— Ну, раз шутишь, значит, не всё потеряно. Давай зверушек наших по порядку расставлять. У обезьян руки длиннее ног. У человека наоборот. И у этих — тоже. Морды на неандертальцев похожи. Только, если память мне не изменяет, у тех подбородок маленький был, скошенный так, что почти не видно. И челюсти слабоваты. Да и рост…

— Что рост? — насторожилась девушка.

— У тебя метра два с половиной. А я — так под три буду.

— С чего это?

— Ты в памяти приживалки своей копалась?

— Не-а! Это как?

— Попробуй вспомнить что-нибудь от Звин. Не своё.

Светка честно попробовала. Получилось достаточно легко, но воспоминания не порадовали. От брошенного новой «старшей женщиной» взгляда Взиг тихо заскулила и попыталась забиться поглубже в угол.

— А вот это, девонька, еще одна загадка, — прокомментировал Константин Иванович.

На этот раз девушка спросила глазами.

— Ты на Взиг только посмотрела. Чего она испугалась?

— Правильно испугалась, — ухмыльнулась Светка. — Жизнь у нее теперь будет тяжелая, — и, после непродолжительного размышления, добавила, — и короткая.

— Правильно-то, может, и правильно. Вот только она откуда это узнала?

— Так я ж подумала… — и осеклась.

— Это Звин знает, что достаточно подумать. Они могут общаться телепатически. Мы так не умеем, но знания Звин в тебе. И ты их применяешь автоматически. Личности сливаются. Твоя и моя доминируют, однако и подшефные наши никуда не делись. А у них есть навыки и способности, о которых мы и не мечтали. У нас есть!

— Например, Взиг взглядом гонять?

— Угу. А еще…

Константин замолчал и уставился на подругу по несчастью. Та заерзала, и заявила:

— Я отойду на минуточку.

— Не надо тебе. Это я внушить попробовал. Извини, умнее желания не придумал.

Светка недовольно зашипела, а потом повернулась к стаду. Через минуту то уже толпилось в «туалетном» углу. Константин наблюдал за действиями подруги по несчастью с довольным оскалом.

— Эксперимент прошел удачно?

— Ага! — выходка доставила Светке (или Звин?) злорадное удовольствие.

— Тогда будем систематизировать. Мы больше людей…

— С чего вы, всё-таки, так решили, Константин Иванович?

— В воспоминаниях поройся. И вот что, своего возраста я в этом теле не ощущаю. Зови Костей. И на ты.

Светка кивнула и начала вспоминать. Потом кивнула еще раз.

— Больше!

— Сильнее и быстрее. Плюс зачатки каких-то штучек экстрасенсорских…

— Ментальных способностей, — блеснула Светка вычитанным где-то умным словом.

— Угу, — спародировал ее Константин. — Их самых. Которые надо изучить и развить.

— Зачем?

— Они ведь с Земли. Хоть и давненько жили, раз за мамонтами бегали. И как ты думаешь, почему выжили люди, а не эти?

Пожатие плечами.

— Разум не развили, — проинформировал Костя, — слишком много способностей. А когда начали эволюционировать — поздно было. Слишком мало их осталось.

— Да они ваще, кто?

— Я думаю, снежные люди. Или гигантопитеки.

— Кто-о?

— Были такие здоровые человекообразные обезьяны. Или не совсем обезьяны. Но эти, скорее, снежные люди. Йети. Алмасты. Бигфуты. Это всё одно и то же. Существа почти легендарные. А в легендах этих говорилось, что йети могут глаза отводить. Сходится с нашими свежеобнаруженными ментальными способностями. Так думаю, если мы человеческий разум соединим с их возможностями, может очень неплохо получиться.

Светка немного подумала. Потом кивнула:

— Согласна. Делать всё равно не фига. Можно и поучиться. Кстати, а где мы?

— Откуда ж мне знать? — признался Костя. — Внешне — на зоопарк похоже.

— Чего?

— Зоопарк. Ты сквозь решетку смотрела?

— Не-а…

— Так посмотри. Только прутьев не касайся. Током шарахнет.

— В курсе.

Светка подошла к решетке и некоторое время любовалась видом коридора и ровных рядов клеток. Потом вернулась.

— Шикарно! — прокомментировала она свои наблюдения. — Я не просто уродливая обезьяна, а уродливая обезьяна в инопланетном зоопарке! Экспонат, как та ящерица напротив!

— Это не ящерица. Это динозавр.

— Кто?

— Динозавр. Хищный. Какой именно — не знаю.

— Они же вымерли все!!!

— Вот именно. Хозяева этого зверинца собирают зверей из разных эпох Земли. То есть, со временем они обращаться умеют…

— Да и хрен с ними! — Светка была уже на грани. — Я не хочу всю жизнь сидеть в клетке!

— Я тоже.

— Тебе хорошо! — девушка все-таки сорвалась. — Ты жизнь прожил! Героически погиб в девяносто два! Дети, правнуки! А мне еще двадцати не было! Я даже мальчика постоянного завести не успела! У меня игра сегодня! Я не хочу обезьяной в клетке!!!

Волна очередной истерики накрыла Светку мгновенно. Если бы и попыталась сопротивляться, не успела бы. Только и оставалось, что уткнуться в широкую мохнатую грудь Грыма и плакать, реветь, рыдать в голос, стучать по ней кулаками, и снова плакать…

На Костантина Ивановича накатило ночью. Или что здесь заменяло ночь. Одним словом, освещение пригасили. Стадо, ворча и опасливо посматривая в сторону нового руководства, оказавшегося столь злым и несдержанным, кучно завалилось на пол, выбрав угол подальше и от начальства, и от «туалета». Наконец, успокоилась и заснула Светка-Звин, выпустив, наконец, его руку. Нет, не успокоилась. Просто заснула, перегруженное эмоциями сознание взяло себе отпуск.

А Константин Иванович не спал. Не шел сон. Весь день было некогда остановиться и подумать. Схватка с Ргыхом, усмирение Светки, анализ ситуации, разговор, да и потом дел хватало. Нет, Костя, не хватало. Сам же себе дела придумывал. И себе, и девочке. Чтобы не оставалось времени на мысли и переживания. Чтобы не вспоминать, что это всё окончательно. Получалось, и с собой, и с ней. А вот теперь никаких дел нет. И навалилось разом.

Это насовсем. Всю оставшуюся жизнь, нет, всю вторую жизнь, суждено провести в теле огромного волосатого йети в инопланетном зоопарке. А может, и где похуже. Или получше. Место пребывания может измениться. А вот тело… Впрочем, неплохое тело. Большое, сильное, тренированное. Куда лучше того, старого, образца две тысячи двенадцатого года. То уже прилично подношено было. А этому еще жить и жить, тем более что, если по воспоминаниям Грыма судить, так живут алмасты прилично дольше человека, лет под двести или даже триста. Трудно оценить, беда у Грыма с абстрактными понятиями, но долго живут, это точно.

Так что не стоит на тело жаловаться. Приспособиться можно. Из клетки этой вырваться, в естественной среде пожить. Вырваться получится, на человеческий разум пленников она не рассчитана. А способностей у йети оказалось очень много. Интересных способностей…

В любом случае, лежать раздавленным машиной на обледенелом асфальте гораздо хуже…

Со временем, глядишь, и разум у соплеменников неожиданных разовьешь. Чего еще человеку надо? Ах да, в этом возрасте еще кое-чего надо. И Грым не исключение. Но опять же решаемо, найдешь себе в жены какую-нибудь бигфуточку посимпатичнее, куда денешься, гормоны своё возьмут. Наплодите маленьких алмасты, нормальному языку их научишь, еще чему-нибудь… Следующее поколение еще умнее станет. Будут йетенки мелкие бегать по пещере и кричать: «диду!», как Постреленка.

А вот сама Постреленка… Совсем же маленькая еще, через год и не вспомнит, что был у нее «диду». И само словечко забудется. Не увижу уже никого. Ни сына, ни дочки. Внуков, правнуков. Никогда. Они-то, потомки многочисленные, погорюют и успокоятся. И то сказать, не один год ждали. Вот и свершилось…

А мне каково? Думал, помру и все равно будет, а вот видишь как… Хочется к ним, к родным, любимым, а нет пути. Даже если выловить экипаж тарелки этой, да объясниться с ними… По месту, по времени… Без толку. Не заявишься же к родным этакой обезьяной. Напугаешь только. Сына, так и инфаркт хватить может, сердце у него так себе…

Вот и получается, что куда не кинь… Ты для родных умер. И они для тебя умерли. Вот так…