Теперь пришла моя очередь испытующе и цепко смотреть на посланца. Тот смешался под моим пристальным взглядом, опустил глаза и пробормотал: – Это я образно… Хотел выразить…

– Ладно. Я понял. Рассказывай дальше.

Хотя, казалось, мы нашли общий язык, но семена подозрения уже проросли в его душе. К сожалению, тогда я не придал этому большого значения.

– После рождения маленького маркграфа графиня отошла от управления, отдав власть в руки двум своим советникам. Винценто Маурильо и Чезаре Апреззо. С трудом подавил в себе готовый вырваться возглас удивления. «Хорек вонючий! Так вот чего он добивался! Хотя… Но зачем это ему?». Ответ не заставил себя долго ждать.

– Шел четвертый месяц их правления, как произошел переворот. Винценто Маурильо был убит, как и двадцать шесть дворян. Ее ближайшее окружение. Графиня была схвачена и заключена под арест в своих собственных покоях.

– Вот подлые ублюдки!

– Я еще слышал, что Чезаре Апреззо несколько раз сватался к ней, но она ему каждый раз отказывала.

– Как он смог это сделать? За ним же нет никакой силы!

– В тот день, когда случился переворот, у стен города появились войска маркиза д`Эсте. Они стали лагерем у стен города. Я краем уха слышал, что спустя пару недель несколько вассалов графини собрали отряд и собирались идти на выручку своей госпоже, но когда им навстречу выступил Аззо ди Кастелло с тяжелой кавалерией, они разбежались в разные стороны. Спустя несколько дней после захвата власти, Чезаре Апреззо провозглашает себя правителем Реджо и городским старшинам ничего не остается, как признать его. Затем, опираясь на войска маркиза д`Эсте, Апреззо задавил все попытки сопротивления во владениях графини, после чего самовольно присвоил их себе.

– А что графиня?

– Она сумела тогда бежать. Ее искали две недели, а когда нашли, привезли в Реджо. Когда ее привезли во дворец, опять же по слухам, Апреззо просил стать его женой, но снова получил отказ. На следующий день этот подлый негодяй собирает большое собрание, где присутствует совет города и бывшие вассалы графини, на котором заявляет, что он не Апреззо, а Гонзага.

– Так он из семейства герцогов Гонзага?! Что за китайская головоломка? А как же войска маркиза? Ведь они в тот же миг… Подожди-ка…! Гм! Теперь мне все понятно! Дому д`Эсте выгодно иметь своего, карманного Гонзагу, этакое маленькое страшилище для устрашения герцога Франческо Гонзага. Если тот попытается дернуться, то ему тут же придется схватиться с двумя противниками. Молодец маркиз! Хитро задумано! Извини, парень, отвлекся. Продолжай.

– Наследующий день состоялся суд над графиней. Ей вменялся мятеж и покушение на правителя города Чезаре Гонзага. Судьи присудили ей пожизненное заключение в замке Льюченце.

«Теперь все стало на свои места. Ей просто не хочется провести в тюрьме всю свою жизнь. Когда все было хорошо, я был ей не нужен, а теперь… Помоги! Ишь, деловая!».

– Ты приехал только затем, чтобы рассказать мне всю эту историю?

– Да. Она просила приехать и рассказать эту историю.

– И все?! Только это?

– Ни слова больше.

– Подожди. Она просила тебя… Ты, что ее видел?! Молодой человек замялся, а затем выдавил из себя:

– Я сын… коменданта замка… Льюченце.

Теперь мне все стало понятно. Графиня влюбила в себя этого молодого человека, а затем прислала в качестве гонца. Именно поэтому он знает подробности, касающиеся жизни графини.

– Я что теперь должен вскочить на коня и ехать выручать графиню? Так что ли?

– Да. Я вам помогу. Никто лучше не знает замка, чем я. Я знаю пароли и стражников. Мы вместе спасем графиню! От этих высокопарных слов мне стало смешно.

«Мля! Спаситель! Сначала поэт, теперь этот… даже не знаю, как и назвать его. И что теперь? Скакать на помощь? Ведь она именно на это рассчитывает. Не зря она меня медальоном одарила, словно предчувствовала. Или голый расчет? Стоп! А откуда она узнала, что я нахожусь на службе у маркиза? Наводит на мысль, что она следила за мной… издали. А зачем? И еще этот медальон. Ну, не знаю».

Неожиданно на меня нахлынули воспоминания: первая наша встреча, потом в замке…

Вдруг всплыла та ночь, когда в первый раз пришла ко мне… В памяти всплыли эротические подробности великолепного тела девушки, и направление мыслей снова резко поменялось: – Хм. Она же сына родила. Как она сейчас выглядит? Может, растолстела? Хотя, судя по тому, как у этого молокососа слюнки текут при малейшем намеке на Беатрис,… не похоже. Подожди-ка, а почему тот сам этим делом не занялся? Всего и делов, что нанять с десяток головорезов, не боящихся пролить чужую кровь».

– Почему все же ты ко мне приехал? Не проще ли на месте нанять людей и вытащить графиню из замка? Или дело в деньгах?

– Дело в том, что… В общем,… я учусь… на теологическом факультете… и думаю посвятить свою жизнь служению Господу нашему. Сейчас я словно на распутье… Даже приехав сюда, я пошел против себя! Против своих убеждений! Вы должны понять! Вы воин…

Его щеки во время этой скомканной речи запылали огнем румянца, как у невинной девушки, которая случайно услышала нескромное слово.

«Чего тут не понять. Руководи ты сам бандитами, то кровь стражников легла бы на тебя. А так, ты как бы сбоку. Да и черт с тобой, святоша!».

– Ладно. Как ты представляешь себе ее побег?

Он мне долго и путано объяснял подробности своего плана, суть которого сводилась к следующему: три – четыре человека, одетых как стражники, ведут заключенного, как бы препровождая его в замок – тюрьму. Приводят они его в вечернее время, когда комендант отсутствует. В вечером и ночью его замещает заместитель коменданта. Тот обязан принять заключенного и подписать сопровождающие его документы. Во время этой процедуры надо захватить заместителя коменданта, который, по словам Перре, страшный трус и пьяница. Все усложняет обратный путь. Оглушить и закрыть в камере стражников не проблема, но вот вывести графиню из замка, без прямого столкновения со стражей, даже в сопровождении заместителя коменданта невозможно. Дело в том, что в своде правил, который неукоснительно соблюдался, говориться: что при освобождении или переводе узника в другое место, обязательно должен присутствовать член городского совета, священник и комендант. Они должны получить бумаги на освобождение заключенного, рассмотреть их и только тогда выпустить заключенного или передать его в руки тому, кто эту бумагу принес. Другого пути из замка Льюченце нет.

– Если я правильно понимаю, то стражников надо будет убить?

– Думаю, что их можно будет оглушить, а затем связать, – но он говорил так неуверенно, что у меня сложилось мнение, он и сам не верит тому, о чем говорит.

– Сколько охраны в замке?

– Гм, даже не знаю. Десятка два, наверное. А может, три.

– Сколько человек охраняет ворота?

– Два человека. В надвратной башне – один часовой. И еще на башне. «Ни фига себе. Так их там не менее трех десятков».

– Не знаю, что и сказать. Подумаю.

– Вы боитесь?

– Просто пока не знаю, возьмусь ли я за это дело.

– Что вам надо, чтобы взяться? Деньги?

– И деньги тоже.

– Двести золотых вам хватит? Сто сейчас, а другие после того, как увижу Беатрис на свободе.

«Ого! Уже не графиня, а Беатрис! А меня он, значит, определил в наемники, который за деньги должен ему сапоги лизать!».

– Дам знать о своем решении через два дня. Остановись в гостинице «Серебряный кувшин». Она через два дома, на этой стороне улицы. Я найду тебя.

Кондотту мне и моим людям не продлили, по той причине, что маркизат не собирался в ближайшем будущем вести большие войны. Швейцарцы ушли к себе домой еще месяц назад. Впрочем, моим парням не пришлось искать работу. Она сама за ними пришла. Вчера в лагере появился представитель нанимающей стороны, которому нужны были хорошие солдаты для войны на севере Италии. Предложение так же касалось меня. Я, скорее всего, так бы и поступил, если бы просьба графини о помощи.