— Полиция изволила очистить помещение? — спросил я, входя в номер.

— Какого дьявола вам здесь нужно? — проворчал он хриплым басом.

— Брэндон, — представился я. — Проживаю в соседнем номере. А вы, если не ошибаюсь, Гривс?

Он утвердительно кивнул, и мне показалось, что выражение его лица стало чуть-чуть менее враждебным.

Я осмотрелся. В номере был наведен относительный порядок. Перья выметены, ящики комода задвинуты, набивка заняла свое место внутри матраца, а разбросанные по полу бумаги аккуратно собраны на столе.

Личные вещи Джека: два потертых чемодана, плащ, шляпа и теннисная ракетка — были сложены в углу. Жалкое собрание, почти ничего не говорившее о своем прежнем владельце.

— Вещи проверены? — спросил я.

Гривс кивнул.

— Их надо отправить его жене, — продолжал я. — Кто-нибудь из гостиничных служащих мог бы этим заняться?

— Попросите коридорного Джо. Он все сделает.

— У меня припасена бутылочка виски, ее давно следует откупорить. Если у вас нет срочных дел, прошу в мой номер, посидим вместе, помянем старину Джека.

Мясистая физиономия Гривса просветлела.

«У бедняги не слишком-то много друзей», — почему-то подумалось мне.

— Что ж, пару минут я, пожалуй, смогу выкроить, — ответил он.

Гривс уселся на стул, а я устроился на кровати. Лед, который был доставлен утром, давно растаял, но я решил, что заказывать свежий было бы напрасной тратой времени, и разлил виски по стаканам.

На круглой физиономии Гривса легко читались все его чувства. Сыщик не умел притворяться. В его взгляде, вначале холодном и подозрительном, теперь сквозила усталость. В усах наметились редкие сединки. Служить легавым в низкопробной гостинице не слишком большое удовольствие.

— Узнали, кто убийца? — спросил он, отхлебнув из стакана.

— Может быть, они и напали на след, но мне об этом не доложили, — ответил я. — А вот к тебе у меня один вопрос: ты случайно не разглядел девицу; которая заходила за Джеком?

— Разглядел. — Он вытащил из кармана мятую пачку сигарет, предложил мне и закурил сам. — «Фараоны» в этом городе признают за своих только сыщиков из больших отелей, а мелочь пузатую, вроде меня, просто не желают замечать. Но мне от этого не холодно и не жарко, пусть себе. Если бы Ренкин, который хвастает, что знает все и про всех, поговорил со мной по-человечески, я смог бы рассказать кое-что интересное. Но нет, ему понадобился Брайер, эта жирная свинья с шелковым галстуком.

— Что же такое ты мог бы ему рассказать?

— Помнишь, он спросил у Брайера, как выглядит девушка? Брайер только и способен заметить ее шмотки, я же наблюдал непосредственно за ней. Нетрудно было понять, что она нацепила все эти тряпки, чтобы ее потом не опознали. К тому же она хотела быть принятой за брюнетку, но держу пари она — блондинка. Я тебе точно говорю: она или выкрасила волосы, или надела парик, но за то, что она натуральная блондинка, могу поручиться.

— С чего ты это взял?

Гривс усмехнулся:

— Надо уметь пользоваться глазами. На ней была блузка с короткими рукавами, и я заметил, что волосы на руках были светлыми. Да об этом говорил и весь ее вид — кожа, глаза и прочее.

Его доводы меня особо не убедили: волосы на руках могли просто выгореть — солнце в Сан-Рафаэле палило немилосердно. Однако я не стал высказывать своих сомнений, боясь, что у него пропадет желание продолжать делиться своими наблюдениями.

— Меня учили отыскивать в людях незаметные для других привычки или наклонности, которые способны выдать их с потрохами. Одну такую особенность я у нее приметил, — продолжал Гривс. — Она находилась в вестибюле пять минут и все это время барабанила пальцами по бедру, будто играла на фоно. — Он встал и показал, как она это делала. — Пальцами правой руки по бедру, вот так и так. — Он сыграл гамму. — Наверняка это ее давнишняя привычка, она сама не замечала, как это делала.

— Будет нелегко отыскать человека с такой забавной привычкой, не правда ли?

— Но если, скажем, ее все-таки найдут, музыкальные пальчики помогут решить вопрос.

Я кивнул в знак согласия:

— Да, пожалуй, ты прав. А по ее внешности можно определить, чем она занимается?

— Кто ее знает, — пожал плечами Гривс. — Вещи она умеет носить, да и стиль в ней чувствуется. Скорее всего, она певичка из кабаре, а может быть, работает где-нибудь манекенщицей.

— Обо всем этом ты, конечно, сообщил Ренкину?

Гривс загасил сигарету и покачал головой:

— Лейтенант заносчив и не станет слушать меня, даже если я не поленюсь заехать к нему в управление.

Для него я пустое место, так что пусть катится ко всем чертям.

— Кто-то обшарил номер Шеппи. Как по-твоему, проныра попал туда?

— Воспользовался ключом Шеппи. Твой приятель забрал ключ с собой, потом его укокошили, при обыске нашли ключ и, не теряя времени, явились сюда. Конечно, чтобы перевернуть в номере все вверх дном, нужны железные нервы, но, если честно, убийца был в полной безопасности — у нас мало прислуги, и в это время наверху никого не бывает.

Я решил, что пора рассказать ему кое-что о себе, вернее, о близости наших профессий. Достав визитную карточку, я протянул ее Гривсу.

— Я расспрашиваю тебя не из спортивного интереса.

Гривс прочел карточку, нахмурился и, потерев мясистый нос, вернул.

— Шеппи был твоим компаньоном?

— Да.

— Я давно собираюсь завести частное дело, оно куда прибыльней, чем мое нынешнее занятие, — признался Гривс и подмигнул. — Небось зарабатываешь кучу денег?

— Да уж не жаловался, пока не случилось вот это. Теперь придется временно прикрыть контору, ведь сперва надо отыскать убийцу.

Он удивленно поднял на меня глаза:

— Но это забота полиции. Что ты можешь сделать в чужом городе? У тебя здесь нет никаких связей.

— По-твоему, правильнее будет вернуться в Сан-Франциско и продолжать как ни в чем не бывало? Хорошенькая реклама для агентства «Стар»: одного компаньона ухлопали, а другой и пальцем не пошевелил, чтобы поймать убийцу. К тому же не забывай, Джек был не только моим партнером, но и лучшим другом. Я не собираюсь дожидаться, пока полиция ковыряется в этом деле.

На лице Гривса появилась гримаса сострадания:

— Тогда смотри в оба. По правде говоря, Ренкин не так уж плох. С ним вполне можно ладить. Берегись капитана Кетчена — такого выродка свет не видывал. Нашему брату, отельным детективам, от него достается на орехи, а уж частных сыщиков он ненавидит сильнее, чем бешеных собак. Если ему донесут, что ты посягнул на его территорию, готовься к неприятностям. Я не шучу: неприятности будут крупные:

— О каких неприятностях ты говоришь?

— О каких? Тогда послушай. Случилось у нас как-то самоубийство, и вдова вызвала из Лос-Анджелеса частного сыщика. Она была уверена, что ее мужу кто-то помог отправиться на тот свет. Кетчен велел сыщику убираться подобру-поздорову, но тот наплевал на его слова с высокой колокольни. И вскоре пожалел об этом: когда он сидел за рулем, в него со всего хода врезалась полицейская машина. Парень лишился автомобиля, а самого его с переломанной ключицей отправили в больницу. Когда его малость подлечили, он заработал еще шесть недель отсидки за вождение машины в пьяном виде. На суде он клялся и божился, что, прежде чем отвезти в больницу, «фараоны» влили ему в рот полпинты виски, но бедолаге никто не поверил.

— Да, похоже, что капитан малоприятный тип. Спасибо за совет, постараюсь держаться от него подальше.

— Лучше не перебегай ему дорогу. — Гривс допил виски и с видимым сожалением поставил стакан. — Ну, мне пора. Пойду в вестибюль присматривать за своими старичками. Менеджер боится, что они отколют какой-нибудь номер: например, приведут шлюху и устроят стриптиз вскладчину. Спасибо за выпивку. В случае чего можешь рассчитывать на меня.

Когда он был уже в дверях, я задал вопрос, который не давал мне покоя:

— Имя Ли Криди говорит тебе что-нибудь?

Он вернулся и захлопнул дверь.