Бог-Родитель Великой Природы делится частью своего духа с каждым человеком, дает ему рождение в этом мире и всех одинаково любит, как Своих детей: и хороших, и плохих, и нищих, и царей.

При этом Бог-Родитель, создав на земном шаре человека, впервые по прошествии нескольких сотен миллионов лет в 1987 году спустился на Землю для Спасения Человечества.

Мы, люди, должны каждый день благодарить Великую Природу и жить в согласии с ее желаниями… И это на самом деле просто, следует каждый день жить в радости, благодаря Великую Природу.

«Вы все четверо приняты в Небесную школу» — такую фразу произнесла Родительница, когда супруги Кодайра этим летом пришли к нам и она говорила с нами: с супругами Кодайра, со мной и моей дочерью.

Так называемая Небесная школа — это что-то существующее в действительности? Что это означает?

Пока Родительница говорит с нами, мы не можем задавать ей вопросы, только запоминаем ее слова, а закончив говорить, она исчезает, не оставляя нам никакой возможности о чем-то спросить ее, поэтому если проявить настойчивость, вопросы остается адресовать юноше Юкинаге, то есть ясиро.

Поэтому в таких случаях я, оставшись наедине с собой, погружаюсь в размышления.

Небесная школа — что это означает?

На протяжении почти семи последних лет Родительница — если только она вместе с юношей Юкинагой не отправлялась за границу, чтобы там наставлять людей на праведный путь, — примерно раз в десять дней обязательно приходит ко мне домой и говорит со мной. Ее слова каждый раз записываются на пленку, и через два-три дня моя дочь неизменно переносит их на бумагу.

Благодаря этому ее слова я слышу ушами и вижу глазами и поэтому могу точно сохранить их в своей душе: эта пленка и напечатанный текст бережно сохраняются, их накопилось огромное количество.

По случаю я просматриваю что-нибудь из напечатанного и восхищаюсь свежестью текста и его искренностью, как будто читаю это впервые. Однако подчеркнутые слова, короткие замечания свидетельствуют о том, что я когда-то уже читал это. Впрочем, Родительница продолжает каждые десять дней приходить и разговаривать со мной.

Стыдно признаться, но когда она недавно сказала, что я поступил в Небесную школу, я втайне загрустил, как будто меня бросили, а затем разговоры Родительницы стали очень возвышенными, и, подумав, уж не это ли и есть Небесная школа, я смирился и теперь, как мне кажется, целеустремленно провожу в жизнь ее учение.

Родительница говорит со мной устами юноши Юкинаги, поэтому сначала я не особенно интересовался самим юношей и лишь удивлялся и восхищался речами Родительницы.

Когда мы впервые встретились с Юкинагой, он был красивым юношей лет восемнадцати. Время летит быстро, и с тех пор уже прошло почти десять лет.

За это время я постоянно наблюдал его сосредоточенность на самосовершенствовании, его духовные упражнения, его поведение, и теперь он стал для меня самым любимым, самым уважаемым, самым дорогим человеком. Родительница попросила меня быть его опекуном, и я, считая это честью для себя, стараюсь опекать его, как отец.

В первой половине октября этого года ясных дней не было, погода стояла пасмурная.

Это происходило оттого, что люди, занимающие высокое положение, испорченные богатством, превратились по духу в животных, о чем писали газеты, и небо отражало это. Я терпел, но тринадцатого числа, не в силах переносить такое, примерно в половине третьего обратился к Солнцу из окна своего кабинета:

— Покажи свой лик!

Не прошло и трех минут, как Солнце, раздвинув черные тучи, показало свой лик.

Однако менее чем через две минуты оно стало заходить за тучу, и я взволнованно закричал:

— Еще две-три минуты по крайней мере освети землю!

И тут Солнце, широко раздвинув тучи, послало свой свет на землю, и мой сад и все вокруг чудесным образом несколько минут освещалось солнечными лучами. Поднявшись с места в своем кабинете, я глубоко вздохнул, благодаря Солнце. Это было замечательно. Тут Солнце обратилось ко мне:

— Если завтра будет красный закат, то послезавтра небо разъяснится.

— Спасибо. — Я сложил ладони в знак благодарности к Солнцу.

Вечером четырнадцатого числа был красивый красный закат. Не только на западе, но и все небо окрасилось в ярко-красный цвет, такая красивая вечерняя заря бывает редко, поэтому, залюбовавшись, я неподвижно стоял у окна кабинета.

На следующий день, пятнадцатого числа, как и предвещало Солнце, небо было ясным, без единого облачка.

Я обычно просыпаюсь в пять утра, сразу же приступаю к работе и работаю до восьми часов.

Пятнадцатого числа была такая хорошая погода, что я, закончив завтракать и пробежав глазами газету, сразу вышел в сад, лег на спину на шезлонг и, закатав брюки до колен, начал принимать солнечные ванны.

Солнце, улыбаясь с небес, произнесло:

— Вот и прекрасно!

— Спасибо, — поблагодарил я, и Солнце тоже, пожелав мне здоровья, о многом рассказало мне, но его слова я храню в душе и вряд ли напишу об этом на этих страницах.

Тут в ворота вошли две дамы.

Дочери не было дома, она ушла к зубному врачу. «Вот незадача», — подумал я, а тем временем одна дама нажала на кнопку звонка. Так как никто не выходил, она, казалось, потеряла всякую надежду, но тут заметила старика, принимающего солнечную ванну, и робко приблизилась.

— Сэнсэй! Как удачно! Мы пришли в надежде увидеться с вами, хотя бы не заходя в дом… — торопливо заговорила она, встав на колени возле шезлонга.

Мне стало неловко за то, что она так стоит, я не знал, что сказать, и только извинялся. В это время Солнце на голубом небе громко смеялось, поэтому я мучился и убеждал себя успокоиться.

Женщина была родом из Кумамото, она приехала к родственникам в Тибу, но мечтала увидеть меня хотя бы вне дома, перед прихожей, и вот пришла в сопровождении родственницы… — многословно объясняла она, но я был так смущен, что почти не слышал, что она говорила.

— Как хорошо, что удалось повидать вас, — продолжала женщина. Это потому, что Господь привел нас к вам. Сэнсэй, разрешите пожать вашу руку. — С этими словами она пожала мне руку, я позволил и ее спутнице сделать то же самое, и обе, казалось очень довольные, направились к воротам.

А я остался лежать, ошеломленный.

Когда я взглянул на часы, было около одиннадцати.

Ну, за работу, — я вскочил, и тут Солнце окликнуло меня:

— Работать всегда успеешь. Продолжай принимать солнечную ванну.

— Я уже достаточно долго ее принимаю.

— Такая погода бывает редко… Какая будет завтра — неизвестно. Так что оставайся на месте и принимай солнечные ванны?

— Но уже пора работать.

— А известно ли тебе, что тело ты получил взаймы?

— Да, известно.

— А может, ты забыл? Безрассудно тратишь свое здоровье.

— Нет, я берегу его.

— Говоришь, что бережешь, а сегодня… Ты, при такой погоде, хоть и вышел в сад, не прошел и десяти шагов… лежишь… Ленишься закалять свое тело.

— Но зато, когда есть свободное время, я в день делаю по меньшей мере несколько сотен шагов, примерно тысячу, так что не беспокойся. Кроме того, перед сном каждый вечер обязательно занимаюсь йогой.

— Это всем известно… Слушай внимательно… И йоговская гимнастика, и топтание бамбука… все это каждый делает по-своему, и никто даже не задумывается, каким образом это влияет на наше здоровье. Надо очень несерьезно относиться к повседневной жизни, чтобы в такой редко выпадающий прекрасный денек не пройти и десяти шагов по саду! Глупец! Обойди сад несколько раз.

— Хорошо. Я понял.

— То, что человеческое тело получено взаймы, заруби себе на носу!

— Слушаюсь.

— Уж очень хороша погода, вот мне и захотелось отругать тебя. Интересные существа населяют Небесный мир! Ну хватит! Лучше посмейся! — И Солнце улыбнулось.

Я тоже непроизвольно рассмеялся… А в это время с неба послышалась красивая музыка. Я прислушался. Оказалось, это хор в сопровождении оркестра исполнял песню на мои неумелые стихи: