Мы застыли не в силах ничего предпринять, у нас буквально мороз по коже шел.

Тварь скользнула, струясь меж двух стоящих стропов, ненароком одев горящие фары в ледяную оболочку. Тяжкая костяная пасть, раскрывалась, дрожа над землей, как будто силясь что то сказать, но как всегда, не произнесла ни звука.

Мы опомнились, зазвучали команды, ворота за нашими спинами сдвинулись вместе, укрыв от внешнего мира тепло и уют. Явственней стало заметно, хищное мерцание стен, не сулившее нам, впрочем, ничего хорошего.

Радиация подгоняла нас, стропы бешено колотили лед, проваливаясь, выплескивая из под него ядовитую в своей сущности черную жижу. Черный канал проломленного болота услужливо затягивал свежей мутной ледяной пленкой все тот же, любопытный ледяная химера.

Мы зябко кутались в свои балахоны, стараясь уберечь тела от жижи летевшей из под баллонов. Наш путь лежал в центр мертвого города, именно там и располагалась ядро заразы его отравляющей. Огромное, здание с шестью блоками расположенными как лепестки в исполинском цветке. Это было некогда место силы этого города и его бесконечное проклятие сейчас.

Стены пяти из шести блоков некогда были проломлены коварной диверсией, жители немедленно покинули город растворившись на просторах Хаарах.

А болото постепенно заполнили улицы, разнося по ним жар радиации. Стены плавились, болото кипело как ядовитый вулкан, отравляющий все на многие километры вокруг. За пять сотен лет болото победило температуру, но не яд.

Мы вывалились на кольцевой проспект, на мгновение стали видны и другие участники операции.

Несколько бригад рабочих в плотных защитных балахонах устанавливали массивные кольцеобразные конструкции на высоких мачтах в глубине соседней улицы.

Наконец мы прибыли на место.

Перед нами возвышалось то, что было четвертым блоком огромной энергетической установки. От ограждающих массивных стен остались лишь кольцеобразные оплавленные холмики. От них и поныне шел пар. На десяти массивных опорах-пилонах некогда сверкавших, а теперь изъязвленных на метры в глубину коррозией., покоилась исполинская разодранная конструкция.

Когда она была целая то была похожа на два огромных тороида поставленных плашмя друг на друга. Сейчас же в утреннем свете, лохмотья тороидов светились призрачным светом, жар от них чувствовался даже через защитное стекло балахона.

За тороидами высилось нечто напоминающее огромный муравейник, переплетение разодранных балок, лохмотья стен, все заплевано пятнами голубого лишайника, росшего только здесь.

Мы подкатились к облюбованному местечку, пятачку камня возвышавшемуся над болотом.

Из глубины улицы к тому то пятачку и протянулась воздвигаемая, реперная система энерговодов, над которой мы трудились уже два месяца.

Направо и налево от нас высились более уцелевшие стены третьего и пятого блоков. Проломы в них светились тем же мертвенным светом.

Я подошел к нескольким магам отвечавшим за защиту. Те застыли в напряжении у края площадки. Заклинатели под их ногами торопливо исчерчивали символами камень. Двое, более крупных заклинателя, с зубилами в руках, врубали руны в глубину камня. На моих глазах одно полностью законченное заклинание, засветилось от принимаемой мощи.

Маги защиты чуть вздохнули и слегка переменили позу. Тут же высеченное заклинание заискрилось и расплавилось. Обожженные заклинатели ошарашено отпрыгнули.

Комментарии были излишни, такую мощь не могло сдержать заклинание даже заключенное в камень. Техники, разгружавшие установку, напряженно застыли, посмотрели в сторону обратной дороги.

Один из магов продавил сквозь зубы:

— Не успеете!

Заклинатели как прокляте принялись выбивать новые руны, вдвое глубже. Один самый щуплый бросился филигранно ровнять края, и подмазывать некоторые краской.

Восходящее светило, наконец поднялось над стенами зданий, сделав незаметным сияние четвертого блока.

Руны вырезанные в спешке уже алели, а маги защищавшие нас от излучения дрожали в судорогах из последних сил.

Я позвал двух техников:

— Принесите куски льда и положите на руны, пускай охлаждают по чуть чуть.

Техники лихорадочно принялись покрывать заклинания льдом, то шипел и стремительно таял. Зато маги защиты, наконец, позволили себе обессилено пасть.

Один из заклинателей подошел ко мне, и объяснился:

— Мы не учли, что камень тоже заражен. Сначала заклинания выжигали отраву из него, а тут он опасно разогревался. Впрочем, лед тоже заражен, но хоть расчетные параметры восстанавливает.

— На сколько хватит, защиты?

— На два часа! Но мы будем подновлять, а вы делайте свое дело быстрее!!!

Я кивнул своим техникам. В камень стали вбиваться тяжкие скрепы. Тяжелые балки ворочал послушный малый голем. Его шкура трещала и осыпалась, как ни жаль он был обречен, и кажется этому рад.

Мощные лебедки зацепились за камень на десятки сантиметров. Тугие жилы троса, укрепленные заклинаниями скрипели вытягивая массивную короткую трубу на подготовленный лафет. Десяток сноровистых ребят сооружал стартовый репер позади площадки.

Тут за моей спиной глухо ухнуло, вызвав переливистый мат техников. Я подошел посмотреть, и мне ничего не оставалось, как добавить пару своих реплик.

И было отчего, массивные цапфы на толстом хоботе установки не встали на место, а перекосились. Теперь труба в шесть метров толщиной неуклюже застыла перекосившись на один бок. Поскольку все трубы сто шестьдесят тонн, (что и заставило использовать нас наземную технику), повторить пытку заново не было никакой возможности.

Я лихорадочно перебирал возможности…

Вызвать склиссы невозможно, такого мощного у Арккрасса просто нет, а десяток почти невозможно сосредоточить в узком ущелье улицы. Есть вариант позвать два десятка магов и приподнять аппарат, но пока их соберешь, пока привезешь на сверхсекретную операцию (уже не секретную после такого варианта) пройдет несколько суток. А установка под градом элементарных частиц давно уже будет неработоспособной.

Провал!!!

В небе что то загудело!

Я поднял голову, это был какой-то безумный склисс.

Я разочарованно покачал головой, сейчас у пилота закипят мозги и склисс зажжет на окружающих зданиях свежий костерок.

Однако склисс лихо метнулся вдоль стен, накренившись на один бок, подлетел к нашей площадке.

Старое драное корыто негде было приземлить на и без того тесной площадке, но с него спрыгнули две фигуры чуть не увязнув в болоте. Сам склисс пролетев еще десяток шагов плюхнулся в болото, отпугнув химеру.

Несмотря на охватившее меня отчаяние я пошел полюбопытствовать кого же там принесло, впрочем смутно догадываясь.

Одна фигура была долговязой и неловкой, и с омерзением оттряхивала ядовитую грязь. Я правда отлично знал что эта неловкость постепенно утончаясь и убыстряясь превращается при необходимости в стремительный вихрь-танец, которому пока не изобрели противоядия. Это Недотрога, Ийргол, Коготь.

Вторая, деловитая четырех-рукая, ловко перепрыгивала среди разложенного оборудования. Это просто Хратт, бывший философ и настоящая интеллектуальная машина смерти.

Вот уж кого не ждал в минуты моего провала.

Ииргол насупившись, подошел ко мне:

— Мы кажется договаривались о другом месте для встречи на сегодняшнее утро? Твой вариант конечно интересен, но только несколько неуютен не так ли?

Хратт крикнул ему от установки:

— Коготь глянь, они тут хитрую ситему придумали вместо подъемного механизма!

Прикинь на лафете установили систему, переключающихся клиньев. Собирались таскать взад вперед лебедками, подымая на переключающихся клиновидных плоскостях. Только у них на первом же клине все перекосило!

Я чуть не взвыл от досады, тоже мне советчик нашелся!

Ийргол оставил меня в покое и подошел к лафету, поковырялся в нем.

Затем подошел ко мне и с иронией спросил:

— А что ледяной пандус не могли сообразить отлить? А затем растопить чтобы аппарат сел на место?