— Я бы попросил не оскорблять моего лучшего друга! — в свой голос я добавил столько угрозы и раздражения, что даже у самонадеянного герцога улыбка спала с лица. — Никогда не судите о человеке, если не знали его лично!

Похоже, моя вспышка гнева подействовал на собеседника правильно. А может ему не хотелось вступать со мной в открытый конфликт. Поэтому он сказал довольно примирительно:

— Согласен! Всегда лучше иметь своё представление о человеке. Жаль только, что со всеми познакомиться не получится просто физически. О, смотрите: ещё один прошёл почти до середины.

— А! Это — Бакен! — воскликнул я сходу. Но тут же поправился: — Это его так друзья называют. А вообще то, он тоже герцог. Мишель Лежси из системы Бакаван.

— Наслышан… Но не подозревал, что он с вами дружит.

— Хорошие люди всегда найдут общий язык и совместные интересы.

Мы на какое-то время отвлеклись, переживая за "Бакена" и следя за его продвижением. Но Лежси не стал рисковать и спрыгнул на середине трассы и, с вполне хорошим запасом сил, рванул на последние участки. После этого мы продолжили разговор, словно и не прекращали его.

Цезарь Малрене повернулся ко мне и улыбнулся:

— Намекаете, что меня в список хороших людей зачислить невозможно?

— Почему же?! Если я вам поверю о прожитых в детстве годах…

— А потом ещё и проверите?

— Возможно, но не обязательно…

— Так я вам и поверил! — герцог грустно вздохнул и постучал себя по карману куртки. Там у него, вероятно, лежал крабер. — Мне отец уже и жаловаться устал: к нам столько визитёров пожаловало в последние дни, что чуть не удвоилось население наших планет. И всех интересует только один вопрос: кто я такой?

— А как реагирует ваша мать?

— Как всегда! Ведь большей гордячки, чем она — не существует во всей Вселенной! — при этих словах Цезарь высокомерно задрал подбородок. — И она просто игнорирует любых посетителей и не считает нужным даже реагировать на их назойливые расспросы. И слугам приказала со всей строгостью: никто не имеет права даже заходить на территорию замка и прилегающего поместья.

На эту его гневную эскападу, я ответил примирительной улыбкой и сочувственным голосом:

— И как же любопытные визитёры узнают о вашем детстве? Они наверняка тоже люди подневольные: их послали, вот они и работают.

— Узнают, если постараются. Я ведь в детстве такое вытворял, что обо мне легенды ходят. А уж свидетелей и соучастников моих игр и развлечений, найти совсем не сложно. Я даже рад буду, если мои друзья и подружки детства и юношества немного на этом заработают.

— Вообще то не каждому наследному герцогу разрешают делать всё, что он захочет. Или за вами не было присмотра?

— Ещё какой! Но после обязательных уроков, упражнений и тренировок мне предоставлялась полная свобода. И даже разрешалось приводить друзей в замок.

— И после ваших забав, — улыбнулся я. — Замок остался цел?

— Вообще то, не совсем… Но ему и так давно необходим капитальный ремонт…

При последнем утверждении "Клон" так неожиданно покраснел, что у меня создалось полное впечатление его осознания большой вины в прошлом. Наверняка он со своими друзьями учудил в родовом замке нечто такое, о чём стыдно вспомнить и на старость лет. Но главное, получилось у него это стеснение так естественно, что я почти поверил: было у него детство! Да ещё такое, что у меня в груди зародилось неожиданное чувство зависти. А с завистью пришли и воспоминания о том, что самому довелось пережить в своих детских годах, полных печали, отчаяния и тоски. В которых присутствовала иногда только одна мечта: выжить любой ценой. Давно заглушенные детские обиды и печали так неожиданно вырвались из дальнего уголка сознания, что я даже опешил. Вот ведь память! Ничего из неё не стёрлось.

Видимо наши мысли перенеслись в детство одновременно, потому как пару минут мы сидели не разговаривая, и лишь машинально наблюдали за попытками других участников преодолеть горизонтальную лестницу. Но вот ещё один из них решил покуситься на третью четверть и всколыхнул всеобщее внимание зрителей. Даже отсчёт уже стали скандировать. Но кандидат сорвался на восемнадцатой перекладине и в фонтане брызг поплыл в освежающем течении потока.

— Если бы хоть не амуниция, — вздохнул Цезарь.

— Да не шестнадцать километров изнурительной трассы за спиной, — в тон ему, добавил я. Чем вызвал смешок у своего собеседника, который продолжил:

— Да ещё и ваши стальные мускулы, и невероятно цепкие кисти рук! Вот тогда бы и я пришёл к финишу с лучшим временем.

— Время ещё не объявляли, — скромно напомнил я.

— Да тут и так ясно: проход на руках через каждый коридор экономит как минимум пятнадцать минут. Значит, на полчаса вы меня опередили. А, глядя на то, с какой скоростью герцог Лежси промчался на последней стометровке, то и он оставит меня позади. А ведь перед стартом, да и после финиша тоже, я не сомневался в том, что буду самым первым.

— Похвальная уверенность! — поддакнул я.

— Мне кажется, уже никого почти не осталось из участников…

— Похоже на то… Хотя нет, вон ещё двое бегут!

— Бегут?! Да они просто доползают до финиша! Скорей всего из спортивной злости хотят записать себе в актив преодоление самой сложной в Оилтонской империи полосы препятствий.

— Тоже — очень почётно! Только глянь, и этот подался на лестницу!

— А второй вполне рассудительно побежал пешком!

Наши обсуждения прервал появившийся в нашем секторе герцог Лежси. Сразу подошедший ко мне и поощрительно хлопнувший меня по плечам:

— Артур! Да ты говорят, побил все местные рекорды?! — воскликнул он и стал бесцеремонно ощупывать мои бицепсы. — Ух, ты! Словно из стали сделаны!

— Полноценное питание, свежий воздух…

— …Половое воздержание! — перебил меня Мишель с ехидством. — Но всё равно: ты супермен! Мне как сказали о твоём достижении, то даже рассердился вначале и не поверил. А потом сразу помчался сюда.

Заметив его заинтересованный взгляд на моём соседе, я их представил друг другу. Добавляя:

— Мы уже успели неплохо пообщаться и даже вспомнить детские годы весёлые.

— Странные у вас темы для разговоров. К чему бы это?

— Да вот, — стал рассказывать Цезарь с чисто юношеской непосредственностью. — Барон Аристронг, почему-то, заподозрил моих родителей в том, что они создали клона. Потому что я очень похож на его давнего товарища. Можете себе такое представить?

— Ха! Как это не смешно, но я тоже слышал подобные побасёнки. И кто только распускает такие нелепицы?! Как по мне: никакой клон не сможет преодолеть такую полосу препятствий! — Мишель кивнул головой в сторону коридоров с пересечённой местностью. — Ведь у клонов отсутствует одна важная система самовосстановления организма при чрезмерных нагрузках. Подобное создание просто бы умерло где-то после середины трассы.

— Ваше Сиятельство! — в деланном испуге воскликнул я. — Откуда у вас такая поразительная осведомлённость?

— Когда до меня донеслись побасёнки о клонах среди кандидатов, я просто взял, да и освежил в памяти все сведения о клонах и их подобиях.

— Обрадовали! — вздохнул полной грудью Цезарь. — Теперь всем сомневающимся я буду показывать сертификат о прохождении вот этой полосы препятствий.

— Не спешите радоваться, — остудил его энтузиазм герцог Лежси. — По некоторым данным, возможно, всё-таки создать и вырастить физические выносливые клоны… Но! Их тоже можно проверить! Правда, уже по совсем иным тестам.

— Тестом? Каким именно? — я уже подозревал, что сейчас скорей всего последует простой розыгрыш. И не ошибся:

— Достаточно заставить выпить клона грамм триста крепкого спиртного напитка. Водки, или коньяка. После этой дозы мозг у искусственно выращенного человека разжижается….

— А-а! — нахмуренное и обиженное лицо Цезаря Малрене прояснилось. — Этот тест я могу пройти хоть трижды!

— Ловлю на слове! — Мишель после этого восклицания достал своё удостоверение и показал нам. — Что бы вы не сомневались: у меня сегодня день рождения. И я хочу пригласить на него всех двадцать участников, которые прошли трассу с лучшим временем, и вышли в следующий этап. Для этого дела в моей гостинице подготавливают самый большой и красивый зал.