— …Один из них оказался моим заместителем, а второй заведующим отделом делопроизводства. Зовут их…
После названных имён, мне сразу вспомнился неприятный моложавый тип, сопровождавший Бофке при первом его посещении меня в гостинице "Рока". И присутствовавший, так сказать, на первом неофициальном допросе.
— Спасибо за доверие. Хотите ещё что-нибудь добавить?
— Хочу. И не добавить, а настоятельно потребовать: в наших общих интересах — необходимо полное сотрудничество! Вы действуете решительно и эффективно, спору нет. Но ещё большей эффективности мы бы достигли, если бы заговорщики и предатели были допрошены по всей форме. После их показаний мы бы пропололи всю сеть вражеской агентуры до последнего сорняка. А так толку с мёртвых совсем мало. А точнее: вообще никакого.
— Если наши данные подтвердят негативность вычисленных вами предателей — все дальнейшие операции будут проходить при вашем участии, а то и непосредственном контроле! — пообещал я, и вежливо попрощался.
А затем переключился на разговор с Робертом:
— Ну вот! Очень неплохо! Но вы таки проверьте, что сможете из биографии этих предателей. Может они свяжут какие-то факты, что имеются в наших руках. И мы выйдем на новую ступень раскрытия и ликвидации врагов. Ну, и самое главное: продолжайте поиски таинственного "Шпона". Пора ему уже выходить из тени на свет ясный!
— Сделаем Танти. У меня пока всё. Весёлого тебе развлечения! Но… Не забывай, что мы все исходим голодной слюной и теряем сознание от страшной зависти… Да и скучно нам.
— Хорошо, я постараюсь придумать вам ещё что-нибудь для того, что бы у вас вообще не было времени на зависть и распускание слюней. Работать! И не думать о моей тяжёлой участи! Я справлюсь, не переживайте!
— Да, командир! Никто и не сомневается…
— Вот и прекрасно!
Возле отеля, где расположился герцог Лежси, пришлось немного постоять в очереди перед парадным входом. Все приглашённые оказались пунктуальными и не хотели опоздать. Да и стыдно было бы появиться на приёме после Её Высочества. Патрисия в таких случаях прибывала строго через двадцать минут, после назначенного времени. Уж я то знал это лучше всех. Сам когда-то с ней решал эти вопросы этикета. И лично настаивал именно на двадцати минутах опоздания.
Хотя когда я вошёл в празднично украшенный зал, то неожиданно подумал: а что, собственно говоря, я здесь делаю? Ведь последнее время я сам выбирал: куда я пойду и когда. А тут обстоятельства так сложились, что не явиться на этот день рождения я просто таки не мог. Нехорошие подозрения так и засновали в моей голове. И даже посоветоваться с риптоном я не мог. Он опять отключился, сославшись перед тем, что так и не восстановил до сих пор свой надорванный полосой препятствий организм. Поэтому пришлось размышлять самому. Если бы меня пригласил только герцог Лежси, пришёл бы я? Конечно! Без всяких сомнений! А если бы подобный приём устроила принцесса? Тем более! Ещё бы и подпрыгивал от удовольствия и нетерпения. Так почему же тогда меня гнетёт чувство неудовлетворённости происходящим? Нечто странное, какое-то ускользающее из моей памяти событие, не давало мне расслабиться и насладиться прекрасным ночным развлечением. Я, конечно, вёл себя внешне как обычно, в таких случаях, но покоя в своих мыслях так и не добился.
Столы ломились от яств, музыка, в исполнении наилучшего оркестра просто поражала, и в зале не было ни одного нахмуренного или озабоченного лица. Сам новорожденный уделял мне больше всех внимания, создавая не только у меня, но и у всех окружающих стойкое впечатление того, что мы с ним чуть ли не наилучшие друзья. Мало того! Ещё и Её Высочество одарила меня массой благосклонности, улыбок и танцевала со мной больше, чем с любым из присутствующих. Другой бы на моём месте потерял голову от счастья и удовольствия, но я чувствовал себя не в своей тарелке. Ну не должно было так всё быть хорошо! Не естественно как-то получалось. Конечно, хотелось и Патрисию лишний раз прижать к себе в танце, и ощутить дружеское расположение хозяина приёма. Но…
Вот последнее сравнение и заставило зазвенеть в моей голове первый тревожный звоночек. Если Патрисия и Лежси так дружны, то может ли это иметь для меня негативные последствия? В свете происшедших в последнее время событий — может. И я тут же жутко пожалел, что обратился за вынужденной помощью к честному, но всё-таки не до конца знакомому герцогу. И ведь его честность может иметь двойную выгоду. Если он честен со мной, то ещё боле должен быть откровенен со старыми друзьями. А если так, то…
А вот тут уже зазвучал настоящий колокол опасности. Ибо мне позвонил на личный крабер кто-то из моей охраны. Что уже считалось грубейшим нарушением дисциплины. По уставу со мной имел право связываться только Нирьял. И то: после предварительной договорённости. А звонил кто-то из младших сержантов. Хорошо, что я в этот момент отошёл к столику и жадно пил прохладительный напиток. Юркнув за ближайшую колону, и прекрасно осознавая, что меня и там могут прекрасно увидеть и услышать, я включил крабер на разговор:
— Что случилось?!
— Ваша Светлость! Докладывает сержант Майнски. Начальник охраны уже отсутствует несколько часов, и мы нигде не можем его отыскать. Его крабер не отвечает. Бойцы Дивизиона отвечают, что Нирьяла пригласил на небольшое собеседование следователь прокуратуры. При попытках прорваться к вам, нас блокируют с угрозой применения оружия телохранители Её Высочества. Какие будут указания?
— Продолжайте оставаться на местах и не оказывайте, в случае ареста, сопротивления! — скомандовал я, с удовлетворённостью отметив чёткий и краткий доклад сержанта. — Если моё мнение изменится, я вам сообщу дополнительно!
Отключившись, тут же набрал Роберта:
— Срочно разыщи графа Шалонера и проверь как у него дела!
Затем в экстренном порядке разбудил заспавшегося Бульку, его помощь могла пригодиться, и отправился в зал со счастливым выражением лица. Минут пять я провёл во всё больше нарастающем внутреннем напряжении, ожидая сигнала с любого из краберов. Наконец позвонил Роберт. Я даже не стал отходить далеко от Лежси и говорил громко, перекрикивая звучащую музыку и разговоры окружающих гостей.
— Слушаю! Но говори громче, мне плохо слышно!
— С телефоном Шалонера кто-то возился: неправильно сработал код вызова. Видимо пытались, включить. На мой сигнал ответил явно не он, что-то вякнули в ответ, словно спросонья, но я сразу сообразил. Поэтому просто наорал, что в следующий раз если граф посмотрит на мою женщину, которую он соблазнил в алкогольном дурмане, то я его сразу же пристрелю. И отключился. Но это однозначно: его взяли. Насколько я помню, он ввёл себе "Затычку" на площади перед библиотекой?
— Да, дружище, было такое дело!
— Значит, будем надеяться, что он выкрутиться. Главное что бы не применили древние методы дознания.
— Понятно! У меня тут тоже праздник с каждой минутой становится жарче и интересней! Большего впечатления я не получал за всю свою жизнь!
Моё последнее утверждение расшифровывалось Робертом просто. Мол, в скором времени и меня могут перевести из роли почётного гостя, в роль арестованного и интенсивно допрашиваемого обывателя. Поэтому он сказал:
— Поднимаю по тревоге все наши силы. Постараемся помочь. Прессу задействовать?
— О, дружище! — с пафосом воскликнул я. — Знал бы я такое дело, то сделал бы это ещё вчера!
Герцог Мишель Лежси при этом с кем-то общался из гостей, но его ухо, повёрнутое в мою сторону, прямо-таки шевелилось от напряжения и желания уловить каждое слово
Ну что ж! Предупреждён — значит вооружён. Теперь мне осталось только одно: вести себя как можно шумней и протянуть время до подхода нужных мне корреспондентов. Что вообще то считалось проблематичным. Судя по всему, меня обложили весьма тщательно. По поводу того, кто произвёл аресты, у меня не возникало малейших сомнений. В данный момент только силы безопасности, возглавляемые наследницей звёздного престола, могли пойти на такой самоуверенный шаг. И если удастся выбить с допрашиваемых Нирьяла и Цой Тана что-либо интересное, принцесса сразу же даст команду брать и меня. Особенно если граф Шалонер не сумеет отстоять своё доброе, но насквозь фальшивое имя. Тогда — прощай номер люкс в "Роке"! И здравствуй, что б тебя глаза не видели — карцер предварительных допросов. А на данном этапе — это было недопустимо. Не готов я был торчать под арестом и не иметь рычагов управления текущими событиями. И единственный шанс избежать своей изоляции — создать вокруг себя невероятную шумиху. Учитывая, что я и так был у всех на слуху, подобное сделать почти не представлялось возможности. Но попытаться стоило. К тому же если Алоис и Роберт проведут предварительную настройку предполагаемого скандала…
