— Иди и надень пижаму. Мы собираемся пить пиво и смотреть «Ночь живых мертвецов».

Она будет смеяться, если это станет последним, что он сегодня сделает. Второй раз, когда его привезли в приёмную семью Кович, он и Камрин, вместе с Фишером и Хизер, пробрались вниз, чтобы посмотреть фильм по телевизору. Хизер, плача, убежала наверх, а Фишер заснул. Но Трой и Кэм на протяжении всего фильма смеялись над его абсурдностью.

Она улыбнулась и забрала у него чемодан.

— Налей-ка мне вина вместо пива, и ты в деле.

Камрин натянула свои боксёры, служившие частью её пижамы, и уставилась на диван, а затем на бильярдный стол. Кто ставит бильярдный стол в комнате для гостей? Этот диван ни за что не расправить, когда этот стол стоит так близко.

— Э-э, Трой?

Она услышала его шаги, ступающие по коврику в коридоре.

— Я иду за тобой, Барбара, — произнёс он мрачным монотонным голосом, имитируя реплику из их фильма.

Она почти улыбнулась.

Трой прислонился к двери и скрестил руки на обнажённой груди. Обнажённая грудь. Мускулистые бицепсы. Шесть кубиков пресса. Или, может быть, двенадцать. Во рту стало сухо. Её взгляд метнулся вниз, к его пижамным штанам, и остановился.

Он проследил за её взглядом вниз.

— Что?

— На тебе пижама с Губкой Бобом Квадратные Штаны.

— Ну да. И?

— Может, на тебе ещё и нижнее белье с Бэтменом? — Боже. Он даже Губку Боба сумел сделать сексуальным.

Он усмехнулся, заставляя её лицо пылать.

— Не-а. Обычные белые хлопчатобумажные трусы. Хочешь посмотреть?

Её кожа сейчас выгорит с лица.

— Нет. — Да.

— А что не так с Губкой Бобом?

Она пристально посмотрела на него.

— Хочешь сказать, помимо того, что тебе тридцать лет?

Его брови приподнялись.

— Так и знал, что надо было надеть ту, со Скуби Ду. Она бы тебя не возбудила, не так ли?

Она вздохнула. Он рассмеялся. У него был великолепный смех. Непринуждённый звук, предназначенный развеять беспокойство и вернуть к жизни каждый нерв её тела.

— Где твоя рубашка? — спросила она, раздражённая тем, что он так легко мог тронуть её до глубины души, ничего при этом не делая. Трой не сделал ничего такого примечательного, по сравнению со всеми, кого она знала. Он пожал плечами. — Ты обещал мне пижаму. Что включает в себя и рубашку. — Пожалуйста, ради любви ко всему человечеству, надень рубашку!

Он кивнул.

— Обещал. — Он покинул комнату и вернулся секундой позже в футболке с лягушонком Кермитом. — Лучше?

Господи, и она согласилась жить в одном доме с человеком, который только что сошёл с дошкольного чу-чу поезда.

— А у тебя есть что-нибудь без мультяшного персонажа?

— Технически, Кермит — кукла «маппет».

— Ладно, неважно, Трой.

Он сделал шаг ближе.

— Почему тебя это волнует?

— Ты взрослый человек.

Он снова пожал плечами.

— Надо принимать своего внутреннего ребёнка.

— Или, в твоём случае, внешнего ребёнка.

Он смотрел на неё мгновение, расползаясь в медленной, лёгкой ухмылке. Будь он проклят.

— Даже ты когда-то была ребёнком, Кэм. Разве ты ни разу не просыпалась ранним субботним утром, просто ради веселья, и не съедала тарелку каши во время просмотра мультфильмов?

Он был безнадёжен.

— Нет.

— Какой позор. — Он снова наблюдал за ней, словно хотел над ней посмеяться. Или начать бой подушками. — Мне их Эмили купила. Каждое Рождество Анна водит её по магазинам ради моего подарка. Я ношу их, потому что они напоминают мне о ней.

— О-о. — О-о. Вот это на самом деле было действительно мило.

Она отвела взгляд и оглядела комнату, чтобы больше не смотреть на него. Этот его образ без рубашки навсегда запечатлелся в её памяти, в сочетании с приятным чувством, что он носит одежду, которую купила ему крестница. Но, в любом случае, какое он имел право выставлять напоказ свою сексуальность? А то, что он так заботится об Эмили, делало его ещё более привлекательным.

И зачем же она позвала его сюда?

Диван. Точно.

— Я не могу расправить диван из-за этого бильярдного стола.

Он подошёл к ней сзади, прижимаясь грудью к её спине. Что-то странное случилось с её внутренностями от его прикосновения. Она замерла. Сильно зажмурила глаза. Он окружил её со всех сторон. От него так хорошо пахло, словно на открытом воздухе в начале лета. И мылом. Его дыхание обдувало её затылок. Мысленно она посоветовала себе закрыть рот. Физически, она не могла даже сглотнуть. Поддавшись вперёд, он скользнул рукой по её животу и потянул за ручку дивана. Его рука мимолётно задела её руку, вяло свисающую на боку. Его кожа была такая тёмная, загорелая по сравнению с её.

Пружины заскрипели, когда он потянул. Появилась половина кровати. Она оглянулась через плечо, понимая, что кровать не достаёт до бильярдного стола. Едва.

— О-о. Полагаю, она всё же поместится. Без разницы, — проговорила она, чувствуя себя идиоткой. И взволнованной. Трой всегда мог так легко задеть её за живое. — Я уже поняла.

Он не пошевелился, по-прежнему полный решимости помочь. Тепло от его тела заставило её температуру повыситься. Они оба потянулись за ручкой, чтобы расправить кровать, и в последовавшей за этим битве, кто первым её вытянет, отлетели назад. Она приземлилась на него сверху на бильярдном столе.

Камрин застыла, раскинув руки.

— Неловко получилось, — пробормотала она.

— Не знаю, — заспорил он. Его голос звучал странно. Глубоко. — Я никогда не занимался сексом на этом столе. Это может быть весело.

Она издала страдальческий звук и сползла с него, приземляясь на кровать.

— Не мог бы ты быть серьёзным, Трой?

Ей так бы этого хотелось.

— Предполагается, что мы встречаемся, — ответил он, будто ни капли не смущаясь.

— Но не без свидетелей. — Она откинула волосы с лица.

Его смех на несколько секунд заполнил комнату, когда он приподнялся и спрыгнул со стола.

— Могу я ещё в чём-то тебе помочь, Кэм? Найти душ? Использовать одеяло?

Она вздохнула, и её глаза сузились. Несносный человек!

— Неоновая вывеска пива «Миллер лайт» выключается? А то немного ярко для ночника.

Он потянул за верёвку, висящую под вывеской на стене, погружая комнату в полную темноту.

— Лучше?

— Да. Спасибо. — А теперь убирайся, пока в моей голове не появилась фантазия. Снова.

Трой уставился на бильярдный стол, как если бы думал о том же, что и она. Он моргнул и вновь посмотрел на неё.

— Почему бы тебе не занять мою комнату? А я посплю здесь.

— Нет-нет. Все хорошо. — Вроде как.

— Уверена? У меня есть простыни с Трансформерами.

Сглотнув, она посмотрела ему в глаза, желая знать, о чём он на самом деле думает.

— Почему ты это делаешь?

На его лице промелькнуло раздражение.

— Делаю что?

Ведёшь себя мило. Пробуждаешь во мне желание узнать, что под одеждой мальчишки.

Она скрестила руки на груди, чтобы отгородиться от холода.

— Соглашаешься со мной встречаться.

Он вновь уставился на бильярдный стол.

— Не знаю, но я сказал, что сделаю это. — Он снова посмотрел на неё, его взгляд блуждал по её лицу и опустился к губам, где задержался на несколько секунд. — Я сделал бы ради тебя всё что угодно. Ты же знаешь. И знаешь почему.

Её рот приоткрылся. Нет, она не знает.

Он отвёл взгляд и потёр затылок.

— Спокойной ночи, Кэм.

— Трой. — Она изо всех сил пыталась встать. — Спасибо.

Он повернулся в дверях.

— Не нужно меня благодарить.

Нестись через аэропорт Генерала Митчелла было чем-то прямо из сценария к фильму «Один дома». Йяка Гарольд настоял, что оставит билеты у себя, Нана брюзжала, что нуждается в инвалидном кресле, кума Виола наносила помаду во время прохождения через службу безопасности, а из-за Эмили охранник выплюнул свой кофе, когда малышка заявила, что у него «большая дубинка».