— Я дам тебе очную ставку с твоими дружками.

— Что? — Мысли Альбера блуждали далеко.

— Из троих вооруженных субчиков двое нами задержаны. Они ничего не знают, друг с другом не знакомы, не говоря уж о Колле.

— Следовало ожидать, — флегматично ответил Лелак. — Я останусь с ними наедине?

— Нет, — твердо заявил Бришо. Альбер, как и он, никогда не применял насилия на допросах. Он был последним, кого можно было в этом заподозрить. Для чего он тогда постоянно валяет дурака, выступая с подобными глупостями? Зачем делает вид, будто он заправский садист? А может, и вправду? Он все еще не понимал, что мог натворить Альбер у той женщины.

— А как с оружием?

— У них не нашли. Между прочим, Колля пристрелили из револьвера «Смит и Вессон». Жильцы заметили только одного мужчину, который выходил из его квартиры. На нем был длинный плащ и надвинутая на глаза шляпа. В квартире не осталось ни одного отпечатка пальцев, ни ворсинки от одежды, ни волоска, ни следа дыхания — ведь теперь и это скоро станут определять.

— Значит, их там не было, — успокоился Альбер. Он хотел поскорее разобраться с донесениями экспертов. На детали он никогда не обращал внимания, его интересовали лишь окончательные выводы, и он их не ставил под сомнение. — А вдруг это третий?!

— О нем они тоже ничего не знают. Не знакомы с ним. Утверждают, что фотографии — обыкновенный монтаж.

— Я постараюсь приглядеться в Спортивном центре. — Альбер нервно набил рот пирожным, которое владелец только что очень любезно поставил перед ним. — Молодчик не член клуба, это как пить дать. Туда не ходят люди, зарабатывающие на хлеб трудом, а он просто честный наемный драчун.

— Может, он там служит?

Альбер сделал гримасу, и его перекошенная физиономия словно удлинилась.

— Там? Этот тип? Да никогда в жизни!

Странным было это пролетарское самосознание у Лелака. Бришо казалось, будто преступник ближе сердцу Альбера, нежели спесивые посетители Спортивного центра.

— Что же тогда?

— Может, пришел за указаниями к Флери. Иди к самому Реноде. Он, вероятно, живет в том бунгало.

Бришо кивнул. Альбер передал ему номер машины; когда они вернутся в Управление, Шарль наведет справки. Конечно, Альбер и сам с легкостью мог это сделать, но так уж повелось, и он давно перебрасывал Бришо подобные задания. Правда, тогда Шарль еще не был заместителем руководителя отдела по расследованию убийств, у которого и без того дел хватает. Но лучше не вдумываться. Ведь в сущности все это не его задачи. Ему надо следить за работой десятка сыщиков, а не брать на себя часть забот одного из них. Вероятно, он просто привык работать на Лелака. А вдруг это окажется их лучшим делом? Он хочет принять в нем участие и получить свою долю успеха… Все может быть…

— Что ты знаешь о Реноде? — спросил Альбер.

Буасси неловко заерзал. Со вчерашнего дня у него, как видно, было время переварить тот факт, что это не фильм с участием Алэна Делона, не злополучное дело другого отдела, других сыщиков; с этим предстоит справиться им самим.

Бришо постарался ответить осторожно. Из газетных статей он узнал не много нового, вырезки годились лишь для того, чтобы отбить у людей желание работать и поубавить им смелости. Из большинства сообщений прессы явствовало, что вожак гангстеров стоит над законом, у него связи в очень высоких сферах, полиция против него бессильна. Как бы там ни было, если это и правда, Бришо читал материал с неохотой. Информация, которую он получил из особого отдела по борьбе с мафией, тоже была ненадежной. Он не знал, стоит ли поделиться ею с приятелями. В последнее время особый отдел дважды пытался внедрить своих людей в организацию Реноде. Обоих агентов выловили из Сены.

Человек из особого отдела был его еще школьным товарищем. Он тоже ожидал повышения, ему тоже прочили большую карьеру. Они были ровесниками, но давнишний приятель выглядел значительно старше его.

«А ведь мы их блестяще внедрили, — горько сказал бывший соученик. Из всего их курса, вероятно, он больше всех верил в закон и право. — Они казались более реальными, чем настоящие мафиози».

— По мнению особого отдела, у Реноде есть какой-то серьезный бизнес, — сказал в заключение Бришо.

— Ну, уж не…

— Из наркобизнеса их вытеснили, но все-таки сила и влияние их организации сохранились. То есть они нашли вместо этого какой-то другой бизнес.

— Какой именно?

Бришо пожал плечами. Откуда ему знать? Определенно не соревнования по вольной борьбе и не центр здоровья. Он посмотрел на часы. Надо возвращаться. Корентэн опять целый день будет занят с проверочной комиссией, и прежде, чем шеф исчезнет, Бришо надо обсудить с ним кое-какие дела. Он сделал знак, что хочет расплатиться, и хозяин тут же вырос возле него — быстрее и любезнее, чем когда-либо до сих пор.

У Буасси оставался еще один вопрос. Странно, что именно ему это пришло в голову, быть может, страх, связанный с расследованием дела Реноде, обострил его ум.

— Ну, а мы сейчас за кем из них следим? — спросил он. И его все быстро схватывающие коллеги не поняли. — Если Фанфарона убили противники состязаний, чего мы тогда хотим от Реноде, который их финансирует?

«Он, вероятно, прав, — подумал Альбер. — Ничего не попишешь, Буасси не позволит слишком усложнять дело».

— Те субъекты, которые искали Колля, явно люди Ретноде, — остудил его пыл Бришо.

— Но то, что оба дела связаны, вовсе не обязательно, — с надеждой произнес Буасси.

Он еще не видел, чтобы Буасси чего-то боялся. В прошлом году, когда они искали убийцу спортивного журналиста Дюамеля, Буасси дважды избили, причем второй раз он даже попал в больницу. Но и тогда Буасси не испытывал страха. А теперь боялся. Потел, руки у него дрожали, глаза ежесекундно прилипали к зеркальцу заднего вида. Альбер не знал, как его успокоить.

Они катили по внешней полосе авеню де Вилье. Если человек идет медленно, за ним труднее следить, не привлекая к себе внимания. Но кто, к черту, будет за ними следить? Он чуть было не прикрикнул на Буасси, но тут ему вспомнился вчерашний вечер — ведь он тоже возвращался домой из Спортивного центра кружным путем. А потом, когда пошел «развлекаться» с Мартой, нарочно не оглядывался. У них секретов нет.

— Нас преследуют, — произнес Буасси драматическим тоном.

— Да брось ты. — Он устоял от искушения тотчас же повернуться и посмотреть назад. Сунул руку в «бардачок», где Буасси держал запасное зеркальце заднего вида. Кто, к черту, станет преследовать полицейскую машину?

— Нет! — решительно сказал он, когда Буасси переключил скорость. — Осторожно! Сверни где-нибудь!

Буасси взял себя в руки. За рулем машины ему не следует никого бояться! Следят-то за Альбером. Он разнюхивал в том спортивном комплексе или как он там называется, и он свидетель того, что те трое вооруженных субчиков разыскивали Колля.

— Что, если я тебя высажу где-нибудь у остановки метро? Ты пойдешь дальше, а я от них оторвусь.

— Нет.

Каким же твердым может быть голос Лелака!

Буасси свернул направо. Сквозь лабиринт узких улочек Вилье они продвигались в направлении Сен-Лазара, словно желая выбраться с оживленной магистрали.

— Белый «опель»?! — спросил Альбер.

Машина то оказывалась непосредственно за ними, то отставала, но ни разу не допустила, чтобы их разделяло больше двух машин. Делалось это ловко. Если бы Буасси не следил в зеркальце, им бы не удалось наколоть «опель». Чего они хотят? И, что еще важнее, как теперь поступить? Оторваться от них? Прибавить скорости, лавировать между машинами и пешеходами, погнать по улице с односторонним движением навстречу транспорту? Если Буасси нажмет на газ, шансов у преследователей нет. Но чего они этим добьются? Только одного: покажут, что заметили сопровождение. Схватить их? Они не смогут продержать этих молодчиков под замком и десяти минут! Лелак покачал головой. А если не обращать на них внимания, пусть катаются вслед за ними? Велеть Буасси ехать к его подружке?