На берегу лохматые орали и выли. В левый борт корабля что-то громко начало шлёпаться, как выяснилось буквально через несколько секунд, таким образом, швыряя копья в борт, воины-профессионалы строят штурмовую лестницу. Когда я в своём доспехе лишь вставал на ноги, над бортом выросла голова первого из них. После моего выстрела его глаз выскочил и шлёпнулся на палубу, а тело просто откинуло назад. Теперь и в меня полетели копья, но этому танцу с помощью теннисных мячей, некогда был хорошо обучен; лишь один раз не успел качественно увернуться и наконечник копья чиркнул по левой верхней части кирасы. Зато и в этот раз каждый из шести моих выстрелов нашёл свои жертвы.

Упав на колено, укрывшись за бортом, перезарядился и едва ли не на корточках отбежал на два метра в сторону. Вскочил, качнулся туда-сюда, уклонившись от пролетевших копий, и сразу же отработал по их метателям из револьвера. Стреляя в третьего и краем сознания определяя следующую мишень, вдруг заметил, что эта самая мишень свалилась наземь без моего участия, зато на её месте вырос тот самый избитый парень, которого втолкнули в толпу позже всех. Рядом с ними возникли ещё трое, с кусками верёвок на руках, как потом выяснилось, во всеобщей заварушке их освободила одна из женщин, которую только что насиловали. Бывшие пленники тут же похватали мечи, топоры и копья убитых бандитов и ударили штурмующим корабль в спину. Я успел застрелить ещё двоих, а оставшихся всё же кончили рыбаки.

- Убегает! Вон убегает! - заорал по-гречески один из пленников, указывая на удалявшегося верхом седовласого старика, который только что щупал девочек.

Римская империя считалась двуязычной - латинской и греческой, а неаполитанцы и сицилийцы, то есть сиракузцы, изначально были природными греками, вот и разговаривали здесь на древнегреческом языке. А начали олатиниваться они лишь в VII веке. Эта мысль промелькнула на краю сознания, а руки действовали без размышлений. Схватил заряженный арбалет и направил его на беглеца, который перевёл лошадь в галоп, и удалился уже метров на сто. Собственное оружие я знаю прекрасно, достать такую огромную мишень не составляло сложности, поэтому откинул забрало, поймал лицом направление ветра, затем вынес необходимое упреждение и нажал на спуск.

Болт, звонко пробив железо доспеха, угодил беглецу в спину, в район печени, и тот сразу же лёг на шею лошади, затем сполз вниз и свалился наземь. Неуправляемая лошадь перешла на рысь, пробежала ещё метров пятьдесят, замедлилась и остановилась. А я перезарядил револьвер и сунул в кобуру, затем внимательно осмотрел затихшую толпу, уделив внимание глазам каждого, и негромко сказал:

- Меня зовут Александрос, я наследник Девы.

Одни уже развязались, других лишь освобождали, но все они замерли и уставились на меня во все глаза, помолчали ещё несколько секунд, а потом вдруг разом зашушукались, и это шушуканье становилось всё громче, в унисон бухтению, раздававшемуся под кормой. Услышав, что двигатель всё ещё работает, создавая под кормой бурун, прошёл под образовавшийся галдёж на корму и резко надавил на шток тяги, захлопнув задвижку подачи топливно-воздушной смеси. Вернулся на бак, где из-под баллисты вытащил верёвочный трап, закрепил его на фальшборте и скинул вниз.

Интересно, что и во время боя, и когда перелез через борт и спускался вниз, не потянул ни одну мышцу, все связки работали так, как в юности. Однако, здесь не заленишься, бабушка говорила, что хорошую физическую форму нужно поддерживать, точно так же, как и любому нормальному человеку - ежедневными тренировками.

Толпа притихла, а я подхватил плащ и мигом слетел вниз на берег, вытащил из кармана отложенные восемь золотых солида и направился к группе, где в кучу сбились старики, женщины и дети. Сначала наблюдали за мной настороженно, но я умышленно раскрыл ладонь и потряс монетами. Лица людей сразу же просветлели, а одна хитрая бабка вытащила из-за спины девчушку, лет двенадцати, и выставила прямо на моём пути. Видно, легенда не забыта. Как только девочка получила монету, буквально в ту же секунду передо мной появлялась очередная маленькая претендентка. Выдавал золото и приговаривал:

- Дарю на счастье.

Помню, на мой вопрос бабушке, почему деньги дарить только девочкам, она категорически заявила: "Потому, что мальчик - это будущий мужчина, добытчик семьи! Если будешь его одаривать деньгами просто так и ни за что, то можешь посеять зерно стяжательства и ненависти к ближнему, но если действительно хочешь облагодетельствовать парня, то вручи ему меч или соху".

Сейчас, в глазах людей вместо выражения безысходности появилось облегчение, а некоторые бабки пошустрее, так выглядели вообще счастливыми. Ещё бы, такая монета считалась приличным приданым, а ещё за неё можно было купить четыре полных лодки рыбы, вместе с лодками. Уже собирался отойти, когда сквозь толпу просочилась, иначе и не скажешь, ещё одна малышка, чёрненькая. Я в ней узнал одну из тех, кого щупал только что упокоенный седовласый варвар. С печатью вселенской скорби на лице, она смотрела огромными карими глазами, в которых отражалось чувство глубокой обиды.

- А я? А мне? А бабушка говорила, что когда с моря приплывёт Дева, то обязательно даст мне золотой! - пропищала она.

Вдруг вспомнилось, что однажды уже видел подобный взгляд. В мультфильме! Это - Кот из Шрека! Сходство было настолько бесподобным, что я неожиданно рассмеялся. Бабки попытались схватить её за тряпки, в которые девочка куталась, и утащить обратно, но я остановил.

- Тебя как зовут? - спросил, пытаясь инициировать знания и разговорную речь древнегреческого языка.

- Ирис, - ответила та.

- Кто здесь твоя бабушка?

- Нет бабушки. И мамы нет, умерли они, а папа не вернулся из моря.

- Так ты одна и у тебя больше никого нет?

- Есть, брат Парис, он убил варвара, - важно ответила она и указала пальцем мне за спину.

Коротко оглянувшись, я увидел того самого избитого паренька, который от верёвок высвободился раньше всех и первым вступил в бой, убив одного из поработителей.

- У тебя смелый брат, - ответил ей в таком же тоне, вытащил из другого кармана ещё один золотой солид и вложил в ладошку, - Дарю на счастье!

- А мама говорила, что счастье, это когда я стану невестой самого лучшего мужчины, - поучительно сказала девочка и склонив головку к плечу, осмотрела меня натурально оценивающе.

Поближе к нам послушать и поглазеть протиснулись осмелевшие девчонки постарше, которые при этих словах прыснули в кулачки. А ведь только что были унижены и подвергнуты самому скотскому обращению. На берегу лежали убитыми сородичи, а прямо под ногами - трупы врагов, по которым они попросту топтались. Своеобразное здесь отношение к человеческому бытию.

- Ну, если мама сказала, то значит, так и будет, - погладил малышку по растрёпанным кудряшкам и развернулся к сгрудившимся мужчинам.

Вперёд вышел невысокий, но широкоплечий, крепкий дядька и загудел басом:

- Божественный, разреши приветствовать тебя! Я, Никанорос Маниатис, и весь мой род готовы служить тебе, - он низко склонился, а следом склонились и все присутствующие.

- Не надо называть меня божественным, Никанорос.

- Прости, Магнус*, но кто праотец и праматерь Девы, выходящей из морской волны, мы все знаем. А ведь ты её сын!

* Великий (лат).

- Я её Наследник, - поправил главу рода и старосту, даже не подозревая в подхалимаже, казалось, он говорит совершенно искренне, - И в достоинство базилевса возводить меня не надо, слишком много чести, да и незачем смущать умы чужих, непосвящённых людей. Достаточно простой частички уважения.

- Понимаю твоё беспокойство, божественный Александрос, поразивший варваров громом, но тайну Девы, а теперь и твою тайну, мой род хранил и будет хранить вечно. Приказывай, достойнейший, - Никанор всё же не решился опускать меня до уровня почтенного или уважаемого.

- Нет никаких приказов, лишь просьба: присоедините мои жертвы к своему барану.