— Хай! Поздоровавшись с начальником, он заговорил о необычном письме:

— Получил сегодня этот труд, как ни странно, из России. Если автор не ошибся, то это… переворот в кристаллографии!

Клуб в Кембридже. Два представительных господина беседуют друг с другом, попивая крепкий кофе. Один из них обладает внешностью на первый взгляд простоватого фермера, а другой может похвастать некоторой аристократичностью.

— И ещё Эрни. Наш общий друг получил недавно любопытное письмо, из России. В нём был труд, посвящённый критике существующих в кристаллографии взглядов на число возможных упаковок кристаллической решётки. Автор послания, некий Бронштейн, сумел найти изящное математическое обоснование существования кристаллоподобных тел с запрещёнными(!) группами симметрий. И по его словам, даже синтезировал подобный кристалл. Описание синтеза в докладе присутствует. Я сейчас занят, и у меня просьба — пусть твои скауты проверят возможность существования описанного этим Бронштейном вещества.

— Почему нет, Марк? Есть у меня способный парень, кстати, русский. Вот его и запрягу!

— Спасибо. Вот письмо…

Пётр Капица отставил в сторонку микроскоп и раздражённо посмотрел на препарат, который только что был объектом его изучения.

Чувства молодого учёного можно было охарактеризовать так: крайняя степень досады.

Честолюбивому Капице не давала покоя мысль, что мимо такого самоочевидного открытия, которое буквально напрашивалось искушённому в несложной высшей математике и прикладной физике учёному, он тем не менее прошёл даже не догадываясь.

Работа по проверке данных труда этого неизвестного киевского физика заняла неделю.

Повторив по подробной инструкции, что была приложена к письму, синтез кристалла с некогда «запрещённой» группой симметрии, Капица затем придирчиво изучил вещество, отсекая возможности для ошибок. Сомнениям не осталось места — материал действительно обладал заявленными в труде этого Бронштейна свойствами.

Уязвлённое самолюбие Петра подвигло продолжить опыты дальше, с целью обнаружить всё-таки ошибку, хотя бы в декларируемых, но не полученных Бронштейном веществах. Тщетно, полученные кристаллы неизменно обнаруживали заявленные свойства.

— Чтож, это хороший урок мне, подумал Капица спустя пару часов, отложив в сторону лист с докладом о проверке. Как нужно делать себе имя в науке.

— Нет, каков эрудит! — внезапно восхитился Пётр. Собственно, в этом письме всё выложено начистоту. Бронштейн очевидно, обладает сильным духом противоречия. И апломб, с которым Фёдоров «запретил» существование иных типов кристаллической решётки кроме им описанных, а также, видимо, история с неприятием греками иррациональных чисел, сподвигли Бронштейна на поиск похожего решения в кристаллографии.

— А что я могу извлечь из этого? Да пожалуй то, что нужно искать простые решения, чтобы там не утверждали наставники, преследуя свои интересы!

— Займусь-ка я атомными ядрами! Если следовать логике Бронштейна, то в случае атомных ядер, наличие в них тяжёлых нейтральных частиц прямо-таки напрашивается!

— Пан Кшиштоф, это действительно хороший каучук! Колёса сделаны по индивидуальному заказу моего агента!

Представительный господин подошёл к авто, на которое мастер только что установил новенькие шины, ещё с «ежиком» резиновой шёточки, торчащей из протектора, и попинал ногой колесо.

— Так ты говоришь, что твой человек приобрёл эти колёса в Киеве? У краснорожих? Лицо заказчика стало приобретать багровый цвет.

— Запомни, Вацлав, я с большевиками принципиально дел иметь не хочу! У большевицких голодранцев есть нечего, а уж о качестве колёс можно забыть! Откуда в нищей Совдепии могжет быть хорошая резина?!

— Пан Кшиштоф, начал горячо возражать мастер, это хорошая резина! Какая в конце концов разница, откуда она у большевиков? Может старые запасы распродают, в связи с поголовным выходом из строя авто! Но мой агент, утверждает, а я ему доверяю, он никогда дрянь не купит, что это ОЧЕНЬ ХОРОШАЯ РЕЗИНА!

— Не хотелось бы разбиться по твоей милости, Вацлав! Господин отсчитал несколько бумажек и протянул мастеру шиномонтажной мастерской.

— Но здесь не вся сумма! — возмутился мастер.

— Ты меня знаешь, Вацлав, — тоном не допускающим возражения, произнёс господин. Я свои обещания, особенно финансовые, всегда выполняю пунктуально. И этого же требую от своих клиентов и компаньонов! Договор у нас с тобой какой был? А? Установить шины и камеры ЛУЧШИЕ из возможных! А ты мне непонятно что подсунул! Так что извини — остальную сумму получишь через полгода, если эти твои, как ты говоришь, великолепные шины ни разу не подведут!

Пан Кшиштоф сел в авто, водитель, выйдя из машины и не обращая на протесты мастера достал заводную рукоятку и пару раз крутанув её, завёл.

Крякнув клаксоном автомобил выехал из мастерской.

Спустя месяц.

— Чтож, Вацлав, ты меня не обманул. Вот остальная сумма. Шины просто замечательные! Даже «ёжик» на протекторе ещё не стёрся! Удивительная стойкость!

— Ну вот, а вы пан Кшиштоф, опасались! Гавел никогда плохого товара клиентам не предложит!

На Кичкасском тракторном путешественников встретили хоть и дружелюбно, но настороженно. Главный инженер завода, инициатор выпуска трактора «Запорожецъ», довольно болезненно воспринял критику своего детища.

Заявление же Бронштейна, что стране нужны «тысячи тракторов в год», воспринял в «штыки».

— Ребята, мы и так делаем на пределе своих возможностей, максимум! — возмущался он.

Где мы материалы возьмём для, как ты, Матвей, говоришь, «ежедневного выпуска хотя бы одного трактора?»

— Так это потому, товарищ, что экономика у вас неправильная! Ориентирована не на того заказчика и не ту конечную цель!

— Это почему это неправильная? Мы продаём трактора крестьянским хозяйствам. И намерены предложить наш трактор всем советским учреждениям и гражданам, кто их в силах приобрести!

— И, ориентируясь на такой вот товарообмен, без учёта текущих реалий, вы тем самым приковываете себя к «золотому тельцу»! — веско возразил Бронштейн.

— Хм, и что же ты хочешь предложить взамен денег? Я правильно тебя понял, что ты хочешь заменить денежное обращение военным коммунизмом? — скептически произнёс главинженер.

— Умный мужик, сразу тему просёк, — отметил компетентность в поднятых вопросах собеседника Макаров.

— Нет, речь не идёт о военном коммунизме, который оказался неспособен обеспечить заинтересованность работников в производимом продукте, — ответил Матвей. Речь идёт о создании «автономхоза» — комплексе предприятий, способных полностью замкнуть производственную цепочку. В чём ваши проблемы, мешающие взрывообразно увеличить объём производства, несмотря на наличие кадров, пусть и неквалифицированных, сырья, пусть и в виде полезных ископаемых в земле, и продовольствия, пусть и в виде крестьянских запасов и посевных площадей, ныне не обрабатываемых?

— И в чём же? — в глазах главного инженера загорелся огонёк интереса.

— В том, что Ваши мозги пропитаны концепциями старой, буржуазной экономики, где всё завязано на денежный оборот деньги-товар-деньги, и получение опять-таки ДЕНЕЖНОЙ ПРИБЫЛИ! Этот-то мозговой блок-затор, тяжёлое наследие старой, царской, капиталистической экономической формации, и не позволяет вашим мыслям дойти до эффективного в данных вам условиях экономического хозяйствования решения проблем быстрой индустриализации, а подробнее — так-то: перевооружения завода новейшим оборудованием, обучение квалифицированных рабочих и инженерных кадров, обеспечения работников продовольствием, производства — сырьём, что в итоге может и должно дать взрывной рост объёмов производства. И не только одних тракторов…