Литмир - Электронная Библиотека

— Думаю, Эмили неправильно поняла, — заявил Фишер, садясь.

— Она, должно быть, ослышалась, — сказала тетака Миртл, отрыгивая. — Я имею в виду, что убила бы за её скулы.

— А я убила бы за её грудь, — добавила Хизер.

Трой ущипнул переносицу.

— Наверное, вам всем следует сказать это всё ей? Может, она не знает.

— Чушь, — ответила Нана. — Эта женщина уверенно чувствует себя в своей собственной шкуре.

Трой так не думал. И начал задаваться вопросом: а что если он неправильно понял её характер? А что если они все тоже её не понимают?

— Эмили извинится, когда они вернутся, — сказал Фишер. — Не так ли, солнышко? Даже если ты не хотела, чтобы это так прозвучало. — Эмили со слезами на глазах кивнула в знак согласия.

— Что ж, — проговорила Хизер, — Если ты считаешь, что мне следует, я скажу Кэм, что хочу такую же грудь, как у неё.

Джастин рассмеялся.

— Присоединяюсь.

— Нет, — воскликнула Анна, протягивая Эмили Фишеру. — Вы поставите её в неловкое положение. Просто оставьте всё как есть.

Повисло неловкое молчание, пока Бернис с Камрин не вышли во двор. Трой наблюдал за ней, пока она ставила миску с куриным салатом и тарелку круассанов. Она выглядела спокойной, нисколько не задетой тем, что кто-то назвал её уродиной.

Камрин далеко не была уродиной, и он размышлял, знает ли она об этом.

Бернис подала тарелку фруктов и пакетик чипсов. Все тут же накинулись на еду.

Трой не мог смотреть на пищу, так что он откинулся на спинку стула и стал наблюдать за Кэм. Она, казалось, не замечала, пока спустя несколько минут не взглянула в его сторону. Её брови вопросительно сдвинулись. Он слегка покачал головой — достаточно, чтобы она заметила, и проговорил одними губами: «Замечательно выглядишь». Её губы приоткрылись, а затем поджались.

Ну, блин. Вот и ответ. Она ему не поверила. Не то чтобы она не могла принять комплимент, скорее, не могла в него поверить.

Между ними промелькнул взгляд: его был сплетен с чувством вины, её же — с грустью. Но в течение нескольких секунд он преобразовался в жар. Желание. Были только она и он, наконец признавшие то, что не должно быть произнесено. Всё произошедшее между ними вело к этой точке. Хоть он и пытался бороться с этим.

— Я это не хочу! — прокричала Эмили. — Я хочу куриные наггетсы!

Бернис приложила руку к груди.

— Мне так жаль, дорогая. Но у меня их нет.

Фишер отложил свой бутерброд.

— Мы не поставляем еду. Она ест то, что дали.

— Она просто устала, — сказала Анна. — Эмили, ты ведёшь себя невоспитанно.

— Мне всё равно! Я хочу куриные наггетсы.

— Миссис Хортон, — произнесла Кэм спокойно, как летний ветерок. Она положила свой бутерброд на стол и соединила руки. — У вас есть детское питание?

Трой не мог удержаться от улыбки. У его крестницы всегда был здоровый аппетит. Даже когда она была младенцем. По крайней мере, теперь она перешла на еду с общего стола. Он вспомнил, как был впечатлён, когда она впервые ела горох. У любого ребёнка, который смог бы удержаться от рвоты из-за того, что выплюнул бы даже малыш-экзорцист, был талант.

Бернис, казалось, поняла тактику Камрин.

— Что ж, а это у меня может и есть.

Эмили перестала плакать и уставилась на них.

— Я не младенец. Я не ем детское питание.

Кэм пожала плечами.

— Но ты так же не ешь пищу больших девочек. Думаю, нам следует принести детскую еду.

Бернис встала.

— Без проблем. Я скоро вернусь…

— Нет! — закричала Эмили и взяла сэндвич. Откусив огромный кусок, она произнесла с набитым ртом: — Видите?

Бернис снова села. Трой ухмыльнулся, подобно ослу. Он не считал, что из него вышел бы хороший отец, как Кэм однажды заметила. Камрин же свела психологию до уровня искусства. Ни у одного ребёнка не было бы и шанса. Теперь из неё вышел бы замечательный родитель. Возможно, её малыши даже станут маленькими гениями, исполняющими произведения Моцарта в возрасте двух лет.

— Я сожалею, что ты уродина.

И тут атмосфера в корне изменилась.

Все уставились на Эмили: все, кроме Кэм, которая изучала еду на своей тарелке.

Анна вытерла рот салфеткой.

— Ты хотела сказать: «Я сожалею, что назвала тебя уродиной».

— Верно, — сказала Эмили, отправляя в рот виноградину.

— Ох, Кэм, мне так жаль. Она что-то неправильно поняла и просто повторяет всё, что слышит…

Кэм подняла руку, прерывая Анну.

— Всё прекрасно. Ей всего лишь три года.

— Ты не уродина, — проговорила её мама, заставляя Кэм уронить голову на руки в явной досаде.

— Да, я знаю, что не тварь болотная. Теперь мы можем сменить тему?

Трой наблюдал за ней, испытывая желание забрать её наверх и продемонстрировать ей, насколько она не уродина.

— Ты на несколько планок выше твари болотной.

— Кроме как по утрам, — сказал Фишер, пытаясь поднять настроение.

Грандиозный провал.

Никто не произнёс ни слова до тех пор, пока Эмили снова не заполнила тишину:

— А что такое «тварь болотная»?

Глава 11

Уроки жизни согласно Камрин:

Весь день строить из себя приятного человека утомительно.

Трой включил прикроватную лампу и выудил из своей сумки пижамные штаны. Камрин, не произнеся ни слова, прошла к своему чемодану, достала вещи и отправилась в ванную. Он переоделся и сел на кровать. Через несколько мгновений Кэм подошла к гардеробной и потянулась к вешалке.

— Ты сегодня выглядела мило. — Кэм стояла к нему спиной, и он не мог видеть её лица, но заметил, как она замерла, прежде чем повесить платье на вешалку. — Что-то не так?

— Ничего. Я просто… начинаю ненавидеть это слово.

— Мило? Ладно, я применю другое слово. Ты сегодня выглядела прелестно.

Тяжело вздохнув, она прошла к своей стороне кровати и схватила чемодан, прежде чем вернуться к гардеробу. Полагаю, «прелестно» тоже отпадает.

— Так что же подтолкнуло тебя на все эти перемены? Твои волосы, твоя одежда?

Она исчезла в гардеробной.

— Меня Хизер заставила. — Сначала он услышал какое-то шуршание… — И, чёрт возьми, она забрала всю мою одежду.

Он поднялся и подошёл к гардеробной. В ней царило большее разнообразие расцветок, чем в деревне Смурфов. Она протопала к нему, мимо него и прямиком из спальни.

— Ты куда пошла?

— Убивать свою сестру.

Он метнулся за ней.

— Эй, не так быстро. — Обхватив Кэм за талию, он приподнял её и поставил обратно на ноги возле гардероба. — Всё не так уж и плохо.

— Не так уж и плохо? — повторила она, снова входя в гардероб. Она вытащила розовую кофточку. — Фуксия. Эта рубашка цвета фуксии, Трой. — Она вытащила другую. — Бирюзовая, оранжевая, жёлтая… Это пустая трата денег.

— Ну, она купила их для тебя. Почему бы тебе не носить их во время поездки? А дома снова сможешь вернуться к привычной для тебя одежде. В любом случае, что плохого в том, чтобы добавить немного цвета? Тот зелёный смотрелся на тебе… красиво.

— Трой…

И тут его осенило. Одевайся в нейтральные цвета — и никто не заметит. Надень это и…

— Тебе не нравится, когда на тебя обращают внимание. Всё дело в этом, так? Что плохого в капельке внимания время от времени?

Она посмотрела на одежду в своих руках.

— Потому что случается то, что случилось внизу во время ужина, вот почему.

Он сглотнул и смягчил тон.

— Ты о чём? Об этих разговорах об уродстве?

Она аккуратно повесила рубашки на вешалки и поместила те на рейку. Закрыв глаза, сделала несколько глубоких вдохов. Это было так мило. А ещё он понял, что она не собирается отвечать на его вопрос.

— Я никогда не видел тебя такой разозлённой.

— Конечно же, я злюсь.

Э-э, нет. Не совсем.

— Не так. Секунду назад ты повысила голос. — Её глаза сузились, уставившись на него. — И ты ещё не закончила. Подожди. — Он подошёл к кровати, схватил подушку и вошёл к ней в гардеробную. Закрыл дверь и протянул подушку ей. — Покричи в неё.

29
{"b":"277854","o":1}