- Эй, Якоб! – Крикнул он. – Веди сюда нашего принца, пусть посидит с нами!

- Да! – Подхватил Йохан. – Веди-веди, пусть освятит наш скромный ужин своим величием!

Абильхан гордо смотрел на сидящих вокруг костра варваров, стараясь вложить во взгляд как можно больше презрения, но этот взгляд, способный повергнуть его подданных в смятение и страх, совершенно не действовал на диких воинов, вовсю глумившихся над его царским происхождением.

- Да ты присаживайся, Билл, чего стоишь? – Йохан, пошатываясь, подошел к принцу и надавил ему рукой на плечо, заставляя сесть. – Мы ж не кусаемся.

- Вина? – Предложил Томас, покачивая бурдюком. Принц отрицательно покачал головой. – Что так?

- Я не пью вино.

- Ох, это же напиток для простолюдинов! Тогда, может быть, птицу? - Шакал поднял из костра поджарившееся крыло.

- Нет.

- Ну, что ж так, а? Мы ведь стараемся угодить тебе, о, великий халиф.

Варвары засмеялись, глядя мутными глазами и икая. Принц поджал губы, не отводя осуждающего взгляда от лица Шакала. В свете огненных всполохов его лицо приобрело какое-то неземное выражение, окрашивая его во все оттенки красного и желтого, делая похожим скорее на порождение преисподней, чем на смертного человека. Отсветы костра плясали в его зрачках, словно поджигая затаившуюся в них злобу, как сухой порох, и новоиспеченный Билл мог поклясться, что слышал, как она трещит, угрожая взорваться.

- Молчит… Гордый! Видимо, жить надоело. А умишка-то нет совсем, зато гонора хоть отбавляй. Иначе не стал бы кичиться тут тем, что он король, а мы… - Шакал сузил глаза и, отчетливо разделяя слоги, произнес: - … безродные щенки.

- Тебе не удастся запугать меня, - ответил Билл. – Я рожден принцем, такова воля Аллаха. Ищи источник своей ненависти в себе.

Томас отхлебнул вина и выхватил из голенища сапога короткий нож, лезвие которого было источено и кое-где изъедено ржавчиной.

- Здесь я принц, - сказал он, и варвары одобрительно загудели. – А ты – мой раб.

Главарь поднялся и подошел к сидящему Биллу, играя ножом. Принц не шевельнулся, хотя внутри все сжалось от страха.

- Любопытно, хороши ли сапоги будут из мягкой арабской кожи? – Деланно задумчиво проговорил Шакал, становясь рядом с пленником и держа лезвие на уровне его глаз.

- Освежуй его, и поглядим, - хохотнул Йохан.

- Нет, дадим бедняге еще один шанс. – Томас нагнулся и схватил Абильхана за волосы, наматывая их на кулак и оттягивая его голову назад. Принц закусил губу, чтобы не вскрикнуть от боли.

- Ну что, арабский халиф, признаешь меня своим господином?

- У меня лишь один господин – Аллах, - ответил Абильхан и тут же почувствовал, как шею обдало холодом стали. Шакал вдавил лезвие в кожу принца.

- Выбирай, непокорный ты наш Билл, либо это, либо смерть.

Абильхан судорожно выдохнул, ощущая, как напор и яростная сила этого человека давят его к земле, и словно со стороны увидел свое бездыханное тело на холодной чужой земле, черного от горя отца, тающие в дали, как мираж, башни Дамаска. Принц открыл было рот, чтобы смиренно признать себя рабом, как во взгляде Шакала увидел на мгновение отчаянное и мучительное ожидание – того, что пленник сдастся.

- Убей меня, - спокойно ответил Билл. – Убей и не мучайся. Ибо я вижу, как ты боишься того, что я не склонюсь.

Взрыкнув, Томас замахнулся ножом… и всадил его в землю возле Билла. Выпрямившись, он вдруг расхохотался, закинув голову. Вслед за ним засмеялись притихшие варвары.

- Уведи его, - отсмеявшись, махнул главарь Якобу и уселся на свое место. Исподлобья взглянув на удаляющегося араба, он заскрипел зубами и плюнул в огонь.

- Чертова переправа! – Носился над берегом голос Йохана. – Чертов Инн, что за проклятая река?

- Хватит драть глотку! – Рявкнул Шакал, направляя коня в воду. – Переправляйся!

Варвары спускались с берега и пускали коней вплавь через поток. Вода в броде была неглубокой, едва доходила лошадям до брюха, но течение было сильным и порой относило коней вместе с седоками от отряда.

- А что с повозкой-то делать, Томас? – Крикнул Якоб удаляющемуся вождю.

- Переправляй!

- Но ее унесет!

- Попробуй хотя бы!

Покачав головой, Якоб хлестнул поводьями доставшихся ему арабских скакунов. Кони неохотно вошли в воду, потянув за собой повозку, и тут же заскользили по дну, увлекаемые течением. Якоб с усилием понукал их, но кони были меньше, чем их северные братья, и совершенно не приспособленными к переправам. Повозка с громким плеском упала на воду и потащила за собой упирающихся лошадей.

Билл с визгом вскочил с пола, из которого вверх начала подниматься холодная вода. Жалобно заскрипев, обоз накренился и перевернулся на бок. Принц, не удержав равновесия, упал, поднимая руки к голове, чтобы защититься от летящих на него сосудов, подушек и прочих вещей. Тяжелый сундук с драгоценными вещами проехал по полу от противоположной стены и врезался в полуметре от Билла, ломая кованым боком деревянные доски. В пролом хлынула вода, тут же наполняя повозку, отчего она начала медленно погружаться. Захлебываясь и кашляя, принц попытался встать, но голые ступни скользили по мокрому дереву, и он вновь падал в воду.

Повозку уносило потоком вместе с беспомощно ржущими конями. Якоб, отплевываясь от воды, пытался отцепить их от обоза, чтобы дать шанс выбраться на берег.

- Бросай их, Якоб! – Кричал Томас, несясь вдоль берега. – Выбирайся!

- Не могу! Нога застряла в стремени!

- Вот черт! – Выругался Шакал. На скаку он поднялся и встал на седло ногами. Когда повозку подбило чуть ближе к берегу, Шакал оттолкнулся и прыгнул, оказавшись в воде возле брыкающегося и хрипящего коня. Сделав несколько мощных гребков, он подплыл к повозке и, уцепившись за колесо, взобрался на ее бок. Несколькими ударами тяжелого меча главарь перерубил одну деревянную балку, соединявшую повозку с упряжкой. Якоб дернул уздечку на себя, вытаскивая из воды почти утопшего коня. Под весом упряжки вторая балка хрустнула и сломалась, освобождая лошадей и Якоба из смертельной хватки. Река делала крутой поворот, огибая берег и выходя из узкого междулесья на широкий простор, леса расступались, давая ей больше места и глубины. Дождавшись поворота, варвар резко пришпорил коней, направляя к берегу, копыта заскользили по сырой земле.

Повозку вынесло из узкой колеи и завертело по большой воде. Томас держался за край, высматривая возможный путь к спасению. Почувствовав под коленом пустоту, он опустил голову вниз и увидел в повозке отверстие с болтающимся у него куском твердого полотна. Из этого самодельного окна показались белые от холода пальцы и лихорадочно вцепились ногтями в размокшее дерево. Перебравшись ближе, Шакал нырнул в проем и вытащил наружу своего пленника. Билл распластался безжизненным телом, остекленевшими глазами глядя перед собой. Процедив проклятие сквозь зубы, Томас взвалил его на плечо и бросился в воду. Ледяная вода сводила ноги судорогой, а неподвижный груз тянул ко дну, но Шакал, сжав зубы, упорно пробивался к берегу. Очередная волна оказалась сильнее прежних, и Шакал ушел под воду вместе с ношей.