— Ну вот — молодцы! Правильно похлопали нашей героине… Все бы так играли, как Рита! — довольно басил «папа», усаживаясь на стул.

— Тогда бы Вам некого было окликать на лекциях! — сострил наш известный хохмач Колян из Ялты.

Аудитория дружно грохнула.

«Папа» сначала строго посмотрел на остряка, но потом не выдержал и сам рассмеялся:

— Я тебя и так редко вижу в последнее время, где пропадаешь? Опять на скачках, небось, на Беговой? И что, много заработал на лошадках?

— Если бы много, Леонид Абрамович, — здесь бы не сидел…

— Ну-ну, — беззлобно посмеивался зав кафедрой, открывая журнал, — еще заработаешь.

Я отодвинул стоящий у стенки заранее приготовленный стул и поставил его рядом с собой. Но Рита… она, даже не взглянув в мою сторону, быстро присела на свободное место рядом с двумя девушками своего курса. Холодок недоброго предчувствия пробежал у меня по спине. Я повернулся и посмотрел на любимую. Она тихим шепотом что-то оживленно обсуждала с подругами. Я знал, что Рита боковым зрением чувствует мой взгляд…

Наконец, спустя минуту, которая длилась как вечность, она повернулась и посмотрела на меня. Ее губы раздвинулись в знакомой улыбке с «зайчишкиной» щербинкой, глаза излучали тепло; она была удивительно красива в этот момент, и спустя пару секунд Рита едва заметно кивнула мне, здороваясь.

Я с облегчением улыбнулся и хотел, было ответить ей, как Игорь, сидевший слева, толкнул локтем в бок…

— Так, опять он меня не слышит, а? — пробурчал «папа», глядя на меня по-отечески ласково. — Засмотрелся на свою красавицу!

Я почувствовал, как кровь резко бросилась в лицо, все повернулись в мою сторону.

— А ты отстаешь, брат, от нее уже сильно. Так и будешь до конца учебы в кандидатах в мастера ходить? А?

Я молчал, рассматривая на столе чей-то замысловатый узор, вычерченный шариковой ручкой.

— А пора бы, пора мастером то становиться, способности у тебя есть, только характера немного не хватает, — продолжал «папа», — ну ничего, может самолюбие проснется, и догонишь со временем нашу Риту!

Вокруг тихонько посмеивались. Я бросил взгляд вправо, — Рита тоже склонилась над столом и задумчиво водила ручкой в раскрытой толстой тетради по специализации.

Я ничего не слышал, что говорил наш шеф дальше, он озвучил в присутствии всех то, о чем я думал в последнюю ночь и в чем боялся себе признаться.

Рита изменилась.

Внешне она оставалось прежней, но что-то неуловимое появилось в ее глазах. Я чувствовал это после каждой нашей встречи вне стен института. Мы ходили в кино, гуляли в парках, сидели в кафе, разговаривая обо всем и ни о чем одновременно, но и только. Редкие поцелуи в подъезде ее дома были единственной наградой моему стонущему в нетерпении молодому организму.

Мой друг посмеивался надо мной, когда я, заметно расстроенный, приходил со свиданий.

— Ну что? Так и будешь с ней евнухом прозябать? — вопрошал он, довольно потягиваясь после тесного общения с какой-нибудь разбитной девахой из соседнего крыла общежития.

— Тебе то, какое дело? — огрызался я.

— Как какое? Я, что, не друг тебе? Вижу же, как грустишь и маешься. С этой Риткой у тебя вряд ли выйдет что серьезное.

— Почему это?

— Она очень непроста… очень. И чувствует себя птицей высокого полета. Так что сделай, как я тебе сейчас посоветую…

— Ну и что мне сделать?

— А заведи себе какую-нибудь подругу другую. Вон Лизка с факультета соседнего неровно по тебе дышит. Точно говорю! — заверил меня друг, увидев, как я недоуменно уставился на него.

— С какого факультета?

— С такого. Не знаешь что ли?

И Игорь продекламировал расхожее в институте название отделения технических видов спорта:

— Авто-мото, вело-фото, гребля, е…ля и охота! Вспомнил ее?

— Ну… что-то не припоминаю, — неуверенно ответил я.

— Я тебя с ней познакомлю! Классная девка! Мне о ней одна подруга рассказывала.

— Это та, которая приходит сюда, пока меня нет? — улыбнулся я.

— Ну да… — Игорь как-то смешно хрюкнул и продолжил, — а Ритка узнает, — заревнует, точно тебе говорю! Бабы — они такие! Когда за ними носишься, задирают нос, а как только меняешь их, как перчатки, тогда начинают ревновать и тебя уважать…

— Да нет, не хочу я так. Мне нужна только она…

Игорь засмеялся над моей наивностью:

— Ну и лох тогда ты! Так и будешь страдать? Если бы она тебя хотела, — давно бы у вас все случилось…

Я молча лег в кровать и отвернулся к стене.

Прошел год.

Ничего не менялось в наших отношениях с Ритой. Только все реже и реже появлялась она в институте, кривая ее спортивных успехов резко шла в гору.

Я же никак не мог сосредоточиться только на шахматах, и попутно увлекся вместе с другим приятелем Володей Соколовым и двумя его друзьями игрой на гитаре. Вечерами вчетвером собирались в пустующей институтской аудитории и разучивали популярные хиты того времени, раскатисто гремя по коридорам звуками электроаппаратуры. Примерно два — три раза в месяц по субботам в институте устраивались танцы, и мы с удовольствием обрушивали из колонок децибелы на головы отдыхающих девушек и парней.

Рита никогда не приходила туда, хотя я несколько раз приглашал ее оценить наши музыкальные успехи. Она весело отшучивалась:

— Да мне с детства медведь наступил на ухо, точнее, на все уши сразу!

И с некоторой ехидцей спрашивала:

— Наверное, там у тебя куча поклонниц завелась, а?

— Завелась, — вначале правильно реагировал я, и тут же делал «тактическую», как упорно доказывал мне Игорь, ошибку:

— Ты же знаешь, что кроме тебя, мне никто не нужен…

Рита улыбалась и загадочно молчала.

Развязка наступила неожиданно.

Во время очередных субботних танцев, когда я, разгоряченный шумным успехом у молодежной аудитории, потягивал за кулисами в перерыве холодное «Жигулевское», ко мне вихляющей походкой подскочил Вовка Глузман:

— Слышь, Маккартни (так с некоторых пор звали меня ребята из-за пристрастия к четырехструнному музыкальному инструменту), отойдем — разговор есть…

Я вышел с ним в коридор.

— Ну?

— Ты только не думай, что я хочу специально тебя расстроить, но…

— Что? Рита?

— Да. Я вчера видел, как она выходила из клуба на Гоголевском с Глебом под руку.

Я посмотрел однокурснику в глаза. Он не выдержал взгляда и опустил голову.

— Ладно. Спасибо за информацию, Вов…

…Рита нервно ходила по комнате и гневно сверкала глазами:

— Ну и что? Мы с тобой разве муж и жена? Я встречаюсь с кем хочу, и когда хочу!

— Я тебя люблю! Понимаешь ты?? Очень люблю! И мне больно в последнее время от этого…

Рита остановилась и подошла близко ко мне. Что-то дрогнуло в ее лице, когда она спросила:

— Почему тебе больно? Я в чем-то виновата?

— Нет, ты не виновата. Это я придумал себе, что и ты испытываешь какие-то чувства ко мне… А это все — мираж…

Она молчала.

Я собрал всю волю в кулак и обнял ее за талию, легонько притянув к себе:

— Не надо, — еле слышно прошептала она.

— Рита… я давно тебе хотел сказать… Я люблю тебя… выходи за меня замуж..

— Ты серьезно? — глаза любимой прищурились, как бы по-новому взглянув на меня.

— Вполне.

И вдруг она засмеялась. Но не тем смехом, веселым, заливистым, к которому я привык, а едким, с нотками сарказма:

— Ну и где мы жить после свадьбы будем, а? — пытливо заглянула она мне в глаза.

— Снимем квартиру для начала или комнату.

— Да? И на какие деньги? На наши стипендии?

— Нет… я же скоро закончу учиться, пойду работать.

— Ага. Понимаю. Только знаешь, я привыкла к хорошим условиям.

— Я постараюсь создать их для тебя…

Рита зло хмыкнула:

— На что? На зарплату тренера? Это мило… Ты даже не сумел вырасти как игрок за эти годы… хотя нет… на гитаре, говорят, здорово тренькаешь!

— А если я стану сильным шахматистом?

Она помолчала, и потом, как будто собравшись с духом, выпалила: