- Ты так сильно любил его?

Шакал задумался.

- Наверное. Всегда мечтал стать таким, как он. Я обязан ему жизнью и всем, что он мне дал. Он меня спас… хотя неизвестно, спас или обрек.

- Том! – Принц рывком натянул поводья, и конь резко встал. Главарь обернулся, подняв брови.

- Что?

- Я не могу больше это слушать. Это невыносимо! Я прошу тебя, чтобы ты прекратил очернять себя передо мной, а ты все равно продолжаешь. Господи, мне уже кажется, что я никогда не смогу достучаться до тебя. Я делаю шаг к тебе, а ты два шага от меня. Если я со своей глупой любовью не нужен тебе, так и скажи! Я не буду навязываться и оставлю тебя с твоим бесом, раз уж он для тебя так дорог.

Том сглотнул, растерянно отводя взгляд, разочарование и укор в голосе принца хлестко били по лицу.

- Билл, я… прости.

Билл запнулся от неожиданности. Помолчав, он продолжил уже мягче:

- Видимо, я должен оставить тебя одного. Подумай и реши, что тебе нужно. Найдешь меня сам.

Принц развернул коня и ускакал в сторону продолжающего лениво переругиваться с женой Якоба. Том проводил его глазами, пока Билл не затерялся среди варваров. Всадники объезжали главаря, словно вросшего в землю и напряженно вглядывающегося вдаль, и пожимали плечами, переглядываясь.

- Эй, Шакал, у тебя кобыла примерзла, что ли?

Том повернулся на голос и устало простонал.

- Опять ты…

- Опять я, - язвительно передразнил Йохан. – А куда мне деться? Я тут спросить все хочу – а ты чего вчера на меня набросился-то, а?

- А ты не болтай, чего тебя не просят.

- А я и не болтал. Я, может, про себя рассказывал, а не про тебя. Откуда мне было знать, что ты такой совестливый стал? Ты вот мне губу рассек, видишь?

Главарь хмыкнул и возобновил путь, подгоняя лошадь легкими ударами сапога. Йохан, ухмыляясь, не отставал, подъезжая так близко, что касался Тома локтем.

- Погодь, куда убегаешь? Я еще узнать кое-что хочу.

- Ты слишком много спрашиваешь.

- Что у тебя с этим арабом?

Том скрипнул зубами.

- Ничего. А что у меня с ним может быть?

- Ну, мало ли что. Не зря ж ты его в своем шатре держишь.

Шакал повернулся к Йохану, одарив его взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Варвар отодвинулся, скалясь уже не так весело.

- Ты в своем уме? Я мужчина, он мужчина, так что между нами быть может?

- Да ты не злись, я просто так спросил.

- Я тебе просто так сейчас глаза выколю, если не отвяжешься от меня.

- Да все понял я…

Йохан остановился, пропуская главаря вперед. Том прямо держался в седле, невозмутимо осматривая своих людей, и на лице его не отражалось ни одно из чувств, бушевавших внутри. Он смотрел на скупые на краски зимние пейзажи и вереницу закутанных в меховые одежды варваров, закрывая глаза, видел плавающие пятна под нагретым солнцем веками. Но все это терялось и сливалось в один образ, так бесцеремонно и так нежно овладевший им всем.

ДарьяИвлева

18.11.2009, 12:23

Шахджахан молчал, безразлично смотря на падающий с неба снег. Невиданное на жаркой родине зрелище не вызывало у халифа ни восхищения, ни изумления, ни интереса. Холодный и колючий, снег бесшумно застилал землю, и халиф живо представлял себе, как пускает этот снег корни глубоко в почву, и как слабые корни будущих трав и цветов съеживаются и замерзают, склоняя головы.

Арабы сидели под походным навесом вокруг стола, на котором тускло горели накрытые стеклянными колпаками свечи. Робея и теряясь перед лицом зимы, они молчали, оглядываясь на снующих вокруг франкских солдат, привыкших к морозам и безразличных к ним. Шахджахан прошел мимо них в шатер Людовика, просторный и светлый, украшенный королевскими гербами. Мудрецы проводили его взглядами и все разом вздохнули.

- Господину лишь сорок пять лет, а его голова уже посеребрилась.

- И это только за последний месяц…

- Я тут подумал – как хорошо, что у нас на Востоке нет снега. У нас годы измеряются лишь нажитой мудростью. А здесь этот снег как напоминание о смерти, такой же тихий и неотвратимый. Я сразу почувствовал, как я стар…

- Да, скорее бы вернуться домой, - подал с края стола голос Хаким. Старцы повернулись к нему, укоризненно глядя. Визирь вжал голову в плечи.

- Не о том мечтаешь, Хаким. Лучше пожелай, чтобы Абильхан поскорее нашелся.

- А ты веришь, что он найдется, Шариф?

Мудрец помолчал и горько сказал:

- Я хочу верить в это. Принц силен духом, но бывает несдержан. Боюсь, как бы горячность его нрава не вышла ему боком.

Неспешную беседу прервал спешный конский топот и ржание, под навес влетел запыхавшийся всадник. Спрыгнув на землю, он бросился в королевский шатер.

- Ваше Величество!

Людовик выглянул, и гонец, что-то неразборчиво бормоча, отвел его в сторону. Выслушав, король кивнул и сделал знак рукой. Всадник бросился к мешку, привязанному к седлу.

- Халиф, выйдите, тут для вас есть вести, - громко позвал Людовик. Шахджахан выбежал из шатра, старцы тоже поднялись с места, взволнованно глядя на приехавшего.

- Я от герцога Баварского, - запинаясь, начал гонец. – Крестьяне выловили в реке Инн повозку, на вид арабскую, в ней были вещи, которые могут принадлежать только знатному человеку. Сундук с одеждами…

- Есть что-нибудь с собой? – прервал гонца Людовик.

- Да, Ваше Величество, вот…

Всадник протянул правителям мешок. Развязав его, халиф побледнел и разжал пальцы. Мешок упал, и из него показалась книга с арабскими письменами и изящное украшение, потемневшее от воды.

- Это вещи принца! – Вскрикнули мудрецы, падая на колени и хватая мешок. Шахджахан отошел и оперся рукой о стол, сникая и горбясь.

- Герцог уже дал указ искать по всему руслу реки, - неуверенно продолжил гонец, но Людовик жестом велел ему замолчать.

- Судя по виду этих вещей, они провели в воде достаточно времени, - сказал Хаким, поглядывая на халифа. – Не знаю, господин… Принц был не очень хорошим пловцом.

- Не смей говорить о нем так, будто он умер! – Закричал Шахджахан, набросившись на советника. Хаким испуганно икнул и рухнул на колени, прижимаясь лбом к земле.