– Я постараюсь.

– Не сомневаюсь. Ах, да, и вот это не забудьте.

Он достал из чехла фотоаппарат и повесил его на шею Аннабель.

– Обнаружив след, в первую очередь сфотографируйте его. Если понадобится, зовите меня, и никаких мистеров, называйте меня просто Крейг. Я буду стоять здесь и помогать вам. Ну что, вперед?

Аннабель с готовностью кивнула.

– Постарайтесь прикасаться только к тем местам, к которым прикасались в прошлый раз.

Крейг Нова был поражен гибкостью молодой женщины. Не успел он и глазом моргнуть, как она уже оторвалась от земли и крепко ухватилась за нижние ветки. Затем, оседлав толстую ветку, достала флакон с порошком и кисточку.

– Очень хорошо, – похвалил он. – Погрузите кисть в пудру, а потом проведите кистью по ветке, но очень легко, без нажима, как будто кору вы просто ласково гладите.

Аннабель тысячу раз видела, как проделываются подобные операции.

– Кажется, никаких следов, – сказала она.

Вдруг между ее бедер появилось крошечное пятно.

– Есть один!

На фоне порошка отчетливо обозначился отпечаток пальца.

– Отлично! Сфотографируйте его! Он на ровной поверхности?

– Да, поверхность довольно гладкая.

– Вы можете определить его направление?

– Да.

– Тогда очень осторожно проведите кистью в направлении, в котором идет отпечаток. Медленно, без нажима. Получилось? Отлично! А теперь смахните излишки пудры, не бойтесь. И сделайте снимок того, что у вас получилось, а лучше несколько.

Крейг что-то отметил в блокноте. Он записывал номера фотографий, указывая их расположение на дереве.

– Хорошо, теперь переходим к самому сложному. В коробочке, которую я вам дал, находятся прозрачные прямоугольники. Возьмите один из них и обнажите липкую поверхность. Наложите его на отпечаток, не останавливаясь, одним движением, только не торопитесь. Как только сделаете это, прижмите прямоугольник к отпечатку, но не разглаживайте его!

Аннабель четко выполнила его инструкции. Затем она заметила другой отпечаток, немного в стороне от первого, и повторила операцию с самого начала. На этот раз ей удалось снять отпечаток всей ладони. Аннабель стала внимательно его рассматривать. Отпечаток левой руки. Не касаясь его, она поднесла к нему руку. Тот же размер. Аннабель посмотрела на основные линии рисунка и сравнила их со своими.

– Крейг? Думаю, все напрасно. Это мой отпечаток.

– Ничего страшного, – ответил он с нескрываемым разочарованием. – Вы полицейский и знаете, что большинство отпечатков, собранных на месте преступления, принадлежат работавшим там сотрудникам. Продолжайте. Проделайте то же самое на верхних ветках. Не мог же убийца затащить труп на дерево, не оставив ни одного следа. Даже если он был в перчатках, мы должны найти царапины или фрагменты земли, которую он занес на дерево на ботинках.

Аннабель собрала свои инструменты и поднялась немного выше, ближе к трупу.

Бролен следил за действиями Аннабель, держась немного поодаль. Его завораживал контраст между спокойным, почти идиллическим пейзажем лесной глуши и суматохой, которая возникает каждый раз при обнаружении трупа: возня агентов, вращение сигнальных фонарей, треск раций и оцепление, не позволяющее публике и представителям прессы пробраться на место преступления.

К смерти как таковой люди давно привыкли, не переставала удивлять только ее зрелищная сторона.

Опершись о пихту, Бролен вздохнул. На него снова накатила волна отвращения к человеческим эмоциям. Эти приступы ярости часто случались у него после смерти… Он не решался произнести ее имя. Долгие месяцы он боялся своих чувств, а потом принял их. В этой внутренней войне он был побежденным, хотя и отказывался признать себя таковым.

Сквозь листву Бролен видел, как Аннабель снова и снова огорченно качает головой, не находя отпечатков. Она сняла показания температуры на разной высоте и изучила шелк кокона. Крейг Нова надеялся отыскать в нем личинки, но их не было. Аннабель залезла выше трупа и обнаружила на верхних ветках фрагменты паутины.

Всем тотчас же стало ясно, что убийца не затаскивал жертву на дерево, а спустил труп с вершины скалы. Митс и Салиндро обошли вокруг скалы и вскоре появились на ее вершине. Забраться туда было несложно. Значит, убийца пришел с запада.

Скорее всего, преступник избрал такой путь потому, что вероятность оставить следы на камне была минимальной.

Стоявший в шести метрах над ними Ларри крикнул, что увидел на стволе дерева характерные борозды от каната. Нет, двух канатов, привязанных один поверх другого.

Первый нужен был убийце для того, чтобы спустить тело. А второй? Чтобы спуститься самому и отвязать канат, завязанный вокруг трупа! – догадался Бролен.

К чему такие сложности? Аннабель сказала, что состояние тела хорошее. От него исходил резкий запах, но это не был запах разложения. Следовательно, тело висит здесь недолго. Значит, убийца пришел по сухой земле, ведь дождя не было уже две недели. Он мог бы смело обойти все окрестности, не оставив следов. Зачем же проделывать столь сложную работу?

Шелковый кокон. Пауки. Искаженное ужасом лицо женщины. Этот тип не жалеет сил, стараясь придерживаться определенного стиля. Потратить кучу времени на то, чтобы окутать женщину паутиной и принести сюда, где любой случайно оказавшийся здесь человек мог испортить его работу. Он должен был быть уверен во всем, в том числе и в том, что тело обнаружим именно мы.

Бролен оторвал кусочек от листка папоротника, помял его и вдохнул запах хлорофилла.

Помни: он продумывает все до мелочей. Верит ли он в то, что делает? Возможно. Это не спектакль. Казалось бы, зачем привязывать к дереву два каната? Зачем тратить силы впустую? Затем, что он твердо верит, что именно так все и должно быть. А что, если он не один? Если их несколько, как им удается достичь такого единодушия, таких слаженных действий? Должно быть, их объединяет невероятная решимость.

– На дереве нет ни одного отпечатка. Следов мочи у основания тоже нет. Я все проверила. Мне очень жаль, – сказала подошедшая к Бролену Эмма.

По крайней мере, они попытались. Митс дал согласие на спуск тела. Вечерело, а им еще предстояло вернуться назад.

Вскарабкавшийся на дерево Крейг Нова отрезал несколько ветвей и вместе с Митсом начал спускать тело. Операция требовала больших усилий, поскольку нужно было не только держать кокон, но и самим стараться не упасть с дерева. Бролен обратил внимание на удивленные лица мужчин. На земле труп завернули в белое сукно и положили на носилки. Джошуа подошел к Ллойду и жестом спросил, в чем дело.

– Ее вес… Она почти невесомая, – в замешательстве сказал Ллойд, снимая перчатки. – Кожа мнется при малейшем прикосновении.

– Ллойд, я хочу присутствовать на вскрытии, – произнес Бролен. – В этой истории есть загадка, которая делает ее непохожей на все остальные. Я хочу вам помочь.

Митс посмотрел на него отсутствующим взглядом.

– Расследование веду я, – глухо сказал он. – Попробую что-нибудь сделать.

Он говорил как автомат, лишенный всяких эмоций.

Бролен положил руку ему на плечо.

– Что с тобой?

– Джош, – пробормотал Митс. – Эта женщина… Такое впечатление, будто из нее высосали все внутренности.

Когда они пустились в обратный путь, солнце садилось за противоположную гору, а лес уже не сверкал как изумруд, пронизанный лучами золотистого света. Тень постепенно разрасталась, и вскоре ее границы подошли к маленькому отряду. Бролен заметил, что боится ступать в тень. Его внутренний голос звучал странно: «Только не в тень… В тени есть что-то ужасное…», и казалось Джошуа, что это голос спрятавшегося в траве сквандинавского тролля.

А еще Бролен то и дело вспоминал слова Митса – и его кожа покрылась мурашками: «Такое впечатление, будто из нее высосали все внутренности».

Увидев Аннабель и Бролена, Сапфир приветливо завилял хвостом и стал обнюхивать их ноги. Они приняли душ каждый в своей половине дома, а потом вышли в гостиную. Через открытое окно в дом проникали звуки леса, складывающиеся в очаровательную симфонию.