Как только Бэкка выбралась наружу, свод пещеры обвалился. Иррблоссы показывали ей дорогу. Они напоминали детей! – носились взад-вперед, но не приближались достаточно близко, словно играли в игру по одним им известным правилам. И хотя от избытка чувств хотелось их обнять, она решила сохранять почтительное расстояние. Клаус обещал, что они отведут ее к нему. В тот жуткий миг, когда мир начал рушиться, она бы с радостью оказалась в его сильных руках – независимо от того, что бы им в тот момент управляло.

Туман скрывал все вокруг, и практически невозможно было различить, где заканчивалась суша и начиналась вода. Оглядевшись по сторонам, она поняла, что находится на острове. Он был одним из осколков суши, разбросанных по ровной глади моря, чьи смутные очертания проступали сквозь завесу тумана. Так вот откуда доносился шум водяных валов, обрушивающихся на берег! На море царил абсолютный штиль, и Бэкка мечтала, чтобы погода оставалась такой же, пока она не достигнет материка. Она никогда не любила штормы. А поскольку Гильдерслив Грейндж находился на побережье, повидала их немало.

Казалось, Иррблоссам, безмятежно пляшущим впереди, до нее было мало дела. Но Клаус доверял им – значит, и ей не оставалось ничего другого. И хотя она напряженно вслушивалась, даже голова заболела, но голоса Клауса так больше и не услышала. А слышала ли она его вообще? Или это тоска породила в сердце глубокий, чувственный баритон, шепчущий «mittkostbart»?

Эти слова могли означать все, что угодно, вплоть до проклятия, но ее сводила с ума его манера произносить их. Он вскружил ей голову и опутал чарами ее сердце. Интересно, а с Илией он так же обращался? Наверняка. Не удивительно, что она решилась запачкать свои руки кровью, лишь бы удержать его.

Это был всего лишь легкий укол ревности, но ведь ревности же! Бэкка передернула плечами, отгоняя глупые мысли. На это не было времени. Но если бы перед ней сейчас предстала Илия, она охотно выцарапала бы ее бесстыжие зеленые глаза.

Внезапно сквозь туман она увидела лодку, покачивающуюся на воде у самого берега. Иррблоссы дружным роем зависли над ней и, когда Бэкка села в нее и взялась за весла, понеслись дальше, выстроившись клином и по-прежнему держась на безопасном расстоянии. Блуждающие огоньки словно вели ее за собой, и она направилась за ними. Вода мерно плескалась о борт утлой лодочки, рассекавшей легкую зыбь, которую не было видно из-за стелящегося по воде тумана. Она целиком и полностью доверилась им. И только гадала, почему они вели себя настороженно, будто в преддверии битвы, когда вокруг все так тихо и безобидно. Ответ на вопрос не заставил себя долго ждать. Маленькое суденышко еще не отплыло далеко от берега, как из воды показались перепончатые руки – морские создания тянули к ней лапы, хватали за платье, ощупывали с ног до головы. Бэкка закричала. Это были существа мужского пола, и в их намерениях сомневаться не приходилось. Она налегла на весла, но они не отставали и раскачивали лодку, стараясь ее перевернуть. Она вытащила весла из уключин, и стала одним из них отбиваться, плашмя нанося по перепончатым лапам удар за ударом. И тут она уже во второй раз услышала голоса Иррблоссов. На этот раз они напоминали рычание, от которого у нее мороз побежал по коже.

Бэкка принялась грести с удвоенной силой. Преследователи отставали. Внезапно Иррблоссыснизились и выстроились в круг, который начал бешено вращаться, создавая водоворот на шелковистой глади воды. Бэкка закричала снова. В ответ ей раздался нестройный хор разочарованных возгласов, и морские создания бросились врассыпную, а лодочку вместе с блуждающими огоньками и беглянкой начало затягивать в водоворот…

Всплыла она в пенистом, извилистом потоке водопада, который показывал ей Клаус во время первого посещения астрала, и именно здесь на нее тогда набросилась Илия. Оглядываясь по сторонам, Бэкка ждала, что вероломная русалка вот-вот материализуется в воздухе, но кроме нее и Иррблоссовздесь никого не было… По крайней мере, так ей показалось поначалу. Присмотревшись внимательнее, она заметила множество крылатых созданий самых разных форм и размеров, парящих над водой, словно стрекозы, разглядывающих ее с веток деревьев, собирающихся в группки вдоль берега реки. И все они безмолвно смотрели на нее.

По телу Бэкки забегали мурашки, она поежилась. В первое посещение они встретили ее по-другому. Тогда они казались как минимум занятными и как максимум дружелюбными. Теперь же их молчаливые взгляды не предвещали ничего хорошего.

По одному стали подходить и другие. Это были более зрелые создания мужского пола, бескрылые, похожие на людей, но с более хрупким телосложением. Старейшины? А они все подходили и подходили, уставившись на нее, как и остальные. Как бы неудобно это ни было, но Бэкка поднялась в шатающейся лодке и сложила руки рупором.

– Господа, пожалуйста, помогите мне попасть домой! – закричала она, усиленно моргая, чтобы отогнать навернувшиеся на глаза слезы.

Домой… А где теперь ее дом? Это странное, негостеприимное место было домом Клауса. Внезапно ее пронзила мысль, что в этом мире нет любви. Здесь царила чувственная, раскрепощенная атмосфера порока, в которой существа скакали голыми и совокуплялись при всех без малейшего стыда. Однако сливались они только телами, в остальном оставаясь порознь. У диких зверей и то было больше чувств. Клаус тоже так жил? Скорее всего, ведь он один из них, хотя… хотя он и казался таким страстным.

Она снова выкрикнула: – Пожалуйста, умоляю вас. Покажите мне дорогу!

Никто не ответил. Они развернулись и побрели прочь, словно не слыша ее. Удаляясь, старейшины и удивительные создания таяли в тумане. Конечно же, они слышали ее, и это их нарочитое молчание говорило лучше всяких слов. Здесь ей ждать помощи не приходится.

Бэкка стояла в раскачивающейся лодке и смотрела им вслед. Хватит с нее этой дурацкой астральной реальности! Это был далеко не тот милый, волшебный край, каким она его себе представляла. Он был холодным и враждебным, лишенным сострадания, негостеприимным к странникам – пленникам, потерявшимся в этих землях и мечтающим поскорее отсюда убраться. Она где-то слышала, что создания Иного мира могут быть жестокими и опасными. Судя по всему, это было чистой правдой. Одна пыталась ее убить, а другие бросили на произвол судьбы – мол, выбирайся как хочешь. Остались только преданные Иррблоссы. Эти странные создания внушали людям страх и считались предвестниками смертей и несчастий, а оказалось совсем наоборот.

И только эта мысль пришла ей в голову, как они снова начали кружить вокруг лодки. Нет! Бэкка не успела присесть, как новый водоворот взбаламутил воду, и резким толчком ее выбросило за борт. Последнее, что она запомнила, прежде чем провалиться в воронку, были Иррблоссы, которые весело уносились прочь.

К своему великому облегчению, Клаус перенесся в физическом измерении так же просто, как и покинул его. Слава Силу за упразднение наказаний и за то, что в астрале время перестает существовать! И сразу же, на одном дыхании, он послал пару проклятий в адрес старейшин, которые обладали даром все портить. Чем больше времени он проводил в мире смертных, тем больше ненавидел время. Оно было единственным недостатком мира людей, и он сомневался, что когда-либо сможет к этому привыкнуть. К тому же магия старейшин все только усугубляла.

Он отчаянно молился, чтобы Бэкка ждала его у водопада, но ее там не было, и сердце его оборвалось. Вместе со Смэдли они обыскали оба берега реки на многие мили вокруг, но ничего не указывало на ее присутствие. Инстинкт подсказывал, что она не утонула в стремительном потоке, но с момента ее исчезновения прошло столько проклятого времени, что он начал в этом сомневаться. Они вернулись в лес, где присоединились к остальным и принялись прочесывать окрестности, но ее и след простыл. Измученные, подавленные и угнетенные, на взмыленных лошадях на закате они вернулись в Грейндж. Дуэль была назначена на болотах на восходе солнца. Едва они приехали, Гильдерслив в панике увел Смэдли в игровую комнату. Клаус с отвращением подумал, что причиной его постной мины было то, что он терял деньги, которые ждали его в случае обнаружения Бэкки. Теперь же, без дочери, ни от одного из них он не получит и полпенни. Клаус представлял себе, как этот человек боится, что Бэкку не найдут, ведь тогда придется оправдываться перед сэром Персивалем и, что еще хуже, отдавать ему деньги. Именно поэтому он так спешно удалился в игровую комнату – очевидно, хотел отыграться в счет долга. Но это было всего лишь заблуждением: игрок из него был никудышный, как, впрочем, и отец.