— Извините, мадам, я был другом Даниэля.

Она медленно повернула к нему маленькое худое лицо с торчащим острым носом.

— С друзьями моего сына я не хочу иметь дела.

* * *

Ресторан был переполнен. Негромкий хор голосов царил в дымном зале. Почти за всеми столиками сидели мужчины, сопровождавшие свои разговоры энергичными жестами, Многие из них поместили под стульями свои портфели. На противоположной стороне улицы высился монументальный фасад дворца Правосудия, обнесенный решеткой с позолоченными остриями.

Валери привлекала к себе множество взглядов, но это ее не стесняло. Все ее внимание было направлено на стоящие перед ней блюда, которые она «грациозно» поглощала, как говаривал Даниэль. Морис не удивлялся ее аппетиту: из рукописи своего друга он уже хорошо знал это, и потому пригласил ее в этот ресторан поблизости от набережной Орфевр, хотя она и утверждала, что вовсе не голодна.

— К вам не очень придирались? — спросил он.

— Нет. Мне только пришлось подписать кучу машинописных страниц.

— А Фушероль? Он вас снова допрашивал?

— Очень мало. Он мерзкий тип, — ответила она и насадила на вилку кусок колбасы.

— Вы видели мать Даниэля?

— Я встретилась с ней у дверей, но мы с ней не разговаривали.

Разговор постепенно замирал. Морис, ради приличия, пытался его поддерживать.

— Может быть, вы хотите сыра?

Она отказалась, но зато охотно приняла предложение взять на третье омлет «Сюрприз» на две персоны. Морис, по ее настоянию, тоже попробовал это блюдо. Ему было приятно сидеть в непосредственной близости с ней, хотя он и чувствовал укоры совести из–за того, что радовался этому, несмотря на трагические обстоятельства.

— Сегодня после обеда вы должны работать? — спросил он.

— Да. К сожалению, я не писатель, и кроме того у меня есть шеф.

— А что вы собираетесь делать после работы?

— Ну, что я могу делать? Поеду домой.

— У вас нет родственников?

— В Париже нет.

Они снова замолчали, и Валери вплотную занялась десертом. Вдруг она выронила ложечку и мороженое из тарелочки брызнуло на кружевное жабо. Расширенными от ужаса глазами она смотрела на Мориса.

— Что с вами? — встревоженно спросил он.

— Не оборачивайтесь.

Валери заставила себя улыбнуться, вытирая жабо.

— Что случилось? — вновь спросил Морис.

— Дюпон… Он на улице… перед окном. Морис замер.

— Что он делает?

— Ничего. Подсматривает.

— Он вас заметил?

— Не знаю.

— Не подавайте вида, что вы его узнали, продолжайте есть. Валери последовала его приказу. Морис наполнил стакан и стал обдумывать, как лучше поступить.

Они сидели в дальнем углу переполненного зала. Он ничего не мог предпринять. Если он встанет и начнет пробираться к выходу, Дюпон скроется, и он не сможет его настигнуть. Убийца стоял за дверью в нескольких метрах от него, но он был так же недоступен, как если бы находился по другую сторону пропасти. Такая ситуация встречается только в романах.

— Не желают ли господа кофе?

К ним подошел официант, и Морис воспользовался случаем.

— Есть ли запасной выход из этого помещения? — спросил он. Идея пришла ему в голову, когда он вспомнил один роман.

Один франк помог официанту быстрее понять суть вопроса.

— Есть, мсье. Из мужского туалета ведет дверь в подъезд.

— Большое спасибо, — сказал Морис и поднялся. — Пожалуйста, принесите даме кофе, — потом, обернувшись к Валери, добавил: — Продолжайте спокойно есть. — Он не спеша направился к мужскому туалету.

Что он должен предпринять? Позвонить в полицию? Попросить помощи у прохожих или просто наброситься на парня?

У него не было времени, чтобы строить планы. Туалет… там дверь… длинный темный коридор и — выход на улицу.

Он подумал о Валери, о грозящей ей опасности и бросился бежать.

К своему разочарованию Морис вышел из подъезда в тихий переулок. Куда ему направиться, чтобы выйти к фасаду дома? В жизни все происходит не так просто, как в книгах. Через некоторое время он вышел на ту улицу, где находился ресторан. Поблизости никого не было. Куда девался Дюпон? Возможно, он находился совсем близко, в подъезде дома или спрятался в одной из бесчисленных машин, стоявших повсюду. Двое мужчин, оживленно разговаривая, вошли в ресторан. Поблизости никого не было. Морис тоже подошел к входу. Увидев его, Валери кивнула и сделала знак войти.

— Вы не могли успеть: как только вы ушли в туалет, он скрылся, — подавленно проговорила она.

Валери теперь была спокойна, однако десерт она не доела.

— Он выследил нас, — озабоченно сказала она. — Теперь он знает, что я была в полиции.

— Он думает, что нас туда вызывали. Это вполне реально.

— А когда он увидит в газете свой портрет, то заподозрит взаимосвязь.

— Но тогда он уже не сможет ничего предпринять против нас.

Морис старался, как мог, успокоить Валери и самого себя, приводя все аргументы комиссара. Кроме того он добавил, что Дюпон непременно хотел совершить идеальное убийство. Он не из тех сумасшедших, которые просто убивают кого угодно и когда угодно.

— Пока вы не одни, вам нечего опасаться, — пояснил Морис. — Побудьте еще дня два у меня.

— Нет, спасибо. Я не хочу вас больше стеснять.

И когда он запротестовал, она решительно добавила:

— Кроме того, я должна привыкнуть к ситуации.

— Тогда разрешите, по крайней мере, подвезти вас с работы домой.

— Большое спасибо, — сказала она и нежно коснулась его руки.

В этом простом жесте было столько тепла, что Морис совсем растаял. Официант принес Валери кофе.

— Сегодня же я обо всем расскажу Фушеролю, — сказал Морис.

— А мне сегодня нужно еще поработать, — сказала Валери, посмотрев на часы.

Вскоре они вышли. Морис высадил Валери на Елисейских полях и поехал к себе домой.

Изабель сидела возле письменного стола отца и что–то искала в книжном шкафу под неодобрительным взглядом Милорда.

— Где же «Сирано»? — спросила она. — Жан–Люк разучивает сцену на балконе, и я должна подавать ему реплики. Потом мы отправимся в студию.

Морис был в хорошем настроении. Он нашел книгу на книжной полке и протянул ее дочери.

— Ты неразлучна с Жан–Люком, — сказал он.

— Жан–Люк — замечательный парень.

— Я знаю, совершенно выдающийся парень.

— Точно! Лучший из всех моих друзей.

— А ты уверена, что он питает к тебе только дружеские чувства?

— Не будь таким недоверчивым, — улыбаясь, сказала Изабель. Но потом приняла более серьезный вид и спросила:

— Как все прошло в полиции?

— Хорошо.

Он сообщил ей только основное, чтобы не волновать ее. Он умолчал о появлении Дюпона перед рестораном. Но она, видимо, почувствовала, что он был не вполне откровенен.

— Ты действительно уверен, что Валери не грозит опасность? — спросила она.

— Я надеюсь. Осторожности ради я сегодня отвезу ее с работы домой.

— Вы с ней тоже стали неразлучны, — сказала Изабель.

— Не говори чепухи.

Он сразу же пожалел о резкости своего тона.

Изабель смущенно пробормотала:

— Извини. Это… это я только пошутила.

Звонок телефона положил конец их разговору. Звонил Вилли Брунер, коллега Мориса. Он хотел знать, нет ли чего нового о смерти Даниэля.

Изабель вышла со своей, книгой, а Милорд с истинно кошачьим терпением дождался конца телефонного разговора и затем уселся на колени своему хозяину.

— Благодаря информации, которую мы получили, — просвещал его Морис, — и главным образом благодаря портрету, мы уже немного продвинулись вперед. Если бы Валери находилась сегодня под охраной двух опытных агентов, Дюпону не удалось бы так легко удрать. Его наверняка бы задержали. Что ты на это скажешь?

Милорд поднял вверх голову и вытянул шею в надежде, что хозяин погладит его. На вопрос он ответил вежливым мяуканьем.

— Если бы, к примеру, портрет Дюпона не был помещен в газетах, у полиции было бы тайное оружие. Дюпон был бы уверен в своей безнаказанности, и, возможно, нам снова представился бы такой удобный случай, как сегодня.