Громкий треск веток привлек ее внимание. Из леса на тропинку выскочила знакомая фигура. Это была Мод, которая, пыхтя и отдуваясь, подбежала к коляске. По ее щекам струились слезы.

– Я… не… отпущу вас одну! – истошно закричала она, бросая на землю свой саквояж. – Это я во всем виновата, миледи. Вы не можете остаться без присмотра. Моя совесть этого не позволит. Даже не спорьте! Я еду с вами.

Генрик взглянул на Бэкку, ожидая ее ответа. Этого еще не хватало! Она горестно вздохнула. Она не хотела брать горничную с собой, но отправлять ее назад тоже нельзя. Боже, что делать! Был только один ответ. Она выпрямилась, словно аршин проглотила, и с величием королевы объявила:

– Можешь ехать, Мод. Но не потому что мне это нужно или я этого хочу, а только потому что я тебе не доверяю.

– О нет, миледи!

– Тихо! Ты права: во многом из того, что произошло, есть твоя вина. И я боюсь даже предположить, каких бед от тебя можно ждать, если ты останешься здесь, особенно после того, что ты сейчас увидела. Но помни: назад пути нет!

– Я знаю, миледи.

– Замечательно, потому что я не представляю, к чему приведет такое решение. Ладно, забирайся сюда, если не передумала.

Она открыла дверцу коляски, и Мод протиснулась внутрь. Генрик передал ее саквояж Свену и сел возле них. Он кивнул, и экипаж тронулся с места.

– Вы не пожалеете, миледи… – сказала Мод, поудобнее устраиваясь на подушках.

– Я уже жалею! – огрызнулась Бэкка. – Подозреваю, это тебя я слышала на тропинке, пока сюда шла?

– Д-да, миледи…

– Ты меня до смерти напугала! Почему ты просто не вышла ко мне?

– Я боялась, что вы отошлете меня назад.

– Правильно боялась. Смотри, как бы я не пожалела, что не сделала этого…

– Почему, миледи? А куда мы направляемся?

– В Линдегрен Холл, – сказала Бэкка, пропустив мимо ушей сдавленный стон горничной. Больше она не проронила ни слова, только глядела на лес за окном.

– Здесь отец будет искать в первую очередь… – сказала Бэкка уныло.

Она сидела на кушетке с витыми ручками в кабинете в Линдегрен Холле, куда Генрик пригласил ее после завтрака. Они приехали поздно ночью, причем добрались привычным спобом – никаких астральных штучек вроде телепортаций, – но все же Бэкка встала ни свет ни заря.

Генрик снисходительно улыбнулся.

– Очень может быть, – сказал он. – Но он не найдет вас, миледи.

– Почему вы так уверены?

– Подойдите сюда, – сказал он, делая приглашающий жест рукой.

Бэкка поднялась и пошла за ним по коридору. К ее удивлению, они прошли через большой зал и вышли на подъездную аллею, мощенную гранитом.

– Генрик, боюсь, я не понимаю…

– Обернитесь, миледи, – сказал Генрик, указывая в сторону коттеджа.

Бэкка раздосадованно хмыкнула и резко развернулась, взметнув локонами. От удивления приоткрыв рот, она смотрела перед собой во все глаза. Дом пропал!

– Что?! – воскликнула она. – Куда… куда он делся?

– По-моему, лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать, миледи, – сказал Генрик. – Простите, если я вас шокировал. Я слишком устал, чтобы зря сотрясать воздух.

«Шокировал»? Бэкка мысленно вернулась к той ночи, когда отец встретил ее на дороге. Потом они проезжали мимо, но на месте дома она не увидела ровным счетом ничего. Она ахнула, вспомнив, что и Мод была тогда поражена его отсутствием.

– Холл спрятан от человеческих глаз, – пояснил Генрик. – Все вещи во времени и пространстве – не более чем иллюзия, миледи. Ваш отец будет искать вас, но не найдет. Вы здесь в безопасности… до возвращения его высочества.

– А Мод знает?

– Нет, миледи. Я оставил это вам. Я знаю, что вы не в восторге оттого, что она увязалась с вами, но, возможно, это и к лучшему. По той причине, которую вы сами назвали, и чтобы вы чувствовали себя среди нас комфортнее. Будет только лучше, если в доме вместе с вами будут еще смертные.

– То есть вы хотите сказать, что Свен, Ула, Анна-Лиза и все остальные…

И хотя в глубине души она предполагала, что все они могут быть фэйями, но все же была потрясена, когда это стало доподлинно известно.

– Астральные создания, – закончил он за нее. – Да, миледи. О, вам не стоит нас бояться! Мы все его создания, служим ему и готовы жизнь отдать за него… и за его даму. Мы не заманили вас в ловушку, а спасли от ненавистного брака… для него. Однако если вы не хотите здесь больше оставаться, то вольны уехать в любой момент. Один из нас плохо с вами обошелся. Вполне естественно, что после этого у вас могут возникнуть сомнения, можно ли нам доверять. Я лишь хочу, чтобы вы чувствовали себя среди нас как дома.

– Когда мы были здесь в последний раз, Анна-Лиза поила нас всякими сомнительными отварами… – напомнила Бэкка.

– Но они не причинили вам вреда, миледи.

– Вреда, может, и не причинили, но доверия подобные вещи не вызывают.

– Полностью с вами согласен. Но поскольку это уже случилось и изменить ничего нельзя, то я могу только пообещать, что больше этого не повторится.

– Зачем его высочество поил меня тем вином? – спросила Бэкка, с опаской ожидая ответа. Но раз уж он такой честный…

Генрик не торопился отвечать.

– Пойдемте со мной, – пригласил он, указывая на водопад. У Бэкки ёкнуло сердце. Она уже почти забыла водопад, на котором впервые осталась наедине с Клаусом. Где он впервые обнимал ее, занимался с ней любовью… во сне, который и не сон вовсе. Мороз прошел по коже, когда Генрик повел ее от невидимого дома к водопаду.

– Но Мод… – пробормотала она, оглядываясь через плечо.

– Вас не хватятся, – успокоил ее Генрик. – Внутри дома времени не существует. Все будет выглядеть так, словно вы не покидали его с тех пор, как мы приехали. Он живет в астрале, миледи. То, что он появляется здесь, не более чем иллюзия. Пойдемте.

Некоторое время тишину нарушал только шорох гравия под ногами. Тишина была такой тягучей, что ее можно было пощупать. И Бэкка ее нарушила.

– Вы не собираетесь отвечать на мой вопрос, не так ли, Генрик?

– Вы пили эльфийское вино. Магический экстракт, который позволяет тем, кто его выпьет, перенестись в астральное измерение. Его высочество хотел показать вам свой мир, миледи.

– Зачем?

– Он опьянен… но не вином, а любовью. Не надо! Не говорите ничего. Чтобы объяснить, я хотел бы рассказать кое-что из жизни астральных существ. Мы… как бы лучше выразиться… не испытываем любовь так, как вы, люди. Мы совокупляемся неистово и рьяно, и зачастую такими… способами, которые людям показались бы шокирующими – открытое и бесстыдное спаривание плоти. Кое-что из того, что я говорю, вы и сами видели, когда впервые посетили астрал. Мы выбираем себе спутников жизни, растим детей, но наша половая жизнь при этом… весьма насыщенна и разнообразна, поэтому нам не присущи глубокие чувства и сердечная привязанность, которую смертные называют любовью. Но стоит одному из нас пасть жертвой любовной лихорадки, как для нас он потерян навсегда. Однажды попробовав, хочется еще. Так было с отцом его высочества. Это закончилось крахом, именно поэтому я всячески пытался разрушить ваш союз. Бессмертие – бесценный дар. Отказаться от него значит смертельно оскорбить богов.

– Мой Бог тоже дарует бессмертие, – сказала Бэкка, – тем, кто верит в него. Но иначе. Вечная жизнь после смерти. В отдельном месте… как астральный мир отделен от физического.

Генрик ответил после некоторого раздумья:

– Я слышал, что это правда. Так давайте же помолимся своим богам, чтобы они были благосклонны к его высочеству. Только, боюсь, наши божества отвернулись от него.

Бэкка не собиралась вступать в теологические дебаты со старейшиной. Она хотела получить от него ответы на более существенные вопросы.

– Вы так и не ответили на мой вопрос, Генрик. Пожалуйста, продолжайте. Так зачем он брал меня с собой в Иной мир?

– Как я уже говорил, он страдает любовной лихорадкой. Он хочет, чтобы вы стали его спутницей жизни. Поначалу он хотел использовать вас для исполнения своего предназначения. Я уверен, он говорил вам, что такова сущность Фоссгримов – продолжать свой род при помощи смертных женщин. Это не осознанные поступки, а скорее инстинкт, с которым почти невозможно совладать, условия существования, которым Клаус должен подчиняться. В случае неудачи он может быть изгнан из астрала на неопределенный срок, который определяет трибунал. Возможно, навсегда. А поскольку его отец тоже был отступником, то, скорее всего, так оно и будет. Он будет брошен на произвол судьбы во враждебном ему физическом мире, как один из смертных. У него было несколько вариантов. Взять вас и выполнить свой долг, но он его отверг. Забрать вас в астрал, чтобы жить там с вами вместе, если бы вы этого захотели – оставаться такой, какая вы есть, целую вечность. Или по собственному желанию отказаться от своего астрального наследия, расстаться с бессмертием и остаться навсегда в вашем мире, чтобы жить и умереть там вместе с вами. Тот же самый выбор сделал его отец целую вечность назад.