Время от времени он прекращал жевать губами при чтении и восклицал:

— Как правильно! Вот так их! Так!

Девчонки, удивленно поглядывая на закоренелого «совка», тихо похихикивали.

Если бы люди умели читать мысли, и услышали то, что быстро проносилось в голове Одинцова в эти минуты, то вагон электрички наверняка впал бы в удивленный столбняк.

Виктор снова прокручивал в памяти моменты возвращения в Москву из Парижа, минуты горечи и разочарования, радости и надежды, и ту секунду внезапного Озарения.

Секунду, после которой его жизнь теперь могла круто измениться…

…В Шереметьево-2 Одинцов уже не ожидал, что его будут встречать. Поэтому быстро, не вглядываясь в лица людей, прошел мимо толпы, миновал частных извозчиков, катя за собой модный чемодан на колесиках.

На большом, тяжело переваливающимся своим длинным телом автобусе Виктор доехал до «Планерной», и оттуда на метро по прямой ветке до «Таганки».

Он поднялся на лифте на свой десятый этаж, и, достав ключи, начал открывать дверь.

— Что за черт! — Одинцов недоуменно посмотрел на замочную скважину.

Ключ, которым он пользовался столько лет, никак не входил в отверстие.

«Ага. Ясно. Поменяла замки на двери. Ну что ж, это интересно…»

Он нажал на кнопку звонка и прислушался.

Тишина.

Никаких шагов или шевелений за дверью. Снова звонок. Тот же результат.

Виктор чертыхнулся и беспомощно покрутил головой.

«Не ломать же дверь? Куда она с ребенком делась?»

Он подошел к соседней двери и позвонил.

— Кто там? — раздался знакомый голос минутой спустя.

— Это я, Елена Ивановна, ваш сосед. Одинцов.

— Минуту!

Соседка, одетая в махровый халат, с повязанным на мокрые волосы полотенцем, вышла на лестничную площадку.

— Здравствуйте.

— Здравствуйте. Не знаете, Лиза с Наташей, где могут быть?

— Они вроде бы собирались на дачу к ее родителям. Вы только сейчас приехали из-за границы?

— Да. Разрешите позвонить?

— Конечно, конечно, проходите.

Из квартиры соседей Одинцов набрал номер Элеоноры Владимировны.

Длинные гудки. Никого дома.

«Да, наверное, на даче. Куда теперь? Не ехать же с чемоданом в садовое товарищество…»

Виктор набрал знакомые цифры:

— Костя? Привет! Это я, Одинцов… Ты один? Тогда можно я к тебе приду сейчас? Спасибо.

Спустя десять минут Виктор подошел к дому возле Таганской церкви. Костя уже ждал его у подъезда.

— Здорово, шахматист! — заорал школьный товарищ, и они обнялись, как в старые добрые времена, похлопывая ладонями по спинам друг друга. — Ну, как ты??

— В порядке, только домой попасть вот не смог.

Выслушав одноклассника, Костян помрачнел и, разливая подаренный Одинцовым коньяк, проговорил:

— Она, стерва, я думаю, тебя хочет лишить права на эту жилплощадь. Мне кое-кто говорил, что собирала подписи соседей — ты якобы месяцами отсутствуешь, не заботишься о ребенке, ну и все такое прочее…

— И что теперь посоветуешь делать?

— Что, что? — задумчиво пожевал корочку лимона старый друг. — Надо обмозговать это, посоветоваться со знающими людьми…

— Так я не могу ждать, в квартиру попасть нельзя.

— А поживи пока у меня, она приедет с ребенком, там и разберетесь. Не ломать же дверь! Но какие-то контраргументы ты должен предъявить, иначе, чувствую, Лизка своего добьется! Она далеко не ангел, ох далеко!

И видя, что Одинцов нахмурился, хозяин квартиры поспешил переменить тему разговора:

— Расскажи лучше мне про эту Францию, старик! — Костя дружелюбно хлопнул Виктора по плечу.

За разговорами незаметно прошло несколько часов. Глаза Одинцова уже почти закрывались от усталости, он машинально смотрел через стоп на мерцающий экран телевизора, где показывали документальный фильм криминального содержания.

— Ничего себе! — воскликнул Костя, когда замелькали уникальные кадры: погибший пошел на встречу со своим будущим убийцей, вмонтировав в пуговицу куртки скрытую мини камеру. И она засняла лицо убийцы, за которым уже полгода безуспешно гонялся оперативный отдел местной милиции.

Виктор выпрямился в кресле и внимательно смотрел продолжение фильма.

Костя продолжал восхищаться:

— Вот мужик догадался, а? Хоть и погиб, но этого упыря раскрыл! Небось, у такого, как Пантелеич, камеру то заказал…

— Что за Пантелеич? — заинтересованно спросил Одинцов.

— Да сосед мой по даче. Он бывший кагэбэшник, работал там в технической части. И вот такие игрушечки шпионские мастрякал. Золотые руки! Мы недавно с ним заловили воров в садовом товариществе. Вот история была!

И Костя с увлечением, подробно принялся описывать перипетии захвата работников охранного агентства.

Внезапно Виктор словно почувствовал невидимый толчок. Последние слова друга звучали как из подземелья.

— Послушай, Костя. У меня появилась идея.

— Какая? — заинтересованно спросил школьный товарищ.

— Если жена собирает компромат на меня, то почему бы мне в ответ не сделать то же самое?

— Как это? — разинул рот Костяк

— А установить пару таких мини камер и уличить ее в супружеской измене. До суда, конечно, не доводить. Просто сказать ей об этом, чтобы прекратила свои поползновения.

— Точно! — воскликнул друг. — Эврика!! Ты молодец! Поедем к Пантелеичу на дачу, он тебе какие хочешь камеры сделает, можешь мне поверить! Давай по этому поводу еще выпьем!

— Давай! — в первый раз за вечер улыбнулся Виктор и разлил янтарную жидкость в тонкие рюмки.

Шахматист заночевал у друга на старом кухонном топчане.

Спустя два дня на очередной звонок Одинцова к себе домой трубку наконец-то сняли:

— Слушаю! — голос Лизы.

— Здравствуй, я приехал.

Жена помолчала, потом произнесла:

— Сегодня?

— Нет, гораздо раньше. И не могу попасть домой.

— Твой дом не здесь, а во Франции! — жесткие, незнакомые нотки в голосе.

— Рановато ты так решила, — ответил Виктор, — я сейчас приду, никуда не уходи!

— Папочка! — Наташа стремглав промчалась по коридору и остановилась в метре от отца, как будто вспомнив что-то неприятное.

— Здравствуй, моя девочка! — Виктор протянул руки к дочери.

Та опустила голову, потом исподлобья посмотрела на Одинцова:

— А ты уже не хочешь жить с нами? — наивный детский вопрос прозвучал по-особенному больно.

— Почему? Хочу. Только я должен уезжать часто за границу, работать там.

— А мама сказала, что ты собираешься туда насовсем… — дочь, надув пухлые губки, бросала недоверчивые взгляды.

— Ерунда это! Иди, смотри — какие подарки я тебе привез!

Остальные полдня прошли под аккомпанемент восторженных восклицаний Наташи. Виктор сидел на кухне и неторопливо беседовал с женой.

Опасения Кости насчет квартиры подтверждались.

С каждой минутой Одинцов все более убеждался, как они сильно отдалились друг от друга.

Наконец, девочка, вдоволь наигравшись подарками отца, влетела на кухню:

— Папочка, пойдем, я тебе покажу наш новый видеомагнитофон! И фильм смешной, который мама мне недавно купила!

— Хорошо, сейчас!

— «Операция Ы и другие приключения Шурика»! — похвасталась девочка, вынимая кассету из яркой упаковки.