Взгляд на старое, заслуженное дерево. Пять монет. Полтинник и четыре пятака. Артур принялся ловко жонглировать бутылками, а губы его растянулись в улыбке. Весь диалог вкупе с монетками был давно заученным паролем.
— Соломон! Друг мой! Сколько я тебя не видел? Пятнадцать лет? Шестнадцать? Не признал. Не призна-а-ал!
Посетитель, тоже заулыбался, ухватил пойло и разом расправился с двухсотграммовым стаканом.
— Я Салман, сколько можно повторять. Поговорим?
Артур кликнул помощника, после чего оба — хозяин и гость — удалились в подсобку, в царство пивных кегов и коробок с разнообразными горючими жидкостями.
Расселись кто куда.
— Здесь можно, — сообщил Гаспарян. — Клоны пока на улицах наводят шороху. Контрразведка не появлялась, значит никакой прослушки.
— А дистанционная?
— Я тебя умоляю, я же не ребенок! — Артур скорчил обиженную гримасу, сделавшись похожим на расстроенного орангутанга.
— Тогда вопрос: у тебя есть оккупационные удостоверения? — Толстяк наклонился и упер локти в колени, стул под его обширной задницей издал ветхий скрип.
— Есть. Я знал, что наши появятся, так что запас заранее. — Он указал пальцем на дверь — не самый понятный жест, но гость его понял.
— Хорошо, значит, отдашь на выходе. Вопрос второй. — Гость почесал бороду. — Как ты догадываешься, мы тут пошумим. После этого надо будет рвать когти, причем в темпе. Совсем рвать, понимаешь? Есть варианты?
— Нужен звездолет. — Сообразил хозяин. — Нужен звездолет… сколько человек эвакуировать?
— Сейчас у меня больше сотни. — Салман виновато развел ладони. — Все окруженцы из Кирты, и полвзвода европейских штурмовиков, ваших, из Нерской губы.
— Сотня?! — Ахнул армянин. — Куда ж я их…
— Домой полетят не все, сам сообрази.
— Да это понятно, — хозяин вздохнул. — Если б десяток… Сейчас у брата на заводе в горах стоит яхта. Десяток вполне бы влез. Даже двадцать, если потесниться. Но сотня!
— Кстати, как Марк поживает? — Спросил гость и следующие десять минут были посвящены обсуждению здоровья Марка, Софочки, Араика, Самвела, их детей, жен, мужей и прочих деверей.
Наконец хозяин откинулся на ящики и вернул беседу в конструктивное русло.
— Ладно. Это все хорошо, но мой диагноз такой: даже полсотни рыл мне отсюда вывозить не на чем. — И опять тяжелый вздох.
— Что с космодромом?
— Думать забудь. Порвут в клочья. Даже если батальон танков прорыва пригонишь. Только у вас и танковой роты нет, так?
— Так, — Салман подпер голову. — Хреново. Ну покумекай! Ты ж у нас голова! Голова и абориген!
— Я-то голова… да толку… — и тут хозяин вскинулся. — А, ты же не в курсе! Может быть этот вариант… Только риск страшный!
Вариант был такой: пять лет назад на отмелях в море построили подводный космодром. Совсем маленький, чтобы рыбофермы и водорослевые плантации могли отгружать продукцию прямо на орбиту, минуя терминал порта.
Дело было новое, экономическая эффективность рисовалась сомнительная, но решили рискнуть. Заводы возле отмелей отстояли от берега на полсотни километров, так что перегрузка товара, доставка в порт, а оттуда на космодром отъедали порядочный кусок прибавочной стоимости.
На космодроме имелась подводная взлетка — сотня метров ниже уровня моря.
Открывались аппарели, стартовый отсек заполнялся водой, и звездолет уходил в отрыв. В принципе, ничего сложного. Что такое сто метров аш два о для космического корабля? Это ж не километр!
Проблемы возникли с экологией и габаритами. Крупный контейнеровоз из-под воды не запустить — очень сложно сохранить центровку, он с большой вероятностью даст дифферент, зароется в море и тогда жди беды.
Выходом стали старые сухогрузы типа «Льюис и Кларк» производства концерна «Аврора». На них устанавливались одноразовые химические гондолы вертикального взлета, которые вышибали корабль из-под воды и отстреливались, чтобы потом их выловили и заново начинили топливом.
Космодром был запущен пять лет назад, так что Салман ничего о нем не знал, в связи с долгим пребыванием в рядах НВФ «Синдикат TRIX».
— Сейчас их там целых три штуки, контейнеровозов этих. Клонам они без надобности — грузоподъемность маленькая, мороки много. Так что не думаю, что их прибрали. Вообще эти ребята с морем не сильно дружат. Под куполами сейчас вольготнее всего. Я узнаю, что и как, хорошо?
— Вот это удружил!
— Пока не удружил. Приходи послезавтра, договорились?
— Договорились, — и оба приятеля ударили по рукам.
— Ну что, — подмигнул хозяин, — пойдем выпьем?
— У меня еще часа три. Почему бы и нет?
После началась адская работа. В прямом смысле. Адская работа с адскими машинками.
Днем партизаны отсыпались под землей, практически в преисподней. Учились плавать в затопленных пещерах, тех самых, знаменитых махаонских гротах, используя пропульсивные ранцы.
Ночью выходили на поверхность, «шуметь».
Первым шумным делом стало тихое уничтожение конкордианской партии геологоразведки, слишком углубившейся в опасном направлении. Их засекли пассивные сканеры биолокации. Обошлось даже без ответной стрельбы — положили всех.
Согласно плану, который оставил Салман, все диверсии должны были проходить в городе, на космодроме, в горах, в стороне от моря. Самое главное — в стороне от моря. Артур Гаспарян сообщил, что сухогрузы на месте. В направлении подводных городов курсируют грузовые субмарины.
Но эти были наперечет. Зато никто не учитывал прогулочных, великое множество коих находилось во владении туристических фирм, фирмочек и индивидуальных предпринимателей, обслуживавших до войны богатейший рынок любителей подводного экстрима.
Часть клоны мобилизовали на службу дорогому отечеству, но далеко не все. Артур рассказал, какие именно типы туристических подлодок переделаны в грузовые. Да, полезный человек — агент Кавказ!
Салман планировал отвлечь внимание клонов от моря серией терактов. А когда они окончательно сконцентрируются на сухопутных целях, взять субмарину нужного типа и доплыть до космодрома на отмелях. Захватить звездолет и — адью, братья по разуму!
Если повезет на орбите, конечно.
На данном этапе Артур узнавал у экипажей коды распознавания, благо все моряки, трудившиеся на грузовом флоте, были из своих. А партизаны шумели, как и было обещано.
Вот только с диверсией на космодроме вышла промашка.
Готовились долго, со всей серьезностью и уважением к моменту. На вылазку пошли все и… попали под огонь матерых профессионалов. Едва ретировались. В потерях — девять человек. Восемь из ополчения и один штурмовик. Что совсем нехорошо — при появлении вертолетов четыре тела пришлось бросить. Теперь они у клонов, которые уже кумекают, что за парни такие резвые в скафандрах «Валдай»?
Вот поэтому военный совет перенес операцию «Прорыв» на ближайшие дни. Ждать дальше было рискованно.
Тем более что Гаспарян предупредил о появлении батальона егерей. А это не шутки. Это значило, что скоро, очень скоро партизан возьмутся зачищать всерьез.
Ахилл-Мария, Просперо и Салман вернулись из очередного рейда в город.
Они заседали в оперативном центре. Компанию составляли Богдан Мита, Дитер Карлофф и Док Скальпель.
Бывший пират был мрачнее тучи. Просперо прокололся — ему пришлось уходить из города со стрельбой и прочими скандальными выходками.
— Толедо, черт тебя дери! — Выговаривал он. — Кто у нас разведка? Я или ты? Это еще повезло, что в патруле были трое резервистов, а не егеря! Вот прямо сейчас ты бы лежал, спеленутый в уютном подвальчике, а к твоей заднице приближался паяльник! Ты это понимаешь?
— Понимаю. — Просперо потупился.
— Всех положил, я надеюсь?
— Кажется.
— Ка-а-ажется! — Передразнил Пино. — Вы на него поглядите!
Все поглядели, так что размытые отражения пятнами заметались на выключенных мониторах.
— Чего теперь, — сказал гауптман. — Пистолет бесшумный, Просперо ушел. В результате все хорошо.
