Не всем, может быть, известно, что к числу часовщиков и ревностных покровителей часовой индустрии мы можем причислить великого философа и мыслителя Франции, Франсуа Вольтера.

Оставив двор Фридриха Великого он уединился в маленький городок Ферней (в департаменте Эн, недалеко от Женевы. Местопребывание Вольтера от 1761 г. до 1778 г.) и с помощью пятидесяти эмигрантов часовщиков из Женевы он устроил там в 1770 году небольшую фабрику часов, которая, пока сам Вольтер непосредственно был душой этого дела, великолепно процветала. Ее художественно отделанные часы из живописной эмали в корпусах цветного золота, усыпанные бриллиантами и с репетицией нашли большой сбыт среди придворных Людовика XV. Благодаря личному влиянию Вольтера и его большим связям и также покровительству таких влиятельных людей того времени, как герцога Шуазеля и герцога Ришелье, фабрика имела ежегодный оборот в 500.000 франков. Вольтер завоевал клиентов с помощью послов при французском дворе и в других странах.

Известно, что Екатерина II приобрела у Вольтера часы в 20.000 талеров. Она ему написала письмо, по выражению Вольтера, «в духе г-жи де Севиньи» и расплатилась с ним «по царски».

Вольтера в его начинаниях поддерживал также знаменитый часовщик того времени Лепин, но предприятие было, все-таки, непродолжительным и совершенно расстроилось, как только Вольтер оставил Ферней, и часовщики-эмигранты опять перекочевали в Женеву. Видно условия тогдашнего времени были не очень благоприятны для развития фабрикации часов. Вольтеру же часовое искусство не мало обязано своим развитием во Франции и в других странах, и часовщики могут с гордостью считать великого философа, как одного из покровителей и ревностных любителей этого прекраснейшего искусства.

В 1793 г. декретом Национального Конвента была введена десятичная система в указании времени: 24-х часовой день должен был разделяться на 10 часов, каждый час на 100 Минут по 100 секунд в минуте. Декрет был осуществлен, и до нас дошли часы, изготовленные соответственно этому декрету. У X. Рабло в Париже имеется обширная коллекция разнообразных предметов той эпохи и среди них находятся также карманные часы, принадлежавшие земляку и другу Л. Бреге, известному революционеру Марату. Корпус этих замечательных часов сделан из серебра и имеет форму фригийской шапки. По краю корпуса идет бордюр с надписью: «N’obéir qu’a la loi» (повинуйся только закону) и «N’aimer que la patrie» (люби только отечество). У Рабло имеются также знаменитые карманные часы «с гильотиной». На них изображено это орудие казней с деятелем французской революции Сантерром и отрядом национальной гвардии, ожидающими Капета. На циферблате показаны две системы часов: 12-ти часовая и 10-ти часовая, отвечающая постановлениям Национального Конвента, согласно которым день и ночь (сутки) подразделены на 10 часов, час на 100 минут и минута на 100 секунд.

Начиная с 1800 г. карманным часам стали придавать внешнюю красоту и более изящный вид, снабжая их музыкой и подвижными фигурами. С этого времени мы встречаем бесчисленное количество часов с маленькими золотыми фигурками, прикрепленными к циферблату и при репетиции ударяющими в колокольчики, с танцующими или качающимися на качелях любовными парами, с кузнецом работающим молотом, с пасущимися стадами овец и лающей пастушечьей собакой, с вращающимися мельничными колесами и т. д. Такие карманные часы изредка встречаются еще в 1700 году. Так, в коллекции Моргана есть карманные часы с корпусом из перламутра, с роскошными наборными орнаментами из золота и эмали, изображающими гербы и военные эмблемы. Покрывающая весь механизм крышка сделана из золота и изображает охотника, преследующего оленя, причем все изображения на крышке представляют тончайшую ювелирную работу с художественной эмалью. В специально сделанном на крышке вырезе появляются два рыцаря, которые сражаются и затем быстро исчезают, чтобы дать место двум другим воинам. Эту первоклассную работу конца 17-го столетия не следует, однако, смешивать с носящими чисто ремесленный характер часами времен ампира.

Для полноты следует еще упомянуть о том, что в 18-м столетии изготовлялись карманные часы, так называемые «перпетуали», которые, при ходьбе носившего их лица, заводились сами собой вследствие сотрясения рычага, снабженного особым молотком. В 1859 г. изобретены были Генрихом Голэ в Брасусе (Швейцария) часы с репетицией, носящие название «Grande sonnerie». Эти часы — величайший триумф часового искусства. Карманные и дорожные часы такого образца бьют часы, четверти и минуты.

Около 1830 года в Швейцарии сделано новое изобретение, которому на первых порах не придали большого значения, но вскоре это изобретение вытеснило все часы с заводом посредством ключа и вошло в употребление повсюду. Это — карманные часы с бигельным заводом (ремонтуар). Первые часы с бигельным заводом были очень дороги: английская королева Виктория приобрела часы от Л.

Бреге в Париже в 1838 году за 4000 франков. Стоимость этих часов еще увеличилась, вероятно, от того, что корпуса для них делались особенно ценными, отличающимися тщательностью работы.

Часто малозначащие события влекут за собой крупные последствия. Так и в часовом деле: незначительному событию суждено было дать толчок и способствовать значительному прогрессу в устройстве больших стенных часов.

Итальянский астроном Галилей в один прекрасный день — это было в 1585 г.,-находился в Пизанском соборе и случайно обратил внимание на то, что подвешенный там вечный светильник по какой то причине пришел в состояние колебания. Внимание Галилея приковало следующее обстоятельство: величина размаха колебаний с течением времени уменьшалась, но отдельные колебания длились, тем не менее, столько же времени, как и тогда, когда величина их размаха была значительно большей. Дома Галилей стал производить подробные исследования, которые подтвердили его предположения: время колебания маятника имеет одинаковую длительность, независимо от того, велики или малы размахи этих колебаний. Он тотчас же понял, что маятник мог бы служить для измерения времени, если бы он поддерживался в своем движении колесным механизмом и, в свою очередь, регулирующе влиял бы на последний. И на самом деле, первые часы, с маятником изготовленные в 1656 году, Христианом Гюйгенсом дали прекрасные результаты, и с того времени все большие часы стали снабжать маятником.

В семнадцатом веке часовое искусство резко двинулось вперед, благодаря изобретению первостепенного значения, каким было изобретение часовой спирали и маятника. Уже раньше, когда посредством маятника еще не умели измерять время по часам, минутам и секундам, он служил ученым одним из необходимейших инструментов при научных исследованиях. Гюйгенс сообщает, что философы дни и ночи проводили над наблюдениями за колебаниями маятника и обращает внимание на то, как важно тогда было для физики и астрономии точное измерение времени.

Изобретению часов с маятником мы обязаны вышеупомянутому голландцу, Христиану Гюйгенсу, математику, астроному и физику (1629 г.-1695 г.). Он родился в Гааге и окончил университет в Лейдене. В 1657 году Гюйгенс издал описание устройства изобретенных им часов с маятником. В 1666 году он был призван в Париж и одним из первых был выбран в Академию Наук на тридцать третьем году своей жизни. Он был протестантом, оставил Париж после отмены Нантского эдикта и поселился в Гааге, где оставался всю жизнь.

Как нами было уже упомянуто, во второй половине 15-го столетия была изобретена часовая пружина. Совершенно независимо от того, что она сделала возможным изобретение карманных часов и морского хронометра, она позволила придать стенным — часам меньший формат и сделать их в виде комнатных часов, применяемых для гражданского обихода. Благодаря введению маятника, распространение комнатных часов получило новый толчок, так как мы встречаем их к концу 17-го столетия в изумительном количестве и в самых разнообразных видах. В эту эпоху мы встречаем стоячие часы работы Буль (дерево с металлическим набором), как, например, часы под «Зелеными Сводами» (музей) в Дрездене, подарок Людовика XIV Августу Сильному, стенные часы с консолями подобной же работы, стоячие часы, футляры которых разукрашены богатым набором из благородного дерева и т. д.