– Без оптики видно, кого нелёгкая принесла.

– Джакомо Пито, – кивнув, озвучил я имя нового гостя.

Определённо, коротышку стоило ждать на этом сборище. В трубу мне видно, как аронакес хромает, активно работая тростью – схватка в лесу оставила ему на память раны и ожоги. Рад, что они не торопятся заживать, скотина ты этакая. Как Монарх терпит возле себя эту мерзость?

Опустился до аронакесов в друзьях! Лишний повод перестать сомневаться в своей правоте. Когда видишь такое, можно смело обвинять подонка в нарушении Кодекса. Самом наглом и мерзком нарушении.

Было бы славно, если коротышка окажется достаточно близко к Монарху, и его накроет пулями. Во мне возникло дикое, первобытное желание уничтожить этого аронакеса, равно как и любого, что окажется у меня на пути! Рука дёргается… не ровен час, отниму у Роде винтовку и разряжу её в гнома…

Пито наорал на всех, кто решил заговорить с ним, наорал на всех, кто просто посмотрел в его сторону. Ему есть причины злиться.

Продолжили слетаться гадкие жуки: ещё пара почтенных мужчин, среди которых я узнал Креже. Пробегая глазами по компании воротил, я стал узнавать в них гостей на приёме у Пито. В какой-то момент мелькнуло ещё одна небезызвестная рожа – красавец Рамон на посту.

Уже не подумаешь, что весь свет собрался просто так, что эти шишки станут покорно ждать на площади абы кого…

Пора уже объявляться Монарху.

Зазвенел колокол, отмечая двенадцать часов. Конструкция колокола такова, что звонить в него можно, не поднимаясь на самую верхотуру, так что нас бы никто не увидел. Неприятный же звук у этого медного горлопана…

Роде, я смотрю, тоже не рад слышать пронзительный звон, стараясь заткнуть одно ухо плечом, а второе пухлой ладонью.

Сборище на площади в едином порыве обратило взоры на колокольню. Словно ждут, что с неё и снизойдёт к ним Монарх. В трубу мне отлично видно, как крупные шишки перетаптываются в нетерпении, словно школьники в первый день учёбы. Переполненный злобой Пито вонзает трость в брусчатку.

Я залюбовался дамами и господами, потому проворонил очередной экипаж. Заметил его лишь когда все до единого взоры собравшихся повернулись в его сторону. Подъезжает что-то уж совсем великолепное – капля чистого золота течёт по грязному стеклу. Это высокая, за сотни ярдов пышущая дороговизной и великолепием карета, запряжённая благородными рысаками. Право слово, к таким лошадям стыдно подойти без смокинга.

Колокол утих, но я не обратил на это внимания. Создалось чувство, что я оглох, обратившись в зрение.

– Думаешь, он подкатил? – изготавливаясь, бросил Роде.

– Возможно…

Карета остановилась, дверцы стали открываться, а я, чтоб меня, выронил подзорную трубу. С руганью подобрал ставший в одночасье скользким прибор и вернулся к гостям. Их уже высыпало трое, не говоря уже о многочисленной охране, так что мне сложно сориентироваться.

Так, одна из них женщина – её сразу отбрасываем. Ещё один высокий и худосочный, держит голову всё время вполоборота… не узнаю таких. Третий невысокий и полноватый, но стоит ко мне спиной, так что может оказаться кем угодно. К троице присоединился ещё один человек, за его кустистой бородой можно спрятать какое угодно лицо, но я не уверен, что он тот, кто нам нужен.

А затем полноватый гость огляделся по сторонам и меня как гвоздями к нему приколотило! Не дольше, чем на две секунды он продемонстрировал мне пятно на лице… Понятия не имею, испачкался он или что, но до жути похоже на ожог Франца…

Твою же мать, Франца убили! Я видел, как Думклоу разорвал его!

Сразу почувствовал себя не лучше марионетки, которой все верёвки перемотали узлами. Даже говорить стало трудно, но я выдавил:

– Роде, низкий, полный, справа.

– Понял о ком ты, – стремглав взял он на мушку неизвестного. – Это Монарх?

– Я не уверен…

– Плохо, Август, надо бы наверняка.

– Он больше всего похож.

Ты подумай, стал бы твой наставник делать то, что наворотил Монарх? У него были планы восстановить Орден, но точно в них не предполагалось собирать под своё крыло богатеев и аронакесов.

И он, чёрт возьми, мёртв! Просто без сомнений!

Вот только похож, причём сильно похож. Походка вполне как у Франца, комплекция… Что же мне, позволить стрелять в наставника? Нет, это не он, надо ждать дальше.

Но времени мне не дали. Людишки приветственно раскланялись, и сборище направилось к дому.

– Уходят, – нервно протянул Роде.

– Значит, Монарх уже здесь, – скорее сам себе подсказал я.

– Так мне бить в того?..

Я не ответил.

– …или мы уходим?

Ещё раз бы увидеть лицо этого месье, но он, как назло, больше головой вертеть не желает. Да бог с ним, пусть лучше пострадает невинный, тем более, что все они там должны быть не без греха.

Подскочив, как переполошенный заяц, я вырвал из-под себя красную тряпицу. Намотав её для порядку на кулак, я коротко бросил Роде:

– Лупи в него.

И высунул руку по плечо на улицу, принявшись размахивать сигнальной тряпицей изо всех сил. Увлёкшись, я прекратил лишь тогда, когда Роде принялся отпихивать меня в сторону. Я тотчас убрался, моё место занял снайпер и, недолго целясь, выстрелил. Инертный патрон гулко ухнул, дуло винтовки скакнуло влево и вверх…

Пуля пронзила плечо подвернувшемуся телохранителю, а затем угодила меж лопаток неизвестному. Пробив в людях две громадные дыры, инертная пуля с силой швырнула их по ходу своего полёта. Тела грохнулись об брусчатку, заскользили, сбивая с ног окружающих и размазывая кровь пинтами.

Кто бы это ни был, он точно мёртв.

Хлопнули ещё три выстрела, скашивая всех, кто оказался близь мертвеца. В одночасье началось столпотворение, поднялись крики, буйные вопли! Затянувшийся последний выстрел пришёлся в Креже, стоявшего в отдалении от убитых. Инертная пуля снесла его и стоящих поблизости, как кий кучу шаров. Похоже на бойню какую-то.

– Вот теперь пора…

Напарник не успел договорить – оглушающий взрыв прогремел так неожиданно, что мы с Роде взвизгнули, как девочки. На смену визгу пришла ругань. Я высунулся в окно и с ужасом обнаружил, что вдалеке распустился огненный шар на месте, где располагалась голубятня… Над домом поднимается густой дым, во все стороны разлетаются горящие щепки.

И тотчас грянул второй взрыв! Сметая кирпичи и черепицу, он разорвал в клочья колокольню. С замогильным воем вниз полетел деформированный колокол, гулко застучали обломки кирпича по крышам и мостовой.

Взрывы привнесли ещё больше ужаса и хаоса: толстосумы на площади превратились в верещащий выводок бешеных свиней! Установившуюся, было, тишину заполнили крики, выражающие полный спектр эмоций. Я же, напротив, онемел и словно оказался парализован.

Выручил Роде:

– Август, быстрее! Уходим!

Он уже успел завернуть винтовку в тряпицу и броситься на выход. Я, было, начал подбирать сигнальные тряпки, но одумался и бросил их к чертям. Спотыкаясь на каждом шагу, я последовал за Роде. Мы спрыгнули с чердака и побежали вниз по лестнице. Держась свободной рукой за перила, мой напарник умело пробегает пролёт за пролётом.

Спотыкаясь, прыгая через перила и катясь кубарем, я-таки оказался на первом этаже. Чуть не перепутал направление, но выбрался всё же на задний двор. Он оказался весь усыпан обгоревшим кирпичом, словно поле боя. Улицы на многие мили накрыты плотной завесой человеческих воплей.

Просто уши закладывает.

Роде резко сбавил скорость и принялся на ходу рассматривать огрызок, оставленный взрывом от колокольни. Не думал, что в этой ситуации мне придётся его одёргивать:

– Роде, быстрее! Убираемся, мать твою!

Оставив позади смерть и разрушение, мы кинулись по отрепетированному в совершенстве маршруту. Носясь по переулкам, я быстро сбил дыхание, но животворный страх заставил бежать до последнего. Возле кондитерской нас встретила группа зевак, поспешившая с визгом разбежаться.

Бандит замотал оружие абы как, поэтому ткань моментально сползла. Попытки прикрыть винтовку на ходу особого толка не дали.