– Джеффри, как командир, я соответствую своему положению?

– Тебя уважают, Томас. А это главное! Если у тебя сомнения по поводу порки того часового – итальянца, то плюнь и забудь! Ты все правильно сделал! Этим головорезам нельзя спуску давать! Дай слабину и они тут же тебе на шею сядут.

– Это знаю! Но тут можно и палку перегнуть.

– Можно! Но они уважают только силу, поэтому суди их жестко, но… справедливо. Ты знаешь, почему из некоторых неплохих, храбрых людей получаются отвратительные командиры?

– Почему?

– Они хотят, чтобы их любили.

– Разве это плохо? – удивился я.

– Солдаты восхищаются своими командирами, когда те внушают им страх, а главное, ведут их к победам и добыче. Какое, черт возьми, ко всему этому может иметь отношение стремление понравиться?

Я с удивлением смотрел на Джеффри и никак не мог поверить, что именно он мне это сказал. «Думал – простой рубака, а он взял и обосновал не хуже психолога».

Еще раз быстро оглядел двор, а когда высмотрел управляющего замком, то стал спускаться. Хозяйственные дела не терпели отлагательств, тем более что завтра мне могло быть уже не до них. Как я и думал, дел мне хватило до поздней ночи. Настолько устал, что заснул наверно раньше, чем голова коснулась подушки. Проснулся от громкого стука в дверь. Сел на кровати и сразу глянул в сторону окна. Было позднее утро. Встал и открыл дверь. На пороге стоял один из лучников.

– Сэр! Послали за вами!

– Что случилось?

– Показались войска герцога!

– Хорошо! Сейчас буду!

Из-за леса тянулась колонна вражеской армии. Солдаты шли под барабанный бой, с развернутыми знаменами, явно рассчитывая на внешний эффект. Нас много – бойтесь нас! Население замка, все до единого, бросив все свои дела, сейчас стояли на крепостной стене, оживленно обсуждая подходящие к стенам войска. Конница, пехота, стенобитные машины. В хвосте колонны полз длинный обоз.

«Их не так уж и много! – подумал и стал прикидывать общее количество солдат противника. – Сотня. Две… Пять. Ну, максимум шесть сотен пехоты. Копейщики – еще сотня. Конница – сотня. Арбалетчики… возьмем полторы сотни. Набросим еще с полсотни… и получим девятьсот человек. На поле… это армия, а для штурма такого замка… прямо скажем несерьезно. Впрочем, я не профи. Надо будет поспрошать народ». Спустя минуту, ко мне подошли Джеффри, Черный Дик и Томас.

– Сэр! Господин!

– Посмотрите и выскажите мне, каждый свое мнение об армии графа и о возможном штурме.

– Был бы здесь ров, то самым простым было бы нарубить кустарника, связать его в фашины и завалить. Но здесь бурная река,… это не пройдет.

– Возможно, они попробуют сделать пару мостов из связанных бревен. Закрывшись щитами – павезами, могут попробовать перебросить их через ров. А что дальше? – Черный Дик похлопал ладонью по рукояти меча. – Я дважды участвовал в обороне замка и могу сказать: таким количеством людей они не возьмут этот замок!

– Я согласен с Диком, – согласился с латником Джеффри. – Вход в замок прикрывают двойные ворота, а между ними опускная решетка. Камнями можно пробить первые ворота. Или даже попробовать поджечь. Но решетка и вторые ворота… При этом они рискуют потерять половину пехоты и бесславно отступить!

«Замок действительно крутой. Двойные ворота замка соединяет короткий туннель, над которым стоит надвратная башня. К тому же в момент опасности легко можно опустить тяжелую кованую решетку. Согласен. В лоб нас не взять».

– Том, арбалетчики сильно помешают твоим лучникам стрелять?

– Сильно. Их много. Не меньше чем по пять стрелков на одного моего парня. Если сделают переносные щиты, честно говорю, нам плохо придется, но и им тоже будет не лучше. Они на открытой местности – как мишени.

– Как у нас со стрелами?

– Есть наш старый запас и то, что отобрали в арсенале замка. Я прикинул – хватит на два хороших штурма.

– Хорошо! Графиня надеется, что через пару недель сюда подтянутся ее вассалы со своими людьми и снимут осаду.

– Было бы хорошо, сэр!

– Я бы тоже этого хотел, так как продовольствия у нас от силы, на три недели.

– Извините, сэр, но в нашей ситуации – день проживешь и то хорошо, а три недели – это…. В общем, будем воевать, а там что Бог даст!

Первые несколько дней прошли в переговорах, взаимных угрозах и обстреле замка из баллист. Камни принесли нам кое-какие разрушения, которые в основном касались деревянных построек на замковом дворе, но при этом погиб один лучник, а также корова, которой камень сломал хребет. Потом погиб итальянец-часовой, которого на рассвете застрелил арбалетчик, подкравшийся в сумерках ко рву. После этого случая лучники устроили самую настоящую охоту на арбалетчиков. Шесть трупов генуэзцев остались лежать на том берегу реки. Уже к концу первой недели две баллисты из трех вышли из строя, после чего прекратилась даже эта жалкая пародия на осаду. Прошло еще три дня и мне пришлось столкнуться с более серьезным противником – проблемой наступающего голода. Во-первых, закончились запасы корма для оставшихся животных. Пришлось его резать и заготавливать мясо впрок. Это означало, что свежего мяса у нас хватит на три дня, а затем придется перейти на пустую похлебку и солонину. Во-вторых, кончались запасы муки. Ее осталось на пару дней.

Вся надежда теперь оставалась только на приход вассалов графини. На исходе была третья неделя осады, когда люди начали проявлять свое неудовольствие. Еды становилось все меньше, а помощь так и не появлялась. К тому же конец недели означал срок выплаты жалования, а денег у меня больше не было. Что я им скажу? Мысли в моей голове становились час от часу все мрачнее.

«Если в ближайшие дни не придет помощь, то нам придется трудно. А если честно, замок придется сдать. Даже если не захочу это сделать, за меня это сделают другие, – раньше подобные мысли я гнал из головы, но теперь, похоже, пришла пора обдумать и этот вариант, насколько бы неприемлемым он не казался. – А раз пришел к подобной мысли, значит, пришла пора поговорить с Беатрис. Ей решать!».

Только я собрался идти к графине, как пришла служанка и передала приглашение навестить ее госпожу. Нетрудно было догадаться, что за вопрос стоит за этим вызовом: что будет предпринято, если помощь не появиться в ближайшее время. На прямо заданный вопрос, я откровенно высказал то, что думал по этому поводу. В ее глазах стоял страх, и в тоже время на ее побледневшем лице не дрогнул не один мускул. Несмотря на свои неполные шестнадцать лет, юная графиня умела держать себя в руках.

– Уже сегодня в день на человека выдают две миски пустой похлебки и кусочек солонины. Пройдет два дня и этого не будет. К тому же завтра мне нужно выплатить солдатам деньги, которых у меня нет. Я не знаю, что им сказать. Поэтому, госпожа, скажу вам прямо: если через два – три дня помощь не придет, я… не могу ручаться за своих солдат. Они наемники, и этим все сказано.

– Вы говорите о солдатах, а сами? Чью сторону примите, когда такой момент настанет?!

– Хороший вопрос, госпожа. Гм! Я дворянин и человек чести, поэтому сделаю все, что в моих силах, чтобы удержать замок… и своих людей.

– Что хотела – услышала. Я вас больше не задерживаю, мессир капитан.

Коротко поклонившись, я вышел из покоев графини. Идя к себе, все продолжал думать о слове, которое только что дал юной графине. Если начнется мятеж, то… всякое может случиться. Кому как не мне знать, что наемники не будут церемониться, когда вопрос станет об их жизни или смерти. Да, они готовы к своей смерти, но если у них будет возможность выжить, они не преминут ею воспользоваться. Все будет зависеть от того, насколько серьезной им покажется угроза. Посчитают нужным – убьют всех, кто станет у них на пути.

Настроение было настолько паршивым, насколько это могло быть возможным. Поднявшись на крепостную стену, я стоял около часа, просто глядя в никуда. За последние дни я не раз так делал. В какой-то мере это успокаивало меня, приводя в порядок мысли. Помогло и на этот раз. Нет, оно не дало мне настоящее спокойствие, зато позволило прийти к окончательному решению, которое можно было выразить короткой, но емкой фразой: – Что будет, то будет, а слово, данное графине, сдержу».