, что ошибался, но все же… Завтра, когда мы прибудем в Магдебург, я хочу сводить тебя в одно место и кое-что показать. Чтобы ты понял, что я не привираю и не шучу, позволь мне напугать тебя еще раз. А после – делай со мной, что хочешь, хоть режь.

Билл усмехнулся.

- Ну уж нет, резать я тебя не собираюсь, у меня на тебя другие планы.

Том криво улыбнулся в ответ.

- Слушай, а как же то, что мы оба мужчины?

Холодная ладонь главаря теплела, Билл старательно растирал ее, согревая.

- Подумаем об этом потом, хорошо?

Шакал пожал плечами. Билл оглянулся и, убедившись в том, что никто не смотрит в их сторону, отрывисто коснулся губами виска Тома.

ДарьяИвлева

24.11.2009, 16:45

Магдебург располагался в устье реки Лабы, неподалеку от него в уютном междулесье и остановились варвары. Небольшая поляна, огороженная вставшим полукругом лесом, была чиста и спокойна. Том обошел ее по кругу в сопровождении других варваров и, получив их одобрение, велел расчистить ее от снега и разбить стойбище. Тут же в поднявшейся суете послышались удары топоров, делающих срубы, стали подниматься от земли шатры. Мужчины работали слаженно и быстро, и вскоре пахнущие свежим деревом сараи уже обогревались зажженными факелами, кострами и теплом загнанного в них скота.

В поставленном шатре Тома неспешно хозяйничал Билл, аккуратно настилая шкуры одну на другую. Зайдя и увидев это, Шакал хмыкнул и принялся устанавливать четыре вместо двух длинных жердей, к которым крепились факелы, под одному с каждого края получившейся постели.

- А что у тебя в том сундуке? – спросил Билл, указывая рукой в угол.

- Так, всякая ерунда.

- Но ты ее хранишь и всегда приносишь в шатер вместо того, чтобы оставить в повозке.

- Хорошо, там не совсем ерунда. Точнее, ерунда, но… Я тебе потом как-нибудь покажу.

Билл согласно кивнул, поправляя складку на шкуре.

- Том, ты хотел меня куда-то сводить.

- Я помню. Чуть позже, когда суматоха уляжется. Все найдут себе место, и мы поедем.

- Нужно куда-то ехать?

- Здесь недалеко. Успеем за день и туда, и обратно.

Выйдя из шатра, принц удивился. Подле леса выросла небольшая деревенька, подобная той, в какую Билл попал впервые после разлучения со своей свитой. Шатры и повозки вытянулись вдоль поляны, образуя широкую улочку, несколько готовых сараев имели подобия трубы, из которых уже тянулся дым. Прямо перед входом в шатер стояла неуклюжая, скатанная неумелыми детскими руками фигура из снега, таращащаяся на Билла круглыми черными глазами, нарисованными сажей. И от всего этого веяло умиротворением и покоем, и в груди принца появилась какая-то нежная и веселая радость, словно он был ребенком, выпущенным гулять в родное село.

Том бесшумно возник за спиной, но Билл почувствовал его приближение и оглянулся.

- Едем? – спросил Шакал.

- Едем.

Отдохнувшие и сытые кони вывезли своих седоков из стойбища, довольно фыркая и стремясь вперед без понукания. Новый конь Билла был норовистым и свободолюбивым, воле всадника подчинялся с неохотой и с гораздо большим интересом шел к оголившимся тонким прутьям кустарника, чем по нужному пути. Билл пыхтел и дергал поводья, пытаясь справиться с бунтарем, и обиженно глядел на ухмыляющегося Тома.

- Раньше на нем ездил парень, у которого нрав был еще круче, чем у коня, - пояснил главарь. – Он колотил животину почем зря за малейшее непослушание. Странно, но этот конь своего бывшего хозяина все равно любил, а в тебе чует слабину, вот и капризничает.

- И где сейчас его хозяин?

- Убили в каком-то городе за излишнюю дерзость.

Путники сошли с дороги и направились вглубь леса. Постепенно деревья вставали все плотнее, и их ветки смыкались над головами подобно арке. В самой чаще даже снега лежало меньше, упорства зима пока не хватало, чтобы пробраться и сюда. До сумерек было еще далеко, и иногда даже проглядывало солнце, но здесь царила вечная тень, словно ночная мгла заблудилась в лесу и не найдет выхода.

Билл тревожно смотрел по сторонам. Нигде не было заметно признаков жизни, не было даже нор и птичьих гнезд на деревьях. Нависающие сучья цеплялись за ворот и волосы, не желая пускать дальше. Сама природа противилась и ограждала все разрастающимся лесом что-то, запятнавшее ее лик. Даже строптивый конь опустил голову и покорно шел. Но Том уверенно продвигался вперед, и было ясно, что он не в первый раз идет этой дорогой.

Что-то беспокойно заворочалось в груди принца, ладони повлажнели. В памяти внезапно и неуместно всплыл рассказ Шакала об убитой в лесу девушке, и Билл закусил губу.

«А что, если вчера он солгал мне, сказав, что я нужен ему? Что, если он ведет меня куда-то, чтобы избавиться втайне? Черт, мне так страшно… Что же делать? Я обещал доверять ему».

- Куда мы все-таки едем? – спросил он как можно спокойнее, но голос предательски дрогнул. Том обернулся и посмотрел через плечо.

- Уже почти приехали.

- Мы направляемся в самую глушь, не заблудимся?

- Билл, не бойся. Я же обещал тебе, ты мне веришь?

Билл выдохнул, страх в последний раз кольнул в душе и затих.

- Конечно, верю.

Вдруг деревья, как по чьему-то немому приказу, расступились, выпуская всадников на свет. Принц выехал из леса вслед за Томом и застыл в седле.

Перед глазами расположилось просторное пологое междулесье, протянувшееся на целую милю. На нем могло бы расположиться большое село или небольшой город… и когда-то это место действительно было населено. Теперь же оно было похоже на поле брани. Кривыми страшными рядами из-под белого снега торчали обгорелые бревна и жерди, осыпающиеся каменные стены с черными опалинами. Скрипела на легком ветре высокая перекладина с перекинутой через нее потрепанной веревкой. И кроме этого скрипа над сожженным поселением не раздавалось ни звука. Мертвые останки домов и сараев медленно гнили, превращаясь в пыль. Впереди на холме еще продолжало держать оборону от ветра, дождя и солнца большое здание с обвалившейся стеной и пустыми окнами-глазницами. В нем тоже когда-то бушевал огонь, но дорогая усадьба была построена на совесть, разоренная пожаром, она еще стояла, неумолимо кренясь к земле.

Билл спрыгнул с коня и не услышал хруста снега под сапогами. Сжав горло рукой, он подошел к Тому и выдавил из себя: