Как же она удивилась тому, что внутри себя нашла живое существо! Лилит сразу подумала, что в неё поселился какой-то гад, и хотела выбросить тварь из себя, но существо жалобно запищало. «Может, я съела что-нибудь? — неуверенно соображала Лилит. Совсем растерянная, она очень обрадовалась, когда в её номере появилась её сердечная подруга Морти.

— Мотенька, милая, что со мной? — спросила она у подруги. Морти прислонила свою косу к стенке, а потом приложила ухо к животу подруги. Она долго слушала, так что Лилит вся извелась от нетерпения и прикрикнула на неё, подгоняя: «Ну!»

— Не нукай! — приструнила её Морти и сообщила:

— У тебя внутри две души.

— Как это? — не поняла Лилит.

— Беременная ты, — внесла ясность Морти.

— С чего вдруг? Я не могу забеременеть! — выпалила Лилит и только тогда вспомнила ночь Чертородицы. Открытие, сделанное ей, поразило Лилит так, что она остолбенела. Морти, прочитав её глифомы, всё поняла и спросила: — Ты боишься, что родишь Ирода?

Лилит об этом старалась не думать, а слова Морти открыли ей неприглядную правду о ребёнке. Не то, чтобы она не хотела его, хоть об этом никогда не мечтала, просто иметь ребёнка, который заменит Сатанаила не входило в её планы.

— Если ты не хочешь ребёнка, я его заберу, — сказала Морти.

— Зачем тебе ребенок, да ещё и Ирод, — задумчиво спросила Лилит.

— Он моей крови, — сказала Морти.

— Какой же «твоей», Мотенька, — ласково сказала Лилит, — он из сатанинского семени.

— Моей! Потому что Сатанаил и Лучезарный – братья, а я им – сестра, — промолвила Морти и Лилит, совсем ошарашенная, застыла на месте, а потом обняла её за шею, орошая ей волосы слезой.

Прошла весна, наступило лето, а Лилит не знала, когда у неё появится ребёнок. Если судить по тому, что семя дало о себе знать через тринадцать лет, то и плод должен расти долго. Одно Лилит знала точно, что всё вряд ли будет похоже на человеческие роды и опасалась этого. Маргина, узнав о беременности Лилит, настойчиво предложила ей жить в их квартире на 1-й линии Васильевского острова, аргументируя тем, что Морти ежедневно пропадает в командировках. Кроме того, Марико тоже ходила беременной, и им двоим найдётся о чём поговорить. Лилит, находясь у Маргины в гостях, слабо отказывалась, отговариваясь тем, что некуда девать Сета. Марико, поглаживая своё пузо, спросила у своей коллеги по беременности: — А балкон ему подойдёт?

— Подойдёт, — сообщил Сет, виновато выглядывая из-за Лилит. На том и порешили. Лилит выделили одну комнату, Марико вторую, а Маргина и Туманный Кот ночевали в зале на огромном диване. Тарас часто пропадал в командировках, шастая по всему миру и делая операции, поэтому, для беременной Марико, полный дом гостей – благо. Морти, немного ревниво относясь к Маргине, укравшей её подругу, вскоре успокоилась, так как, и правда, часто пропадала по своей работе.

Наступило восьмое августа.

Лилит страшилась будущей ночи, так как ровно тринадцать лет тому назад она зачала своего ребёнка. Марико, наблюдая за Лилит, оставила дома Тараса, чтобы он, в случае чего, мог её помочь. Морти, своим отсутствием, расстроила Лилит, которая стала раздражительной и всё время беспричинно плакала. Словно предчувствуя что-то, в небе заклубились тучи, а ветер погнал на город волну из Финского залива, которая резко подняла уровень воды в Ленинграде. С неба потянулись косые полосы дождя, скрывая от глаз грозные тучи. Стало темно, словно наступил вечер, и только яркие молнии взрывались у самой земли, озаряя окрестность. Сет, добросовестно сидящий на балконе, прижался спиной к балконной двери и перепугано дрожал, словно перед казнью. Маргина, увидев его мучения, открыла дверь и впустила Сета в зал, сообщая ему удивленно:

— Никогда не думала, что ты боишься темноты.

— Он боится не темноты, а Сатанаила, — проворчал Туманный Кот, который валялся на диване, словно его вся эта сумятица не касалась.

— Не вздумай сказать об этом Лилит, — предупредила Маргина, на что кот сообщил: — Она сама догадается, если увидит Сета.

Несчастный Сет не знал, куда ему деваться, и Маргина открыла шкаф и предложила: — Полезай сюда и не высовывайся.

Сет залез в шкаф и затих.

В ту же минуту, вместе с громом, зазвенело стекло на кухне и в зале, а балконная дверь заскрипела от удара. Марико и Лилит бросились на кухню, а Маргина отправилась за котом и Тарасом, которые отрывали головы демонам, окопавшимся возле балконной двери, и взлетели в воздух, сражаясь с тварями. Силы явно были неравными. Лилит увидела, как Веельзевул сунулся в кухонное окно, выходящее во двор, но Сет, набравшись храбрости, раскрыл пасть и, судорожно сжимая челюсти, укусил демона за руку. Веельзевул заревел, как резанный, и шмякнул Сета о холодильник, стоящий у окна, но тот прилип мёртвой хваткой к руке и не отпускал. Марико схватила банку с красным перцем и сыпанула из неё в рожу Веельзевула, а Лилит вдобавок опалила ему пасть огнём. Веельзевул завыл и ломанулся назад, отчего грохнулся об асфальт со второго этажа. Лилит едва успела оторвать Сета, который не отпускал руки и ожесточённо рвал её клыками.

В это время Маргина отбивалась от тварей на балконе, а Тарас, вытащив свой заветный скальпель, точно сердитый шмель, ширял между демонами и профессионально, одним движением, вскрывал им животы. Демоны, не чувствуя боли, с удивлением замечали, что их внутренности вывалились и повисли гирляндой до самой земли. Маргина швыряла в рожи демонов шипящие огненные шары, едва отбиваясь от мерзких тварей. Опасаясь, что её растерзают на части, Маргина крикнула: «Тарасик, домой!» — и зять спикировал вниз, едва не раздавив её об стенку. Балконную дверь давно уже вышибли и Маргина, вместе с Тарасом, зашли внутрь, остановившись у порога. Демоны, словно стервятники, почувствовали лёгкую добычу и по очереди пикировали вниз, изрыгая из пасти зелёную ядовитую жижу, которая, точно пиявка, тянулась к лицу, ногам и рукам. Туманный Кот сидел на крыше, отвлекая на себя большую часть демонов, раздавая направо и налево кровавые оплеухи, раздирая звериные морды. Маргина чувствовала, что силы на исходе, и обречённо подумала: «Всё! Нам не выстоять!»

Вдруг небо разрезала молния, которая зигзагом прошлась по демонам. Твари исчезли, рассыпаясь в чёрную пыль, которая и тут же развеялась ветром и превратилась в серый дым. Перед балконом возникла взъерошенная Морти с косой наперевес, которая испепеляющим взглядом нашла среди тварей Сатанаила и крикнула:

— Я тебя предупреждала, что Лилит – моя!

— Мне нет дела до Лилит, пусть отдаст моего ребёнка, — воскликнул Сатанаил, раздвигая своим громадным телом паривших возле балкона тварей.

— Она должна пойти со мной и родить моего сына на острове Змеином, — продолжил Сатанаил, подплывая ближе и явно не собираясь сдаваться.

— Ты ничего не получишь! — твёрдо сказала Морти, а Сатанаил выбросил руку, намереваясь размозжить ей голову. Морти коротко взмахнула косой, и отсечённая рука рассыпалась в пыль. Сатанаил дико заревел, заглушая раскаты грома. Вместо руки у него возникло длинное щупальце, которое потянулось к шее Морти. Она ловко его отсекла, превращая в черный дым, и взмахнула косой, собираясь следующим ударом отсечь брату голову.

Наступила неожиданная тишина, а где-то в соседней квартире закуковала кукушка в часах. Маргина, почему-то, насчитала тринадцать «ку-ку», после чего в их квартире бойко зазвучал гимн, издаваемый динамиком радиоточки. Услышав его, всё сатанинское войско с воем рассыпалось в разные стороны, а Сатанаил, закрыв оставшейся ладонью лицо, заревел, как разъярённый бык. Еще не придя в себя от таких метаморфоз, Маргина услышала, как в квартире кто-то завыл в два голоса. Когда она ворвалась в спальню Лилит, то увидела её, валяющуюся на полу, а рядом Марико, воющую, как морская корова.

— Вы чего?! — оторопела Маргина.

— Рожаем, — заныла Марико и скривилась: — У меня что-то потекло.

— Воды отошли, — сказал Тарас и отправился мыть руки в ванную, бросив Маргине на ходу: — Мама, вскипятите воду.