Для самих рабочих и мастеров тоже стали откровением некоторые познания Бронштейна в теории двухтактных двигателей. Если по-честному, то тонкости работы этих моторов не понимал ни кто, так что помощь Матвея оказалась очень даже кстати.

Окончив работу, провели обсуждение итогов.

— Товарищи, главный итог сегодняшней работы, это отнюдь не собранный генератор, — начал говорить Матвей. Из проделанного ясно видно, что как воздух необходима подготовка и обучение рабочих. Ваш профессионализм, Макар Никифорович, обратился он к мастеру, и мои познания в теории двухтактных ДВС и электротехнике удачно дополнили друг друга. Но один я не смогу руководить действительно масштабным выпуском движков и генераторов. Так что, давайте товарищи, обсудим возможность создания на заводе рабфака, по теме «двухтактные ДВС». Я могу прочитать курс лекций по ним…

— И что, прямо так и сказал, «могу прочитать курс лекций»? — переспросил Нагульнов секретаря комсомольской ячейки велозавода.

— Так и сказал. Надо бы к этому Бронштейну присмотреться получше. Парень он толковый, разбиратется в технике как бы не лучше мастеров. Но уж больно «себе на уме»…

— Саня, а что это за инструменты такие «дремель», «болгарка»? — спросил Антон, молодой слесарь, у своего товарища. — Бронштейн пару раз упомянул:

— Был бы дремель, паз для шпонки на раз восстановил бы. Ещё говорил — болгаркой из куска рельса шестерню «вытесать» можно запросто, жаль, что её тут нет…

Вернувшись домой, Матвей увидел во дворе подводу. Бронштейн, разглядев вещи, лежавшие на ней, подумал: — родители вернулись.

— А куда они ездили?

— Отец подрядился в бригаду медиков, проводить обследование и лечить местных крестьян. А мать с сестрой вызвались ему помочь… Крестьяне в обмен на лечение продукты дают…

Войдя в квартиру, Матвей снял пальто, и прошёл на кухню. В дверях кухни ему в нос ударил одуряющий запах жарящихся яиц.

— А мы уже нашли работу, в горсовете электропроводку прокладываем, — Исидор с чувством гордости в голосе и почти без заикания рассказывал матери и отцу события прошедших дней.

— Здравствуй, Митя, — заметив Матвея, стоящего в коридоре, попривествовал его отец. Ты и брат решили работать? Как вы работу нашли?

— Митя за день справился. На биржу труда не ходили. Митя попросил преподавателя электротехникума проверить его знания и написать справку о них. Тот согласился, и Митя с этой справкой обошёл половину контор Киева, вместе со мной. В горсовете требовался электрик, и нас взяли. Работа хорошая, и кормят на месте.

— Сын, ты просто молодец! — глядя на Матвея, похвалил отец. Но как насчёт дальнейшего образования? Или решил на производстве работать?

— Я, пап, решил так: — раз сейчас власть рабочих и крестьян, то полезно будет иметь рабочий стаж. Электрик — это рабочий, так что работая в горсовете, приобретаю квалификацию и опыт. Что касается самообразования, то его продолжу. Поработаю пару лет, и поеду в Москву или Питер, поступать в университет. Наш-то, Киевский, фактически, не существует более. А организованный на его месте ВИНО, это не то. Уровень откровенно захолустный.

— Рад за тебя, Митя, дерзай! Образовние, что при старой власти, что при новой — краеугольный камень карьеры. И кем бы ты хотел быть?

— Естествоиспытателем. Уровня Эйншейна. В физике или химии. Можно и в биологии.

— Ого! Высоко метишь!

— А чего мелочиться? По дну плавать? Сейчас революция пап, свершается не только в общественной жизни, но и в научной, так что молодым везде у нас дорога! — закончил Макаров реплику Мити.

— Браво, Митя! Ты сам додумался до того, что я тебе хотел сказать!

— Пап, а ты сам, не хотел бы прославиться, как например, Луи Пастер?

Отец на мгновение замолчал, пристально глядя на сына. Затем вздохнул, и сказал:

— Поздно Митя. И если честно, исследователь из меня посредственный.

— Пап, не надо делать поспешных выводов. Тот же Луи Пастер тоже не юношей мировое признание обрёл. Или например Дарвин. Полжизни свой труд ваял.

— У этих великих людей, Митя, были возможности, — попытался возразить отец.

— Вздор! Возможности есть и у тебя, пап, и как бы не лучше, чем у Пастера и Дарвина. Сам же хотел мне сказать, что сейчас перед пытливым открыты все дороги! Вот подумай над такой темой:

— Нам, в бывшей России, а теперь СССР остро нужны недорогие и эффективные лекарства. Я нашёл упоминания о стептоциде, исключительно сильном лекарстве от целого класса болезнетворных микробов. Существует две разновидности стрептоцида — красная и белая. Блин, прям как главные действующие силы Гражданской. Но в данном случае белый стрептоцид — более активен. Судя по работе того английского исследователя, уничтожает бактерий именно белый стрептоцид. Тебе ведь, пап, основы фармокологии преподавали? Для того, чтобы стать известным, вовсе не нужно открывать что-то эпохальное, как Пастер или Дарвин. Достаточно в нужное время и в нужном месте решить необходимую проблему…

Отец уже по-другому разглядывал Матвея. Потом надолго замолчал, задумавшись над чем-то. Затянувшуюся паузу прервала мать, позвавшая Матвея ужинать.

На ужин была яичница, жареная на подсолнечном масле с картошкой и луком. А так же кусок чёрного хлеба деревенской выпечки. Для проголодавшегося Матвея пища показалась просто божественной по вкусу. Уминал он ужин с энтузиазмом.

Отец тем временем, что-то решив для себя, произнёс:

— Митя, Исидор говорил, что тебя мобилизовали и направили на велозавод. Зачем?

— Это всё комиссар электротехникума. Ему преподаватель, у которого я попросил проверить мои знания, рассказал о изобретённом мной электрогенераторе. Из асинхронного двигателя. Макар меня и направил на велозавод с заданием — объяснить рабочим, как он устоен, помочь. Я хотел вежливо от подобной чести отказаться, но не вышло, уж очень он настойчиво просил.

— Митя, будь осторожным, — предупредил отец. Не бери на себя ответственность. Отношение к «спецам» сейчас откровенно хамское.

— Типа «сделают крайним» и спишут на меня неудачи? — продолжил Макаров. Не выйдет. Я принципиально отказался от оплаты, и просто консультирую рабочих велозавода. И в бумаге, что мне Нагульнов выдал, написано, что я с его подачи «помогаю рабочим велозавода освоить производство бензоэлектрогенераторов». Ну и говорил всем, что пока ещё только учусть на инженера. Самое же главное, получилось, — генератор работает!

— Эх, сын! Это пока, пока успехи, хвалят! А вот провалы, обязательно попытаются повесить на тебя.

— Посмотрим, — Матвей закончил есть, и отставил тарелку в сторону. Избыточная осторожность, мягко говоря, до добра тоже не доводит. Вспомни «Премудрого Пескаря» Салтыкова-Щедрина, пап.

— Сын, создание нового лекарства, это сложный и долгий путь. И венцом работ является испытание нового препарата на добровольцах…

— Боишся батя, что будут смертные случаи, отравления? Не бойся, большую часть пути, о котором ты упомянул, уже пройден зарубежными исследователями. Нужно просто найти дешёвый способ синтеза и очистки препарата, затем, на смертельно больных добровольцах, с их согласия, испытать препарат и найти дозировки. Стрептоцид, вообще-то, довольно ядовит, и может поражать почки, кровь. С другой стороны, пока к нему бактерии не выработали устойчивость, достаточно минимальных доз. Осторожность и внимание к истории болезней пациента, могут снизить риск до минимума.

— Что ты имел в виду, сын, про «выработку устойчивости»? — в отце заговорило профессиональное любопытство.

— Имел в виду, что как и любые живые существа, бактерии также подвержены влиянию отбора, описанного Дарвиным. Отсюда следует крайне неприятный вывод — они могут приспосабливаться к препаратам, и эффективность лекарственных средств будет падать. Если не принимать специальных мер, то лет через десять интенсивного использования нового лекарства по всему миру, возникают устойчивые штаммы. НО! Есть и исключения, лекарства, к которым мишенные микроорганизмы устойчивость выработать не могут. Надо бы такими лекарствами заняться по-плотнее. Правда, только после создания хорошо оснащённой лаборатории.